Александр Кацура - Волшебная реликвия

– Давай ее сюда. – Сержант торопливо оторвал от угла большой клок бумаги и стал сворачивать огромную цигарку. Усевшись недалеко от костра, он, любовно достав кисет, делал это с великим тщанием.

Якоб Якоби неодобрительно смотрел на него. Было заметно, что его коробит столь варварское обращение с бумагой если не волшебной, то по крайней мере близкой к волшебному предмету.

– Господин Якоби, вы нам обещали что-то рассказать, – напомнил Галик.

– Ах да, – рассеянно отозвался Якоби. – Ну что ж, давайте. С чего начнем?

– Вам виднее, – вежливо сказал Галик. – Ведь это вы доктор волшебных наук.

– Это правда. – Якоби слабо улыбнулся. – Мне нравится, что в этих печальных обстоятельствах, в этой темной пещере, ставшей нашей тюрьмой, вы, молодые люди, не теряете бодрость духа. Как раз поэтому расскажу вам для начала, как на далеком Востоке в монастырях воспитывали храбрость у молодых послушников.

– Интересно, – сказал Арик и уселся поудобнее.

– Чтобы отучить доверчивого и трусливого ученика бояться демонов, джиннов и злых колдунов, учителя-маги посылали его в темную лощину в пустыне, о которой сложилась весьма дурная молва. Юноша должен был сам привязать себя к скале крепчайшей веревкой и ночью вызывать и дразнить самых свирепых и кровожадных демонов. Монастырские художники, люди с изумительным воображением, изображали этих демонов в виде чудовищ, сосущих мозг из черепов и копающихся в человеческих внутренностях.

– Бр-р! – прошептал Валик.

– Какой бы ужас юноша ни испытывал, он должен был бороться с искушением отвязать себя и спастись бегством. Учитель приказывал ему не двигаться с места, пока не взойдет солнце. Многие юные отшельники начинали путь духовного совершенствования именно с этого искуса. Позже, когда выпадали настоящие тяжелые испытания, этот опыт помогал уже зрелым мужам находить невиданные силы.

– Здорово! – сказал Валик.

Повисла грустная пауза. Все сидели и смотрели на причудливые пляшущие тени, которые отбрасывали на стены пещеры затухающие языки костра.

– И все же, – сказал Галик, – куда они хотят нас везти? Небольшая прогулка по морю. Это куда?

– Офицер ихний говорил про тысячу миль, – напомнил Арик, – вот и проведи круг этого радиуса. Тогда поймешь куда.

– Ответ конкретный, – усмехнулся Галик. – Ничего не скажешь.

– Не нравится мне этот офицер, – сказал Якоби. – Очень уж корректный. Люди этого сорта бывают необыкновенно жестокими. Пустая логика и фанатическая преданность начальству заменяют им чувства. Прикажут такому – разрежет нас на части. Прикажут – замурует прямо вот в этой пещере.

– Что же делать? – тревожно спросил Валик. – Вот так и сидеть? Дожидаться?

– Я вам говорил, – пояснил Якоби, – что они считают нас хранителями важной тайны. Это важно. Это наша охранная грамота.

– Вот как? – удивился Валик. – Значит?…

– Значит, мы должны вести себя подобным образом. Во-первых, так, будто бы мы действительно владеем некой тайной.

– А мы ею владеем? – поинтересовался Арик.

– Ну, в какой-то мере.

– А что во-вторых? – спросил Галик.

– А во-вторых, ни в коем случае не лебезить перед ними. Ничего не просить.

– Ну, этого они от нас не дождутся! – сказал Арик.

– Правильно, юноша. Люди этого сорта уважают только силу. В том числе и духовную силу. Ведите себя так независимо, словно вас поддерживают сильные мира сего – короли, правители, президенты – и в той части света, и в этой. И ведите себя так гордо, слово вас опекают силы не от мира сего.

– Не от мира сего? – поразился Валик. – Это как?

– Юноша, вам не случалось просить помощи у неба?

– У неба? – удивился Валик. – Я не умею этого делать.

– А полезно бы научиться, – сказал доктор волшебных наук.

– Вы хотите сказать?… – начал было Галик.

– Да, да, именно это. Ведите себя так, словно вас опекает само небо. Даже незаурядные бандиты теряются перед людьми, которых опекает небо. А что уж говорить про рядовых громил!

– Неужели так всегда бывает? – спросил притихший Валик.

– К великому сожалению, не всегда. Но… довольно часто.

– Любопытно, – сказал Арик.

– Господин Якоби, – сказала вдруг Сэнди. – А почему вы столь охотно сидели в тесной клетке, когда были… ну, в другом образе?

– Когда я был птицей? – печально улыбнулся Якоби. – Вы ведь это хотели сказать, милая барышня?

– Да, – сказала Сэнди и покраснела. Впрочем, в багровых отсветах костра этого было не видно.

– Что было делать? – Якоби развел руками. – В лесу я не выжил бы. Даже если бы в теплую Африку улетел. Ухваток диких птиц я не знаю. Сгинул бы за здорово живешь. А клетка была мне как дом родной. Особенно когда кормили.

– То-то вы просили нас не терять эту вашу клетку! – воскликнул Галик.

– Но вы ее тем не менее потеряли.

– Простите.

– Ладно уж. Не имеет значения. Забавно было бы, конечно, посмотреть на плетенный из проволоки домик, в котором я умудрился провести столько времени.

– А как вы попали к тому матросу? – спросил Валик.

– К какому матросу? – не понял Якоби.

– У которого мы вас выиграли в «Пятнадцать камушков».

– Ах! – рассмеялся Якоби. – У этого? На деревянной ноге? Это долгая история. Я расскажу ее вам как-нибудь отдельно.

– А мне кажется, что все было подстроено заранее, – простодушно сказал Валик.

Якоби смотрел на него задумчиво.

– Да, – сказал он. – Кое-что было подстроено. Это несомненно. Но не так все просто, юноша. Не так все просто.

К этому времени сержанту наконец удалось запалить от костерка свою гигантскую самокрутку. Ароматный дым усыпил почти всех. Лишь один Галик, не любящий ни табака, ни дыма, не позволил себе вздремнуть. Более того, он вдруг вскочил и с диким воем «А-а-а!!» кинулся на курящего. Тот со встречными воплями полетел на землю, а Галик рукавом и каблуком яростно гасил самокрутку. Немного обжегся, но справился.

– Ты чего, парень? – налетел на него пришедший в себя сержант. – Белены объелся?

Но Галик, рассыпая еще слегка дымящийся табак, молча разворачивал листок бумаги с неровными обгоревшими краями. А развернув, все так же молча показал – сначала ошеломленному сержанту, а потом Арику и Сэнди, – проступившие на бумаге буквы.

– Смотри-ка! – вскричал Арик. – Здесь что-то написано!

Глава 43

Ход конем

У обгоревшей кромки длинной неровной полоски хорошо были видны несколько букв и цифр. Другая часть оставалась пустой. И тогда Галик осторожно приблизил ее к костру. Вскоре весь сохранившийся кусок листа наполнился текстом.

– Секретные чернила, – деловито пояснил Галик. – Проступают лишь при нагреве.