Михаил Белозеров - Нашествие арабуру

Го-Данго намеренно не посылал подкрепления. По древней традиции самый первый бой назывался «зачинательным». Смысл его сводился к тому, чтобы укрепить дух победившей стороны. Когда арабуру побежали, Го-Данго двинул войска вперед. Он знал о том, что арабуру купили какое-то чудо-оружие, и собирался узнать, какое именно.

На всякий случай он приказал Баттусаю тревожить правый фланг, где находилась артиллерия арабуру.

— Прибыл Мэйдзи? — спросил император Дегановид.

Первый великий министр Дадзёкан шарахнулся в сторону. Главнокомандующий Чичимек промычал что-то нечленораздельное:

— М-м-м… — и тоже спрятался за императорскую свиту.

— В чем дело? — оторвался Дегановид от волшебной трубы и пропустил первый залп артиллерии.

Император Дегановид никогда не видел, какое воздействие оказывают пушки на противника, и снова приник к окуляру своей волшебной трубы. То, что он увидел, его поразило как никогда в жизни: батарее окутались дымом, и все тридцать всадников корчились на земле. Стреляли и пушки, и мушкеты, и белый дым закрывал поле боя.

— Здорово! — вскричал император. — Так что там Мэйдзи? — и оглянулся.

Рядом с ним никого не было, кроме главного жреца Якатла, который не мог сбежать, потому что, как всегда, находился на своем темнокожем рабе Тла и уже исцарапал его плечи до крови, но Тла почему-то потерял способность двигаться.

— Говори! — велел император Дегановид, — где Мэйдзи?!

— Мой господин! — визгливо прокричал Якатла. — Я ничего-ничего не знаю!

— Врешь! — Дегановид замахнулся на него волшебной трубой.

Якатла спрятался за спину раба Тла и выглянул только тогда, когда Дегановид опустил трубу:

— Ну?!

— Так они это…

— Говори!

— Улетели…

— Куда?! — безмерно удивился император Дегановид.

— Они нам не доложили. Говорят, к себе на родину…

Раб Тла наконец обрел способность двигаться, и Якатла заставил его отбежать от императора, который, похоже, остолбенел.

Предали, думал Дегановид. Предали в самый ответственный момент!

Свита генералов и адъютантов постепенно стала возвращаться на место. По закону тот, кто принес дурную весть, должен был тотчас умереть.

Первый великий министр Дадзёкан вздохнул с облегчением и приблизился к императору — судьба главного жреца Якатла была решена.

— Я хотел тебя, как положено, зарубить на месте, но ты поведешь войска в атаку, — сказала император Дегановид.

На это раз Якатла так вцепился в шею раба Тла, что кровь текла ручьем.

— Мой господин, наши пушки решат исход сражения! — прокричал Дадзёкан.

— Ты уверен? — посмотрел на него Дегановид.

— Посмотрите туда!

Действительно, в разрывах белого дыма они увидели, что поле, которое совсем недавно было усеяно скачущими всадниками, теперь покрыто трупами самураев и мечущимися лошадьми.

— Мы и без кецалей выиграем сражение!

Долина реки Макабэ была столь широка, что даже находясь на центральной позиции, трудно было понять, что происходит на флангах.

Арабуру основательно укрепили их. На холмах они построили форты и соединили их укреплениями, на которых поставили пушки. В центре на холме они тоже поставили форт, окопали его валом и укрепили тройным частоколом. За частоколом находились тескокские копейщики и запотекские арбалетчики.

В фортах расположились стрелки с мушкетами. В их задачу входило не допустить прорыва флангов. В центе крылась самая большая тайна арабуру — там в пещерах находился резерв, который по замыслу императора Дегановида и его главнокомандующего Чичимека должен был решить судьбу сражения.

Солнце еще не достигло зенита, а сражение охватило и центр, и фланги долины реки Макабэ.

Первая атака была отбита. Была отбита и вторая. Арабуру контратаковали пехотой и кавалерией в тот момент, когда ряды наступавших оказывались расстроены огнем пушек.

Го-Данго пытался заманить их под огонь своих лучников и пламя камадо, но чичи-кавалеристы и тласкаланские мечники дисциплинированно возвращались на позиции и снова ждали своего часа.

Особенно мешал артиллерийских форт в центре позиций. Го-Данго решил вначале взять его штурмом. Для этого он приказал кавалерии, под прикрытием которой двигались повозки с тайным оружием камадо, вместе с пехотой атаковать форт. Каждый камадо прикрывали по сотне лучников.

На левом фланге действовал тайсёгун Гёки. Отряд из трех тысяч человек, которым командовал Майяпан, атаковал самый крайний форт. Перед фортом был глубокий овраг. Форт решили поджечь. У Майяпана было всего две тележки с камадо. Лучники рассеялись в зарослях кустарника и держали форт под непрерывным обстрелом. Мушкетный огонь, направленный против них, оказался неэффективным. Тяжелые пули рикошетили и вязли в стволах деревьев. Зато стрелы непрерывным дождем сыпались на форт.

Вперед пустили охотников, обитателей пустынь, которые кидали свои горшки с помощью пращи. Очень быстро им удалось зажечь траву под стенами. Однако забросить горшки на стену они не могли. Три раза артиллерия уничтожала всех, кто приближался на расстояние броска, и три раза охотники поджигали основание стены форта.

Самураи принялись заваливать овраг вязанками тростинка, бревнами и камнями. Под прикрытием дыма и огня подтащили повозки с камадо. Два человека качали насосы, третий направлял медную трубу с широким раструбом, четвертый командовал. Арабуру прекратили стрелять и с удивлением взирали со стены на невиданное оружие. Когда же оно плюнуло, как иканобори, огнем и загорелся даже камень, а потом стали взрываться бочки с порохом, все разбежались и попрятались внутри форта. Услышав взрывы, главнокомандующий Чичимек послал на помощь форту триста запотекских арбалетчиков, но было уже поздно.

Две сотни самураев, воспользовавшись замешательством арабуру, бросились на стены форта со стороны гор, где стены были ниже. Они вбивали между камней железные клинья и по ним карабкались наверх. На них лили кипяток и горячее масло. Им пробивали головы дубинами и нанизывали на пики. Подножие стены было завалено телами мертвых и раненых. Те, кто приходил на вместо упавших, скользил в крови и внутренностях товарищей.

На стенах мелькал арабуру с головой самурая в руках. Он держал ее за волосы, дико хохотал, и кровь из перерубленной шеи лилась на камни форта.

Арабуру бросили тушить пожар и только отбивались, и все же они не устояли под напором нападающих. Как только один самурай оказался внутри форта, надежды на то, чтобы отбить атаку, больше не осталось. Большинство пушкарей убежало в следующий форт, а те, кто не успел, были убиты как знатные самураи — им отрубали головы короткими мечами вакидзаси.