Mona Lisas Nemo - Полнолуние

— Тебя не должны волновать мои добродетели. Зачем столько внимания мне одному, неужели ты меня боишься?

Гнев заклубился по полу.

— Знаешь, иногда в сумерках бывает очень страшно. — Непреклонно проговорил покровитель. — И не потому, что дневной свет поблек, а потому что скоро придёт темнота.

И он сделал то же самое, что делала Анна: опустил руки на грудь Евгения и они оба закрыли глаза.

Покровитель скривился, но рук не отнял.

Евгений видел, каковым будет будущее, о котором так мечтал властелин тьмы. Он видел красное небо и чёрное солнце. Ещё сохранились остатки некогда сильных цивилизаций. Выжившие люди находили убежище под землёй и в древних руинах. На людей устраивались охоты, их отлавливали, словно нечто неразумное и убивали, разрывая когтями на месте.

Другие выращивали своих детей и отдавали их злу, что наполнило мир. Некоторые пошли в услужение к своим мучителям, чтобы сохранить жизнь.

Скоро люди исчезнут. Скоро их всех истребят и в этом мире воцариться вечная тьма.

И не будет больше лицемерия… это была не его мысль.

Та жестокость, которая властвовала здесь, превосходила собой все кошмарные сны некогда живших существ. Это был падший мир, утративший надежду.

Всё ложь…

Евгений видел там одно отчаяние. Ничто уже не могло помочь.

Ложь!

И всё это произойдёт благодаря его же силам.

К тому времени, когда бессмертный закончил и обессилено поднялся на ноги, Евгению казалось, что он прожил в той реальности не одну жизнь, беспомощно наблюдая за всем со стороны.

— Это завершение, — вымолвил тот, кто называл себя покровителем. — Я всего лишь приблизил логическое завершение твоего существования. — Он собрался до конца выполнить задуманное. На этот раз его рука опустилась Евгению на лоб.

— Интересно, — сказал покровитель, — как это, услышать последний удар своего сердца?

Ему уже никто не ответил, но он и не рассчитывал на ответ.

Он выпустил из своей руки неудержимый поток тьмы.

Пол и стены задрожали, с трудом перенося происходящее.

Поток иссяк и ужаснувшийся бессмертный упал на спину.

Его враг по-прежнему дышал. Это дыхание было еле слышным и прерывистым, но он дышал. И сердце его продолжало биться.

Покровитель поднялся на ноги, всё ещё смотря на того, кто лежал на полу. На застывшем лице отразилось недоумение.

— Анна, — позвал он.

Колдунья быстро прибежала на зов.

— Скажи им, что ты справилась

— Он жив? — с удивлением сказала Анна, получив в награду за своё замечание полный презрения взгляд.

— Но ведь ты попала бы под подозрение, если бы я лишил его жизни? — невозмутимо ответил ей покровитель. — Почему ты не подумала об этом?

— Я… — Анна замялась. — Вы, конечно, правы.

Покровитель ступил вперёд.

— Иди к ним, — повторил своё распоряжение он.

— А он?

— Он беспомощен и не представляет никакой угрозы. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем он откроет глаза, а мы успеем осуществить многое. Иди и ни о чём не беспокойся. Добро восторжествовало над глупыми убеждениями.

— Это всё во имя добра, — покорно повторила за ним Анна.

Колдунья пошла к выходу, а её повелитель растворился в окружившей его тьме.

Заслышав чьи-то шаги, Мона в очередной раз сделала вид, что спит. Ей не хотелась видеть эти глаза, полные немого укора и разочарования. Если бы на неё кричали или что-нибудь в этом духе, она бы стала кричать в ответ. Но следопыты ходили молча, только изредка говоря ей что-то типа: "Есть хочешь?" или: "Мы идём на патрулирование". Естественно, не могло быть и речи о том, чтобы она пошла с ним. Ей больше не доверяли.

Агнус с Моной вообще не разговаривал. В тот вечер, когда она вывела Себастьяна из штаба, он всё кричал, а потом вдруг замолк и вышел из дома, хлопнув дверью. С этого дня Агнус делал вид, что попросту не замечает её, как будто Моны и вовсе не существовало.

Сегодня, как и вчера, и позавчера, Мона радовалась когда следопыты уходили в лес, оставляя её одну.

Правда, рядом всегда оставался их беспородный пёс с огромными лапами. Он один, по-своему, утешал её. Мик клал морду к ней на колени и преданно смотрел в глаза, пока Мона не начинала его ласкать.

— Может хоть ты меня поймёшь? — В таких случаях спрашивала Мона. — Хотя нет, ведь ты в ужасе забился под кровать, когда он попал сюда… Вряд ли ты б обрадовался, увидев его снова.

Кто-то остановился у входа в комнату, но Мона не стала открывать глаза чтобы узнать, кто это.

— Мы, в общем…это, — послышался неуверенный голос.

Мона не отвечала, и тогда следопыт решил заговорить вновь:

— Мы идём на патрулирование, так что…

Следопыт ушёл, как и другие, прочёсывать лес.

Точно ожидая, когда за следопытами закроются двери, пёс, виляя хвостом, подбежал к Моне, в поисках дневной порции любви и внимания. Остальные следопыты не очень любили, когда Мик нежничал. Ведь взрослый же он пёс! И вести должен себя соответственно, хоть и сами временами не брезговали почесать за мохнатым ухом.

Итак, все ушли. Пёс довольно взирал на Мону, а она, в свою очередь печально сидела на кровати, смотря в небольшое окошко, прямо перед которым росло старая скрюченная сосна.

До наступления темноты Мона так и не занялась другим, и даже пёс покинул её, отдав предпочтение недоеденному обеду. К десяти часам Мона уже начала беспокоиться, следопытов до сих пор не было, а ведь они отправлялись на самое обычное патрулирование, не собираясь углубляться слишком далеко в лес. А может, её просто предпочитали не держать в курсе дела, как будто бы она была не совсем уже в здравом уме.

На часах стрелки указывали на одиннадцать, Мона встала с кровати и прошла в переднюю комнату. В двенадцать она то и дело всматривалась в ночную тьму, пытаясь хоть что-то разглядеть. Луну затянули чёрные тучи, так что её свет никак не мог излиться на землю.

Где-то одиноко завыли волки, что заставило Мону с ещё большим беспокойством поглядывать на дверь.

Когда та вдруг распахнулась, Мона чуть не подскочила на месте. Обычно следопыты возвращались, сопровождая свой приход громкими разговорами. Теперь же они молча прошли внутрь, сняли верхнюю одежду, скинули её в одну кучу, и так же молча уселись за стол, не сказав ни слова.

— Итак, теперь мы знаем район, где притаился замок, — заговорил Агнус, — Никогда бы не подумал, что нам так повезёт. Конечно, придётся тщательнее прочесать то место.

— Вот уже больше недели мы изучаем эту территорию и пока не обнаружили никаких следов оборотней, — заметил Марк, — и не наткнулись хоть бы на одного из них. Вас схватили тогда только потому, что вы создавали слишком много шума. Эй, без обид. Сегодня, как всегда впрочем, мы не обнаружили ни подозрительных волков, ни примечательных архитектурных сооружений.