Токацин - Небо в огне

- Пойдём-ка отссюда, - махнул хвостом иприлор. - Кушши тревожитсся. Вон тот дом ничем не хуже.

Другой дом, так же густо обсаженный Сафлой, был отмечен знаками свитка и чаши, а это значило, что им владеет семья человека мудрого, книжника или чародея, а может, и алхимика или целителя, - знаки были заляпаны сажей, и огонь повредил их, и Алсек, отчищая стену от копоти, едва не стёр их вовсе.

- Дом иларса, - хмыкнул он, разглядев письмена вдоль дверного косяка - слово "илри", обведённое двумя волнистыми чертами. - Подождём во дворе, ни к чему лезть в ловушки.

Он на всякий случай постучался и окликнул хозяев, но и этот дом был пуст. Путники устроились под навесом, расседлали кумана и разделили между собой припасы. Очаг, остывший задолго до этого вечера - и даже до утра - не стали разжигать.

Жители вернулись на закате, когда багровое пламя запада разлилось на полнеба, и вода в каменной чаше окрасилась в цвет свежей крови. Двое Ти-Нау медленно вошли за ограду. Один из них молча подошёл к водяной чаше и надавил на рычаг на трубе, направляя воду в оросительные канавки. Второй остановился в паре шагов от пришельцев. Золотой огонь плескался в его глазах, кожа потемнела и как будто ссохлась.

- Мирной ночи людям Хекоу! - учтиво поклонился Алсек. - Да не оставит вас великий бог солнца! Мы ищем, где остановиться на ночлег. Мы - двое жрецов с запада. Пустите ли вы нас на крышу?

"Непохоже, чтобы у них в роду были иларсы," - он разглядывал жёлтоглазую женщину и видел в её лице черты рода Кеснек - но и намёка на чужеземную кровь там не было.

- Жрецы? - ничего не выражающий взгляд скользнул по накидке Алсека, на миг задержался на чешуйчатой морде Хифинхелфа и остановился на кумане. - Ночуйте. Но еды у нас нет.

- Мы не забираем у вас еду, - покачал головой Алсек. - Наоборот, мы заплатим едой. Найдутся ли в доме циновки?

- Циновки? Нет, - подошёл к путникам второй житель. - Можете тут быть, но у нас нет ничего для вас, чужаки.

Алсек, пожав плечами, отступил от порога и снова сел у водяной чаши. Хифинхелф достал из тюков циновки и кусок сушёного мяса, Аманкайя выудила две горсти фиников и плод Нушти. Вскоре оба Ти-Нау вышли из дома и сели у очага - прямо на землю, не прикрытую даже драной циновкой. Житель подвинул к себе кувшин с ледяной водой и вылил половину в рот, даже не поперхнувшись, так же сделала и его спутница. Им как будто стало легче - багрянец на лицах потускнел, и они поставили себе на колени полные миски еды. Алсек думал, что они разведут огонь, но нет - они стали есть то, что принесли из дома.

"Зген всесильный! Они едят сырые клубни!" - изумлённо мигнул он, заглянув в миску к женщине.

- Примите от нас немного еды, - сказал Хифинхелф, протянув жителям кусок мяса. Вздрогнув, Ти-Нау едва не опрокинул миску, недоверчиво обнюхал новую снедь и впился в неё зубами, даже не кивнув в знак благодарности.

- Это финики, - Аманкайя насыпала в миску горсть ягод. - Финики с южного берега.

- Фи-ни-ки? - Ти-Нау озадаченно посмотрела на неё, потом мотнула головой. - Да, что-то... хорошо...

Она положила ягоду в рот. Её лицо не изменилось - будто сладкий подсушенный финик вовсе не отличался на вкус от сырого земляного клубня. Алсеку стало не по себе, и он отвёл взгляд.

- Как вам живётся тут, в Хекоу? - спросил он. - Джаскар Сапа Кеснек правит справедливо, не обижает маленьких людей?

Ти-Нау вздрогнул, смерил его пустым взглядом и вернулся к еде.

- Мы - оружейники Солнца, - пробормотал он с набитым ртом. - Много работы, мало времени. Солнце щедро к нам, очень щедро.

Аманкайя широко распахнула глаза - и поморщилась от боли. Алсек прикрыл её плечом. "Они очень устали, сильнее, чем те люди в полях," - подумал он, с опаской глядя на жителей. "И... мне мерещится, что они горят изнутри. Храни нас всех Аойген..."

- Это дом не вашего рода? - спросил он, кивнув на стену. - Тут жил книжник-иларс, что с ним сталось?

Жители уже доели и теперь молча сидели у очага, разглядывая небо. Один из них заглянул Алсеку в глаза.

- Отвергнувшие Солнце мертвы, принявшие - живы, - безжизненным голосом сказал он. - Предатели достойны смерти, их кровь даст нам силу. Идите спать, бродяги. Много работы, нет сил на болтовню.

- Мирной ночи, - кивнул Алсек, провожая поселенцев задумчивым взглядом. - Пойдём на крышу, Хиф, нам рано вставать.

Ящер долго переглядывался с куманом с крыши и прикидывал про себя, как втащить его следом, - иприлору было очень не по себе. Алсек молча водил пальцем по гладким горячим камням крыши и пытался отогнать тревожные мысли.

- Я не слышу их, - прошептала Аманкайя, испуганно глядя на брата. - Ни одной мысли, только гул огня. Что с ними, Алсек? Это, живущее в них... оно ведь не вылезет среди ночи?

- Мы защитим тебя, Аманкайя, - Алсек крепко сжал её руку. - Ложись между нами, мы с Хифом прикроем тебя, если случится неладное.

Иприлор тихо зашипел на кумана и отвернулся, молча лёг на циновку и пристально посмотрел на Алсека.

- То, шшто сс этими знорками... Так бывает, ессли долго ессть ссырые клубни?

- Да ну тебя, Хиф! - с досадой отмахнулся жрец. - Тут не до шуток. Они здесь все такие, Хиф. Страшно представить, сколько их всего...

- Они умирают, - прошептала Аманкайя и уткнулась носом в грудь иприлору. - Хиф, их можно вылечить? Мы поможем?

- Хэсссс... - ящер языком коснулся её макушки. - Надо бы тебе осстыть, Аманкайя. Ты ссовссем горячая, и не от ссолнца. Тем, кто внизу, поздно помогать. Они уже ссгорели. Хэссс! Лучшше бы им было бежать, едва Джасскар пришшёл ссюда. От всех них пахнет горелым мяссом.

- Потише, Хиф, - Алсек опасливо огляделся по сторонам. - Твои слова им не понравятся.

- Ссквозь этот камень можно шшто-то усслышшать? - ящер хлопнул хвостом по крыше и растянулся во весь рост, лапой прикрывая Аманкайю.

- Я не знаю, что в них живёт, - еле слышно сказал изыскатель, придвигаясь к нему. - Если то, что мне мерещится, - камень ему не помеха.

Сквозь сон Алсек трижды слышал, как иприлор подходит к краю крыши, машет лапой куману, негромко шипит и снова ложится. В последний раз он легонько ткнул пальцем в плечо Алсека.

- Что?! - вскинулся жрец, сквозь сонное марево с трудом различающий силуэты и световые пятна. Звёзды только начали тускнеть, вдоль восточной кромки неба протянулась белесая полоска, город был тих - только у ворот басовито рычали Существа Сиркеса и пощёлкивали лезвиями Айкурты.

- Уходим, - шелестящим шёпотом проговорил Хифинхелф. - Пока не рассвело.

Они выбирались из застенья в глубокой мгле, при свете нагрудных фонарей-церитов, и Алсек благодарил богов, что ни одного куста мерфины в окрестностях Хекоу не осталось, иначе до рассвета они все, и даже куман, лишились бы и кожи, и глаз. Хифинхелф порезал плечо листом тростника, куман сбил о камень кончик когтя, но ни одно окно не приоткрылось на шипение, ни одна дверная завеса не качнулась.