Джульет МакКенна - Удача игрока

– Ари! Постой!

Еще один человек в сером шерстяном плаще и длинной тунике Шелтий окликнул ее. Он был довольно высок для их племени и, видимо, поэтому горбил узкие плечи; поджидая девушку, он не знал, куда девать свои большие руки. Несколько любопытных голов оторвались от работы, но тотчас вновь опустились, поймав грозный взгляд Аритейн.

– Брин. – Девушка наклонила голову в сдержанном приветствии. – Не ожидала увидеть тебя так скоро. Разве мы не решили, что ты лучше послужишь делу, продолжая путешествовать с Кулламом? – Она произнесла это имя с издевкой.

– Куллама вызвали в фесс Хачал, – ответил Брин уверенным тоном, противоречившим стеснительности его манер.

– Шелтий, как обычно, на побегушках у каждого пастуха коз, – саркастически заметила Аритейн. – Тебе не по нутру это путешествие?

– Я нашел предлог, чтобы остаться, – замялся Брин. – Я подумал: неразумно уходить так далеко, что связаться с тобой я смогу только заклинанием дальноречия, рискуя быть услышанным старейшинами.

– Если ты не научился себя экранировать, возможно, ты поступил мудро. – Аритейн взглянула на Брина с легким презрением. – Но зачем приходить сюда? Я хотела, чтобы ты пока оставался в Ущелье, дабы предупредить нас, если возникнут подозрения.

– У старейшин будут дела поважнее, – отмахнулся Брин. – Куллам просил меня передать сообщение высоким пикам. В фесс Хачал пришел ученый, он ищет старые саги и спрашивает о древних знаниях. Куллам считает, будто он ищет истинную магию, и хочет знать, что ему можно рассказать.

– Этот глупый старик? – задохнулась Аритейн. – Он не должен говорить ничего, ни единого слова! Как еще наши искусства озадачат врага? Неожиданность – наше самое большое преимущество!

– Так что нам делать? – спросил Брин. – Я еще не передал сообщение, но меня уже будут упрекать за задержку. Я не могу с ним еще дольше тянуть, не возбуждая подозрений. Кости на Солнцестояние, говорящие каждому Шелтию и каждому долу следовать за Джирраном, не принесут никакой пользы, если меня лишат всех знаний прежде, чем вы начнете действовать!

– Пойдем со мной. – Решительно ухватив Брина за локоть, Аритейн потащила его к рекину. – Мы должны немедленно поговорить с Эрескеном.

– Как ты думаешь, что он им говорит? – Грен опять заерзал на стуле. Он весь вечер сидел как на иголках. – Может…

– Может, тебе стоит набраться терпения?

Я ждала, что Халкарион сбросит звезду мне на голову. Узара и Сорград беседовали со стариком в сером, но в добродушном гуле комнаты было невозможно расслышать слова. Я не меньше Грена хотела участвовать в разговоре, но Сорград твердо заявил, что наше присутствие нежелательно. Помимо воли я вынуждена была согласиться, что рисковать нельзя: Узары в качестве ученого и Сорграда в роли переводчика более чем достаточно, учитывая явную настороженность пожилого гостя в отношениях с жителями низин. Мужчины и женщины дола очень строго придерживались своих ролей и обязанностей в присутствии старика, пришлось и мне выкопать со дна котомки юбку и лиф.

Я украдкой разглядывала старика. Он выглядел ровесником Гарвена, мелкий в кости и весь какой-то отощалый, с редкими белыми волосами и глубоко посаженными водянистыми серыми глазами на морщинистом лице. Просторная серая туника и плащ были великоваты ему, будто с чужого плеча. Шелтий, сгорбившись, сидел в изящном резном кресле, внимательно слушая Сорграда. Одна рука его слегка дрожала от старости, и так же подрагивала голова. Столь тщедушный и древний, он никак не мог одолеть ту тропу, по которой мы поднимались сюда, без помощи человека или вьючного животного.

– Ты собирался спросить Дорати о Кулламе, – напомнила я Грену.

Пожилые женщины первыми приветствовали старика, когда он прибыл, не имея при себе ни котомки, ни воды и никакой опоры, кроме посоха.

– Дорати говорит, что он из Восточных Пределов, – сказал Грен.

– Из долин, ведущих к Ущелью? – Я хотела полной ясности. – Которые находятся за теми хребтами, что подступают к нему с запада? Старик добрался оттуда за один день?

Грен кивнул.

– Шелтий делают такого рода вещи.

Или это ложь, чтобы произвести впечатление на людей дола, или это правда. Но какой смысл во лжи? Обман ради впечатления больно ударит по самим притворщикам, когда ложь откроется, а такие вещи всегда выходят наружу. А если это правда? Тогда эти Шелтий, кем бы они ни были, имеют те же средства для перемещения с места на место, которые делают эльетиммов столь неуловимыми и опасными врагами.

Средства, которые означают эфирную магию. Надежда согрела меня больше, чем пляшущие языки пламени в очаге. Грен снова заерзал.

– Я мог бы пойти и узнать, не хотят ли они выпить.

Мы сидели так близко, насколько это было допустимо, и могли говорить, не забывая, однако, при этом, что нас могут подслушать. Помощник золотых дел мастера и одна из девушек делали то же самое в противоположном конце комнаты. Судя по оскорбленным взглядам, которые бросала на меня еще одна девушка, мы заняли место какой-то другой пары, жаждущей узнать друг друга в добрых границах семьи и обычая.

– Нет, – резко ответила я. – Лучше расскажи, чем ты занимался сегодня.

– Помогал давать мулам лекарство от глистов, играл с детьми, колол дрова – обычные дела. Я рассказал детям старую сагу о вирмах, рывших норы под горами и пожиравших камни, пока Мизаен не поймал их и не запер под замок! – Он улыбнулся от счастливых воспоминаний. – Тебе нужно ее послушать.

– И ты собираешься вставать после полуночи, когда все малыши намочат свои постели из-за приснившихся кошмаров?

Дамариз не поблагодарит его за это.

– Они не проснутся. Как ты поладила с этими прелестными дамами? – съехидничал Грен.

– Я прекрасно провела время, полируя оловянную посуду.

Оно могло пройти более плодотворно, если бы кто-нибудь из женщин достаточно владел тормалинским, чтобы всласть посплетничать, но по крайней мере я не потеряла с ними контакт. Я выковыряла песок и золу из-под истертых ногтей.

– Добрый вечер. – Мириал села возле меня, вежливо кивнув Грену. Его глаза заблестели при виде рюмок с золотым ободком и зеленой стеклянной бутылки бесцветного напитка на ее подносе. – Мы называем его виски. Мы делаем его из… – Мириал чуть нахмурилась, разливая напиток по рюмкам, – варси? Я не знаю этого слова жителей низин.

– Рожь, – с удовольствием подсказал Грен.

Я понюхала свой глоточек и прокатила его по бокалу, отмечая, как он тягуче липнет к стенкам. Меня приятно удивила его мягкость и резкий привкус трав на языке.

– Моя мать обычно настаивала виски на рябине, – заметил Грен, – но мне кажется, что у этого больше характера.