Александр Годов - Двери в черную радугу

Чертова ситуация. И вниз, и наверх лезть нельзя. Хоть ложись и жди смерти.

Седьмой присмотрелся к ранам Лица. Костяные отростки проделали глубокие порезы… План показался сумасшедшим. И потому мог сработать. Если удастся забраться на самые верхние ветви, то можно будет спрятаться в ране Лица. Вряд ли люди-свиньи начнут искать его, Седьмого, в глубоких порезах своего бога. Однако встает другой вопрос: как долго придется прятаться? Вдруг уродцы все-таки… Не думать. Проблемы необходимо решать по мере их поступления.

Обхватив ствол одной рукой, Седьмой поднялся и вытянул другую руку к ближайшей костяной ветви. Пальцы едва-едва касались гладкой поверхности. Твою мать! Стоп. Не волнуйся. Можно подпрыгнуть и подтянуться на отростке. Внутренний голос проснулся и начал говорить про то, что прыжок — верная смерть, что минуту назад он, Седьмой, ударился спиной о…

Седьмой, стараясь не думать о последствиях, присел и резко оттолкнулся. Получилось! Руки обхватили костяной нарост. Седьмой боялся, что подтянуться не получится, однако забрался без труда.

Не расслабляться! Забирайся выше. Да побыстрее.

Внизу послышался сильный скрежет, словно какое-то тяжелое тело терлось о ствол, затем раздался хруст. И тихие похрюкивания переросли в крещендо ликования. Люди-свиньи забирались всё выше и выше. Их было так много, что они напоминали единое существо. Опасное существо.

Седьмой поднял голову. Не смотреть вниз! Не хватало еще сорваться и угодить в эту хрюкающую массу.

— Шевелись, — сказал он сам себе.

На следующую ветвь Седьмой забрался на удивление легко. Себе он казался мухой, угодившей в мёд. Слишком медленно он карабкался.

Между тем, Седьмого и людей-свиней отделяло лишь несколько метров. Твари уверенно волочили свои тела, подтягиваясь на мощных руках за маленькие выступы в стволе человеко-дерева.

Седьмой собирался лезть дальше, когда его плеча кто-то коснулся. В мозгу вспыхнула мысль: это свиноподобное существо! Не оборачиваясь, Седьмой ударил локтем тварь. Раздался всхлип.

— За что? — простонала… тварь?

Седьмой бросил взгляд на нападавшего. Бля! Его коснулся мужчина, как две капли воды похожего на него.

На тебя, когда ты еще был человеком, заметил внутренний голос.

Незнакомец держался за разбитый нос, пытаясь остановить кровь. Голый и испачканный в жидкостях Аанга — жалкое зрелище. Тело тряслось, зубы стучали, как у бешеной обезьяны.

— За-что-за-что-за-что-за-что-за-что, — повторял мужчина.

Седьмой хотел было коснуться незнакомца, чтобы успокоить, но рука застыла в нескольких сантиметрах от плеча мужчины. Только сейчас он обратил внимание на свои пальцы — сужающиеся гангренозные обрубки. Когда его рука так болезненно изменилась?

Послышалось хрюканье. Лицо голого мужчины исказила гримаса ужаса. Седьмой не успел даже среагировать: лезвие свиноподобного существа осиным жалом впилось в плечо человека. Брызнула кровь. На ветку запрыгнул хрюкающий уродец. Морда — почерневшая и сморщенная, как сушеный гриб. Тело оказалось обглоданным, и из ран начали вываливаться белесые черви.

Седьмой уже распластался на ветви, когда лезвие твари снесло нагому человеку голову. Из шеи бедняги брызнул фонтан крови. Тело простояло несколько бесконечно долгих секунд, а затем рухнуло с отростка.

Свиноподобное существо смотрело на Седьмого сверху вниз, в маленьких блестящих глазках читалась уверенность в беспомощности жертвы. Губы уродца расползались в улыбке, обнажив гнилые, но всё равно острые зубы. На подбородок стекала слюна. Руки, обмотанные металлической цепью, были опущены. Лезвия болтались в воздухе, с них капала кровь.

Седьмой лихорадочно искал пути спасения, но драгоценные секунды уходили, а выходов из сложившейся ситуации он не находил. Никогда раньше его голова не работала с такой скоростью. Мысли сменялись подобно кадрам из фильма.

Спрыгнуть с ветви? Бесполезно. На нижних костяных отростках поджидают другие уродцы. Попробовать накинуться? Не успеть. Что-придумать-что-придумать-что-придумать…

Свиноподобное существо не стало медлить: одним ловким броском лезвие отсекло Седьмому четыре пальца на левой руке. Взмах — и оружие с хрустом вонзилось в плечо, где и застряло. Седьмой не почувствовал боли. Он попытался закричать, чтобы уродец прекратил отрезать от него кусочки, но горло словно сдавил обруч. Свиноподобное существо дернуло цепь, лезвие вышло из тела Седьмого.

Тварь радостно захрюкала.

Вот и конец, подумал Седьмой. Так и не удалось добраться до Кивира. Как глупо…

Седьмой ощутил, как его охватила какая-то странная дрожь. Из ран на груди возникло легкое голубоватое свечение. По телу прокатилась волна слабой боли.

Свиноподобное существо раскручивало цепь, когда грудь Седьмого взорвалась кровавыми ошметками, и из неё выскочил крошечный уродец. Монстрик походил на куклу: тонкое тельце, руки, доходящие до колен, восковая кожа, которую каким-то чудом не запачкала кровь, большая голова, похожая на воздушный шарик. Седьмой совсем забыл про маленького человечка, прятавшегося в его теле. Всё это время уродец ждал удобного момента для… для чего?

Издав протяжный визг, монстрик накинулся на свиноподобное существо. Крошечный человечек двигался с такой невероятной скоростью, что казалось, будто бы от двуногой хрюшки куски тела отваливались сами собой. Вот лопнули маленькие глазки. Вот в кровавое облако превратились руки. Падая с костяной ветви, звякнули цепи. Вот на груди твари появилась глубокая рваная рана. За несколько мгновений человек-свинья превратился в мясной фарш.

Затем монстрик возник перед Седьмым. На его лице не было глаз, однако чувствовалось, что крошечный человечек может видеть. Седьмой ожидал, что новоявленный помощник накинется на него и превратит в гору гнилого мяса, однако маленький уродец спрыгнул с костяного отростка и накинулся на свиноподобных существ.

Седьмой оглядел себя. Кишки вывалились, окрасив ветвь в алый цвет. К его удивлению, боли не чувствовалось. Жизнь продолжала теплиться в изуродованном теле.

Оторвав кишки, Седьмой рассматривал собственные органы. Эти два черных сдувшихся мешочка — легкие? А этот склизкий шарик зеленого цвета — почка?

Седьмой поднялся. Жив! И хотя на человека он меньше всего сейчас походил, жизнь все равно не покинула его. Наверняка в этом была заслуга Кивира.

На нижних ветвях творился хаос: люди-свиньи то тут, то там взрывались кровавыми ошметками. Твари пытались убить маленького уродца, однако лезвия рассекали лишь воздух.