Татьяна Минасян - Многоцветная магия

Ему никто не возразил. Шорохова подошла к окну и, отодвинув в сторону тюлевую занавеску, стала смотреть куда-то вдаль, на яркие огни, зажигающиеся в вечернем сумраке. Руки у нее мелко дрожали. Юрий сам не заметил, как оказался рядом с ней.

— Аля, — произнес он тихо, стараясь, чтобы его слова звучали как можно более убедительно, — ты все сделала абсолютно правильно. Ты вообще молодец, вот.

Девушка в ответ лишь молча кивнула.

— И Лилит это тоже скоро поймет, — уже не так уверенно добавил Златов. — Она тебе еще спасибо скажет, что ты не позволила ей стать убийцей ни в чем не повинного человека. Вот увидишь.

Вместо ответа Альбина отвернулась от окна и вопросительно посмотрела на вошедшего в кухню Ольховского. Он без труда догадался, что она хочет узнать, и успокаивающе улыбнулся:

— С ней все будет хорошо, не волнуйся. Ничего серьезного. И я думаю, сейчас нам всем лучше отсюда уехать.

Лесной маг выглядел какими-то осунувшимся, под глазами у него виднелись темные круги, и вообще создавалось впечатление, что он сейчас свалится с ног от усталости. "Ну да, — сообразил Юрий, — он ведь только что оказывал помощь Лилит! Сколько же сил она из него вытянула?"

— Это точно, что пока вам лучше уйти, — на пороге кухни возник внешне спокойный, но при этом гневно сверкающий глазами Эраст. — Мы с вами потом пообщаемся, в присутствии руководителей наших общин, — прибавил он многообещающе.

Долго себя упрашивать волшебники не заставили. Звенислава, подхватив под руку раненную Лилит, сразу переместилась к себе в спальню. Остальная магическая молодежь, стараясь не смотреть на хозяина дома, вышла на улицу и загрузилась в машину Аскольда. Вскоре все они снова сидели в кабинете лесной чародейки-предсказательницы. Симеон ненадолго отлучился на кухню и вернулся оттуда со стаканом золотисто-коричневой жидкости, который вручил все еще смертельно-бледной Альбине:

— Выпей, это поможет тебе успокоиться.

— Господа, — заговорила Звенислава. — У меня есть выгодное для всех нас предложение. Вы никому не сообщаете о наших защитных растениях и о фирме Вечерковского, а я забываю про то, что вы вломились в мой дом. И заодно пытаюсь уломать Эраста не жаловаться на вас почтенному Богдану.

Златов недовольно поджал губы: он и сам по дороге сюда успел подумать о таком варианте развития событий и признавал, что это действительно наилучший выход из положения. Но позволить лесовикам засаживать Сосновку такими опасными кустами…

Судя по всему, Ия и Аскольд разделяли его опасения.

— Извините, почтенная, — подчеркнуто-вежливым тоном заговорила металлическая волшебница. — Я что-то не понимаю, какую выгоду от этого договора получим мы с господином Тихомировым. Мы в ваш дом не вламывались, а к Эрасту поехали, чтобы защитить его от Лилит. Так что покрывать ваши генетические опыты — это совершенно не в наших интересах.

— Совершенно верно, — кивнул Аскольд. Златов искоса бросил на него удивленный взгляд — огненный маг поддакивает женщине, да еще и представительнице металлической общины, другими словами, "мужику в юбке"!

— Вам, госпожа Кушнир, тоже будет выгодно промолчать, — ответила, тем временем Звенислава сладко-язвительным голоском. — Так же, как и вашему… другу из огненной общины. Вы же не хотите, чтобы весь город начал сплетничать о вашем романе? Два семейных человека, занимающих такое высокое положение, стремительно делающих карьеру, тайно встречаются с представителями конкурирующих общин… Вам это надо?

Ия и Аскольд почти одновременно вскинули головы, собираясь что-то сказать, но в последний момент остановились и посмотрели друг на друга. У обоих на лицах читалось сомнение.

— Нам надо посовещаться, — решительно встал Тихомиров и, протянув руку Ии, отодвинул назад ее стул. Металлическая волшебница без малейшего возражения последовала его примеру. Парочка вышла на улицу, аккуратно притворив за собой дверь.

— Пусть, пусть "посовещаются", — усмехнулась лесная волшебница и взглянула на оставшуюся в комнате молодежь. — У вас, я надеюсь, возражений по моему плану нет?

Шорохова и Ольховский молча покачали головами. Златов махнул рукой и устало откинулся на спинку стула. Какие там возражения — самый простой, нейтральный разговор представлялся ему сейчас страшно тяжелым делом!

— Вы с Лилит останетесь здесь, — прозвучал у него над ухом тоже очень утомленный голос Симеона. — И я тоже — буду за вами присматривать. Почтенная, вы ведь не будете против?

— Не хотелось бы соглашаться с Эрастом, — вздохнула Звенислава, — но приходится признать, что кое в чем он сегодня был прав — это действительно уже наглость!

Что бы там ни думала хозяйка маленького домика в центре Сосновского лесопарка, но разговор Ии с Аскольдом и в самом деле больше всего напоминал совещание, а никак не встречу двух влюбленных. Никаких объятий, никаких поцелуев, словно бы и не было у них той сумасшедшей ночи после побега из бомбоубежища. Хотя кое-что от нее все-таки осталось: понимание друг друга с полуслова, да что там — с первого же намека, с первого взгляда.

Только радости это понимание им обоим больше не приносило. Наоборот, именно оно помогло им быстро осознать, что вчерашний день, проведенный ими вместе, навсегда остался в прошлом. На смену ему пришла обычная повседневная жизнь, состоящая из работы, заседаний в бесчисленных комиссиях и отчетах перед своими начальниками. А также из поиска настоящего виновника всех событий последних месяцев и из попыток загладить свою вину перед Эрастом Вечерковским. И из семейной жизни с нелюбимыми и даже в чем-то презираемыми супругами, которые все равно, несмотря ни на что, оставались для них родными и близкими и за которых они оба несут слишком большую ответственность. Ту ответственность, которую сильная личность всегда несет за слабого и бесхарактерного человека, которого она имела неосторожность "приручить".

Все это лежало на одной чаше весов. Вторую же чашу занимало их страстное желание быть вместе и любить друг друга. И они оба прекрасно понимали, что перевесить вторая чаша не может.

От предложенного Аскольдом последнего поцелуя Ия отказалась, и огненный маг не стал настаивать на своем. Единственное, что они позволили себе — это просто обняться и постоять в такой позе несколько секунд, после этого, опустив глаза, оба вернулись в дом.

— Почтенная Звенислава, — с максимальной учтивостью заговорил Тихомиров, — мы с госпожой Кушнир принимаем ваше предложение. И, если вы не возражаете, нам с ней пора по домам. Альбина, тебя подвезти или ты здесь останешься?