Людмила Минич - Земля вечерних звёзд

– Ой!… – Ак Ми Э вдруг вскочила, опрометью кинулась к своим узелочкам с травами, сваленным по всем углам.

В бывшем домике У Э теперь стоял почти тот же напоенный травами дух, что и в жилище Матушки.

Тай наблюдал, как она рылась в кожаных сумках и плетеных корзинках, разворачивала тряпицы.

– Вот же они! Вот! – Она победно подкинула узелок, зажала в ладонях, прижала к груди.

Тут же принялась одеваться снова.

– Ты куда?

– К Матушке! – Она торопливо затягивала завязки парки. – Это ягоды, синие, мелкие такие. Я их в дороге набрала! Насушила! – Ей большого труда стоило говорить помедленнее. – Я Далекому Человеку еще говорила, что они, верно, от гнилой болезни пригодиться должны. А у нас не растут. Он еще спрашивал, откуда знаю.

– А откуда знаешь? – Тай забеспокоился. Еще скажут потом, что Ак Ми Э этого парня поскорее к духам и отправила.

– Не знаю! Там, в лесу все знала! – Девушка натянула рукавицы. – Все знала, потому вела через лес и даже не думала, как правильно! Я Сай Дину так и говорила! Знала, и все! И про ягоды, и про грибы неизвестные, и про зверей, и про болота! Это сейчас все, как раньше… Я вернусь, когда… – Ее последние слова заглушил стук дверей.

К Таю местные духи оказались более благосклонны, чем к товарищу по несчастью. Через несколько дней он начал вставать, а еще пол-луны спустя уже опять вышел на охоту. От все-то приключения со временем останутся только шрамы на затылке да на плече и еще множество мелких царапин. Намного сильнее пострадала его гордость. Даже свои же охотники, что ничего, ну ровным счетом ничего не видали, глядели косо, терпели рядом. Даже до них родовая молва донесла «правдивые» вести. Ак Ми Э узнала от Матушки, что Ак Там Ун даже к Старейшине ходил, просил, чтобы Тая куда-нибудь еще пристроили, но старик оказался на диво тверд. Уж не лучше ли ему быть чуть помягче?

Тай вышел с ними снова в лес, как на казнь. Даже У Со теперь смотрел в его сторону обреченно: дескать, что с тобой поделаешь, коли на нашу голову навязался. Единственное, что хоть немного успокоения приносило, так это то, что Ак Ло Тан тоже угрюмый ходил. На Тая старался даже не глядеть. Все-таки совестно перед своими духами! Какова бы ни была его ненависть к чужаку, укравшему Ак Ми Э, он все равно оставался вельдом, и молчание жгло охотника не меньшим огнем, чем самого Тая. Он сделался совсем нестерпимым, насмехался сверх всякой меры, советовал Ак Там Уну то на стоянке Тая оставить, то и вовсе в поселке и колол соперника издали горячими злыми глазами.

Тай сначала платил тем, чем мог, то есть такими же гневными гримасами. Он кивал головой, глядя на молодого охотника, как бы говоря ему: «Уж я – то знаю, что было там, в лесу!» Ак Ло

Тан в ответ лишь немедленно зверел или замолкал угрюмо. Потом Кай Кин, к удивлению людей И Лай, пошел на поправку, и история начала отходить в прошлое, потому что зверь совсем ушел из лесов и вельды озаботились делами, насущными для всего Рода. И только Ак Ло Тан буйствовал все больше, подчас не замечая этого. Он хотел, чтобы Тай ушел как можно скорее, как только стают снега. Он хотел этого, как никто другой, несмотря на то что всем давно стало ясно, что Ак Ми Э носит ребенка. Тай даже сам дивился, как охотника изнутри сушило, как грызло нестерпимо. Нет, не жалел, нечего таких жалеть, но дивился. И терпел из последних сил.

Однажды вечером к ним в двери постучалась мать Кай Кина. Вошла не спеша, теребя завязки парки, немного потопталась под молчание Ак Ми Э и Тая и наконец отрубила:

– Я к тебе, Ак Ми Э, с поклоном и благодарностью за сына моего старшего Кай Кина. – Она и на самом деле отвесила поклон, как вельды обычно Матушке кланялись. – Матушка мне все рассказала, это ты его возвратила, от гнили спасла чудесными ягодами, что духи тебе показали! И за то я тебе вечно отдавать буду. В большой голод последнего зернышка не пожалею, духами И Лай клянусь!

Она потопталась еще, видно, ожидая ответа, но девушка застыла в удивлении, от неожиданности так и не придумала, что сказать. Не того она ждала от родичей, да еще от матери Кай Кина.

– Так вот, я за собой вину понимаю, – снова решительно отрубила гостья, как в воду бросилась. – Я зря тебя проклятой величала. Вина моя, за то прощения у предков И Лай просить буду днем и ночью. Зря дурных людей слушала. Теперь понимаю, что зря. Духи своих тайн негодным не раскрывают, я вчера этой Нин Эсэ так и сказала! И еще повторю, коли придется! – Она возвысила голос, видно, вспоминая вчерашнее. – Это они, духи, тебя выбрали, чтобы Роду нашему помогать, потому и не могу молчать, сказать должна тебе еще одно, и прости сердечно, коли не по нраву придутся мои слова. – Она сделала передышку, словно набирая воздух. – Зря ты чужака приютила, зря пожалела. От него весь вред, его злые духи послали тебя от Рода оторвать, отнять твою ветку от нашего дерева! Берегись его! – И наградила Тая тяжелым взглядом.

Тут уже Тай захлопал глазами. Вельды все такие, даже при нем мать Кай Кина выложить не постеснялась, что внутри накипело. Вот оно как обернулось. Еще чуть-чуть – и люди с рогатиной на него пойдут, как на там-уна. Снизу поднялась волна гнева и принялась потихоньку стискивать горло.

– Как ты можешь, – говорила тем временем едва опомнившаяся Ак Ми Э, – указывать, кто угоден духам, а кто нет? Духи решают! Еще луну назад ты твердила, что я проклята, а теперь твердишь, что я угодна духам? Как смеешь ты приходить ко мне с такими словами? За благодарность и поклон – сама благодарствую, только… рада я была Кай Кину помочь, и радость – самая большая награда мне. Знаю уже, и хорошо знаю, что небольшое богатство – людская благодарность. Не надо отрывать у своих детей последние крохи в голод, не надо делиться последним, оставь все как есть. А если и правда захочешь помочь в трудный час, прошу только об одном – не мучай меня понапрасну!

Женщина недобро покосилась на Тая и исчезла с порога, унося с собой мысли о том, что злые духи преуспели в своем деле, отрывая Ак Ми Э от Рода.

Тай молча бросился к порогу. Ак Ми Э, сообразив, куда его несет, повисла на плечах.

– Куда?

– К Ак Ло Тану!

Тай рванулся еще раз, и Ак Ми Э чуть не упала, еле удержалась, ухватившись за его плечо. От испуга за нее пыл Тая немного поутих.

– Я заставлю его правду сказать!

– Нет, нет, не ходи, – просила она.

Нет уж. Если так дальше пойдет, Ак Ми Э спасать от него начнут, а самого Тая преследовать, как провожатого каких-то «злых духов». Сейчас или никогда. В последнее время ему много раз казалось, что он наконец-то научился необыкновенному терпению, огромному, больше, чем степи Адья Тэрэк, но каждый раз обманывался. Вельды снова и снова ухитрялись довести его до бешенства своей непроходимой тупостью. И ведь хотел уже перетерпеть до весны, хотел уйти с Ак Ми Э в милые сердцу края, но нитка его терпения опять оборвалась. Отнять у него Ак Ми Э! Этого никому не удастся! А Ак Л о Тану и подавно!