Ольга Алишкевич - По пути Тени (СИ)

«…от моего решения зависит будущее. Как и от твоего».

Мы не Боги. Не люди. Кто мы? Убийцы? Монстры?

Тени.

Пламя стремительно поглощало книжный шкаф и грозилось пожрать всю комнату, а затем и весь замок. Что будет потом, когда меня не станет? Безликий герцог одолеет Эву и убьет Марода, или же моя бывшая спутница прикончит своего собрата, а ураган, вызванный Тенью Четырех Кругов, разрушит Трад? Я пообещала себе, что ни из-за меня, ни от моей руки никто больше не погибнет. И в очередной раз не могу сдержать обещание. Потому, что должна сделать выбор. Потому, что от меня сейчас зависит, сколько еще будет ненужных жертв. Потому, что надо выбирать, рискуя собственной жизнью. Как когда-то выбирал Кай. Он ведь сказал, что бросил бы Шатор, не задумываясь. И в тот момент я поверила его словам. А сейчас… Марод поднял руку, намереваясь направить на меня огненный поток, но я опередила его. Воронка в груди стремительно раскрылась, подобно разбушевавшемуся смерчу, засасывая чужое дыхание. Дым мешал, воронка сдавливала легкие, причиняла боль, но я изо всех сил старалась сдерживать силу Дыхания. Потому, что это был последний призрачный шанс выполнить данное себе обещание. Марод замер, зажигалка выскользнула из пальцев, так и не явив очередную искру. Тень Четырех Кругов открыл рот, силясь вдохнуть, но не смог. Теперь воронка не сдавливает легкие, она просто пресекает любую попытку вдохнуть. Словно вокруг вдруг исчез воздух. Ветер стихал, огонь, лишившийся контроля, несмотря на то, что успел достаточно разгореться, не мог уничтожать кабинет с той же скоростью. Мой некогда спутник и защитник, а теперь противник схватился за горло, покачнулся и упал на колени. Но дым все еще валил, а воронка, стремясь поглотить весь воздух, до которого сможет дотянуться, разрывала легкие. Я не умру, даже если не смогу остановиться. Но скорее всего потеряю сознание. Не могу позволить себе это, когда где-то рядом находятся два Бога, один из которых желает моей смерти. Нужно остановиться. Ради себя. Ради Марода, который все еще жив и который должен выжить. Ради обещания. Пытаюсь сдерживать рвущуюся уничтожаться силу, и очередной спазм стискивает легкие. Кровь бьется в висках, перед глазами алая пелена, вдобавок от дыма и боли в легких меня вновь душит кашель. Ноги подгибаются, падаю на пол. Больше всего мне сейчас хочется закрыть глаза и оказаться в своей привычной пустоте. Там, где нет ни людей, ни Теней, ни Безликих. Где нет боли. Нет необходимости делать выбор кому жить, а кому умирать. Какое право на это имеют Тени? Те, кто даже существовать может только при определенных условиях. Зачем нам это? За что?..

— Ты спросила, почему именно она. Почему из-за этой Тени рушится привычный нам мир? Так получилось. Это случай, не больше. Тот самый дар Вселенной, который мы так и не заслужили ни за миллионны лет свободы, ни за тысячелетия заключения. Она — наш шанс освободиться. Вселенная дала нам этот шанс, дала выбор. Дала знак. Мы обязаны принять его, обязаны остановиться, иначе никогда не покинем этот мир. Впереди нас ждет только пустота.

Голос молодого герцога ровный и спокойный. Словно ни ветер, ни огонь, ни дым никак не повлияли на Безразличного Бога. Хотя, какой вред может причинить Богу дым. Я не без усилия справилась с кашлем, но тело на каждое движение отзывалось тупой болью в груди. Превозмогая ее, поднимаюсь, опираясь на руки, пытаюсь осмотреться, но перед мокрыми от слез глазами все еще расцветают алые пятна. Дышать тяжело и больно, впрочем, бывало и хуже. А боль — это признак того, что ты еще жив. Я жива.

— Тысячелетия тюрьмы, — продолжал герцог, — сотни неудачных попыток сначала освободиться, а затем просто выжить, и все, что мы получили — выбор между пустотой и страхом. Из страха мы посеяли в мире, который никогда нам не принадлежал, ненависть, презрение, вражду. Из страха все это время всеми способами уничтожали Теней. Мы испугались, осознав, что на самом деле мы не Боги, что Вселенная можете оказаться такой же непостоянной и жестокой к своим творениям, какими к своим были мы. Прошлое нас не научило. Но последний урок преподнесло само будущее.

Рядом пошевелился и закашлялшся Марод. Зрение вернулось, и я смогла, наконец, осмотреться. От обстановки кабинета мало что осталось: что не пострадало от огня, было разбито, сломанано, разбросано. У стены в ореоле дыма, тлел книжный шкаф. Нетронутыми бурей и огнем оказались письменный стол, у которого все так же стоял молодой герцог, да дверь, к которой спиной прислонилась Эва.

— Это просто случай. — Парень тяжело вздохнул. — И от этого становится по-настоящему страшно. Этому миру не нужны Боги. Он терпел, но больше не приемлет такой власти, отныне будет всеми силами сопротивляться и победит. Безразличие загнало нашу расу в тюрьму, а страх сделал недостойными даже нее. Наш последний шанс, знак Вселенной, дар этого мира. С нее начнется новое время, в котором не будет места Безликим, — он усмехнулся. — Оно все равно наступит, хотим мы того или нет. В другой день и с других Теней. Будущее неизбежно. Но если Дамира умрет сегодня по вине одного из нас, нашей расе конец.

Эва слушала парня с застывшим выражением лица. Ни одной эмоции, даже молнии ярости покинули глаза девушки. А когда она заговорила, голос ее дрожал.

— Это невозможно. — Она покачала головой. — Ты сам сказал, что мы не можем знать, что нужно Вселенной. Тогда как ты смеешь говорить такие вещи? Решать за всех. За Вселенную!

— Я ничего не решаю, — просто ответил герцог. — Все уже решено, давно и без нашего на то согласия. Мы опять встаем перед выбором между страхом и пустотой. Для нас он — последний.

Эва как никогда в этот момент походила на растерянную испуганную девчонку, которую я встретила на «Дороти». И пусть теперь я догадывалась, что все это было обманом, чтобы подобраться поближе и убить, мне вновь, как на шхуне, захотелось помочь ей. Эва в упор посмотрела на меня и проговорила тихо, почти жалобно:

— Почему так?

— Потому, что ее полюбили, — просто ответил парень. — Потому, что ее защищали. Потому, что за нее отдали жизнь. Потому, что она сама рисковала жизнью, боролась, спасала. Время бездушных монстров закончилось, наше последнее, главное творение не нуждается в Богах и не покоряется им. Мы обязаны принять это.

Тишина после урагана была зловещей. Не хотелось думать, что это затишье перед очередной бурей. Не хотелось больше бурь, хотелось тишины и покоя. Не пустоты, только тишины. Боль отступила, дыхание и сердцебиение вернулись в привычный ритм. Осталась только усталость. Марод тоже пришел в себя, и он так же, как и я, слышал разговор Безликих. Понимал ли что-нибудь, я не знала. Сама же понимала отчасти. Некоторые вещи мало понимать — необходимо услышать их от кого-то, кому ты веришь. Получить доказательства своим догадкам. Знать, что ты не врешь себе самой.