Макс Каменски - Любовь

Её прозвали путём смерти. Редко когда до порта доходило больше четверти фуража. Чаще конвой вместе с телегами оставался на дороге. По словам тех, кому удавалось прорваться, все пять километров были усеяны трупами, разбитыми телегами, мешками с провизией, ящиками с оружием и садками с арбалетными болтами. Зачастую много времени уходило на банальную расчистку дороги. А враг в это время подбирался и с яростью набрасывался.

Поэтому голод для защитников порта был обычной проблемой. Да что там! Стрелять во врагов порой было нечем. Немногочисленные маги без алхимических порошков превращались в бестолковых болванчиков с палками в руках. При таких обстоятельствах никто не сомневался, что последний час близок.

Но воины не сдавались, не бросали оружия, не дезертировали. Арбалетчики ухитрялись мастерить боеприпасы из подручных средств, пара кузнецов творили чудеса при починке ломаного оружия и доспехов. Гвардия держалась, и Харгул не имел права сдаваться.

К тому же вчера командование исхитрилось с новым способом доставки провианта на дрессированных драконах! Представить только! Драконы! О них ходили слухи, что-то писали в газетах. Но теперь это была всамделишная реальность: старый проект, который годами выхаживали влюблённые в своё дело дрессировщики, дал плоды и спас многих ребят от истощения и голодной смерти.

Так что сражаться было можно. Осталось понять: зачем.

На вале, рядом с Харгулом, обосновался Дожо. В отличие от большинства бойцов, он терпеть не мог сидеть в страхе и ждать очередного нападения. Он вообще на всё реагировал спокойно. Особенно когда был сытым. За время бесконечных боёв здоровяк прилично скинул, и теперь при любой возможности старался набить урчащее брюхо.

Вот и сейчас он лежал на подстилке и с удовольствием грыз кусок вяленого мяса. Всё бы хорошо, только запивать эту сухомятку было нечем. Однако это беспокоило Дожо в последнюю очередь.

– Точно не хочешь, командир? – в очередной раз справился у Харгула Дожо.

Заместитель сотника покачал головой.

– Жаль, а то выглядишь, как ходячий, – пробурчал здоровяк.

«Мертвец», – добавил про себя Харгул.

– Спать хочу, – бесстрастно ответил маг и прикрыл глаза. Затем снова открыл, бросил взгляд вдаль, на северо-восток. Там горели огни Умрада. Тёплые, родные.

По возвращении в Умрад, в котором Харгул провёл всего один день, вчерашний студент, зелёный юнец, а ныне командир и ветеран в первую очередь бросился на поиски родного дома. И не нашёл его на месте. Только сгоревшие остовы.

Сначала молодого человека охватило отчаяние. Однако потом он додумался спросить у соседей о судьбе родных. Соседи, хвала богам, были дома, и рассказали, что отец с матерью живы, находятся в приюте для лишившихся жилища – бывших детских яслях. О сестре Харгула они умолчали. Отнекивались, мол, не видели, что и как.

Харгул разыскал маму, старика. Плакал с ними, как дитя. Его-то родные похоронили, наслушавшись ужасов про Восточную войну и последовавшие события. А ещё они рассказали о сестре.

Милая и добрая хохотушка Фро влюбилась в одного повесу, который стал одним из главарей восставших. Девушка была так влюблена в него, что не отходила ни на шаг, даже когда тёмные ангелы ворвались в родительский дом, в котором укрылся горе-романтик. Ей-то и закрылся от вражеского гнева бунтарь, воспользовавшись замешкой и слезами Фро, молившей мстителей о пощаде. Пока её мучили и убивали, гад смылся. Впрочем, ненадолго. Потом его нашли и прилюдно насадили на кол.

Отец с матерью узнали о гибели Фро спустя несколько дней. Они вернулись с плантаций на пепелище.

Харгула передёрнуло. И за кого он воюет? За убийц его сестры? Или её погубила любовь, а возмездие пособникам справедливо?!

Заместитель сотника ощутил, как волны гнева пробежали по его телу. Он не мог более лежать. Вскочил, посмотрел на вал, но не видел его. В голове бушевал ураган эмоций.

Вдруг его кто-то толкнул. Жёстко, бесцеремонно. Пробегавший мимо человек не остановился – продолжил путь вдоль вала. Затем появился ещё один, затем ещё.

– Кто это? – всполошился Харг. Он не отдавал приказа уходить с позиций. – Это люди Двальского, что ли?

Дожо немедленно поднялся. Даже в тусклом свете факелов Харгул разглядел, как побледнело его лицо.

– Это не люди. Это мертвецы!

И не успели слова сорваться с губ здоровяка, как на Харгула с рычанием налетело нечто и сбило с ног. Заместитель сотника так растерялся, что зомби вмиг добрался до его горла цепкими лапами, сдавив с невероятной силой.

Харгул увидел безумные глаза, налитые кровью, оскал, текущие слюни, а в следующий миг лицо мертвяка превратилось в кашу – Дожо молодецким ударом своего молота размозжил голову твари.

Харгул отбросил от себя тело, вскочил, выхватывая из ножен меч. Да, он не забыл, что он маг, но последние события и вечный дефицит припасов научили недурно владеть клинком.

Бойцы вала приготовились к бою. Но как враг пробрался за вал?

Мертвецы валили с западной стороны. Часть из них была одеты в форму солдат Республики. Были среди них и синеглазые. Может, вся сотня Двальского сошла с ума?

– Надо остановить этот поток на время перегруппировки, – предложил возникший за спиной Харга Стимп.

– Отличная мысль, – бросил Харгул, вкладывая меч в ножны.

Несколько огненных шаров и два Больших огня на некоторое время прервали поток наступавших, изжарив несколько десятков мертвецов и безумцев. К этому времени десятники переместили большую часть сотни с вала и выстроили линию щитов. Маги отошли за спины воинов.

Связавшись с остальными сотниками, командовавшими войсками в порту, Харгул понял, что началась новая массовая атака. Двальский не ответил. Видимо, у них действительно произошёл эксцесс. Теперь вал не сдерживал зомби.

Долго сопротивляться на границе позиций не удалось. Слишком был силен поток наступавших. Воины быстро выбились из сил. Подменять их в рядах было некому.

По указу тысячника – формального командира общей портовой группировки – защитники отступили в порт. Здесь были заготовлены и гнёзда для арбалетчиков, и баррикады, ловушки. Бой стал чуть легче. Благо в такой позиции бойцы Республики были защищены куда лучше.

Однако в атаке врага было что-то отличное от прежних наступлений. Ощущалась решимость: противник наседал без остановки, упорно, продолжительно. Видимо, невидимые кукловоды решили задушить порт. И у них получалось неплохо: спустя полчаса Стимп доложил, что половина сотни отправилась в Серые Пределы. Остальным досталось не меньше. Сам Харг был четырежды ранен, и от потери крови кружилась голова.