Анна Восковатая - В огне

— Отдай. Мне. Меч. — будто приказ из глубин Бездны.

Ольга почувствовала, что каждая клеточка тела хочет подчинится приказу хилфлайгона. Бранда зарычал, прижимая меч к груди.

— Отдай. Мне. Меч. — повторил Сирил, повышая голос.

Бранд будто против воли протянул клинок на раскрытых ладонях, не переставая рычать.

Сирил с трудом поднялся с колен и выхватил меч из рук сумасшедшего друга. Руны тут же потухли. Бранд взвыл и кинулся на стену. Избивая бездушный камень, сдирая кожу до кости. Ольга заметила, что на его одежде проступили пятна крови. Видимо, опять открылись старые раны. Бранд закричал. Эхо пронесло по пещерам его вой. Ольга с опаской посмотрела вверх, страшась обвала.

Сирила рвало кровью. Меч валялся на камнях, позабытый обоими. Бранд перестал колотить камень. Облокотился спиной о стену и тяжело дышал.

— Ри…,- тихо позвал он.

— Все в порядке, — слабо ответил Сирил.

— Отдай мне меч, Ри. Мне он нужен… Правда, нужен. Мы что-то упустили… И это будет стоить всем жизни… Тени в Симфонии.

— Я не отдам тебе меч, — почти по слогам произнес Сирил. — Как он у тебя оказался?

Бранд кивнул в её сторону. И Ольге захотелось растворится в воздухе. В глазах Сирила промелькнуло узнавание, удивление и осуждение.

— Это была не лучшая идея, Оль. Он и так на грани.

— Иди в Бездну, Ри. И отдай меч, — зарычал Бранд. — Мне твоё присутствие надоело. И, мать твою, если я хочу сойти с ума окончательно, то это моё личное дело…

— Ты не понимаешь, что творишь, — отмахнулся Сирил. — Но я тебя верну…

— Это ты ни хрена не понимаешь! — вдруг закричал Бранд. — Я понимаю все, как никогда…

Сирил поднялся на ноги и поднял меч.

— Пойдем, Оль. Его сейчас уговаривать бесполезно. Пусть успокоится.

— Я спокоен, мать твою! — продолжал орать Бранд, пока они удалялись. — Верни мне меч, хилфлайгон проклятый!

Крики Бранда сопровождали их ещё долго. Сирил тащил её за руку по пещерам к выходу, освещая путь энергетическим шаром впереди. Он молчал и Ольга не решалась сама начинать разговор. Испуг медленно сменялся блаженством от того, что он рядом, держит за руку. Любимый… единственный… навсегда… Самый нежный и самый сильный… Пусть кто-то считает иначе, пусть иногда Ри и обвиняли в излишней мягкости, но для неё он оставался самым сильным мужчиной на свете. Никто не вынес столько, сколько досталось ему за годы в связке с Брандом. И пусть сейчас Ри чересчур сильно опирается на длинный меч с ржавым лезвием, каждый шаг ему дается с трудом — но другой давно бы сдался, пришел в отчаяние, сошел с ума, а он тянет до сих пор Бранда на своих плечах. И если кто и сможет выдержать бешенство огненной стихии, то это только излишне мягкий хилфлайгон. Бранд не убьет его… У него просто не хватит сил сломить её любимого мужчину. Она вспомнила ужасную картину своего видения. Всхлип против воли вырвался из её груди.

Но Ри его не услышал. Он облокотился о стену пещеры и закрыл глаза. Его грудь тяжело вздымалась.

— Ри… — тихонько позвала она.

— Я сейчас, Оль.

— Тебе плохо?

— Не больше чем всегда. Этот меч… он тянет с меня энергию.

Ольга тут же вырвала меч из его рук и отбросила в сторону, как ненужный хлам.

— Милая, я тебя так разозлил, что ты отшвырнула часть моего существа? — он слабо улыбнулся.

Всезнающий! Он ещё шутить пытается.

— Бранд прав… что-то не так. Я уже давно чувствую, только никак не пойму что. И меч… он никогда на меня так не действовал. Рядом с Брандом я чувствую себя ужасно… Его магия, Всезнающий, знаю, что глупо будет звучать, но она будто пытается что-то мне сказать. Во снах огонь приказывает мне убираться. Наверное, Бранд поделился со мной и сумасшествием.

— Ты не сумасшедший, — резво отреагировала она. — Ты самый сильный мужчина на свете и ты справишься с Брандом.

Она не смогла сдержать порыва и провела рукой по заросшей щетиной щеке. "Любимый мой", — прошептали её губы. Сирил перехватил её ладонь и поцеловал пальчики.

Ольга не замечала, что слезы катятся по щекам. А он смотрел с такой мукой во взгляде.

— Я люблю тебя, Ри… — пробормотала Оля, прячась от его глаз.

Его рука легла на талию и легко подтолкнула к себе. Оля упала ему на грудь и уткнулась лбом в плечо, не пытаясь сдерживать слезы. Его пальцы перебирали волосы, скользили по спине, успокаивая, разжигая в тлеющее почти догоревшее сердце, принося новую муку и блаженство.

— Я не могу тебя забыть, — его хриплый шепот, убрал последние сомнения. — Ты мое проклятье… Сладкое и мучительное проклятие…

Его губы уже осыпали поцелуями лицо, осушали слезы. Жжение от браслета на руке усиливалось, но ей было безразлично. Сердце болело сильнее простого ожога. Она должна утихомирить его. Так нельзя дальше. Жить без него — мука. Жить без него — проклятие, хуже цикла теней.

Она отдавала ему не только тело. Душа пела от восторга. Она принимала его, забываясь. Их руки, обожженные клятвой, сплелись, не ощущая боли. Она задыхалась от счастья, не замечая, как одежда опускается на пол, опускаясь следом за ней на холодные острые камни пещеры. Их тела двигались в одном ритме, полностью отрезая души от внешнего мира. Они заново обретали друг друга…

…Она вернулась во дворец "восходящих стрел", когда уже было за полночь. Вилор не спал, какое-то непонятное волнение не давало ему заснуть. Когда Ольга появилась в дверях — он всё понял, ощутил, заметил виноватый взгляд. Боли не было, только злость поднялась изнутри, да и о какой боли могла идти речь. Они свободные любовники, не связанные обязательствами, но почему же чувствует себя обманутым. Резким движением он схватил её за предплечье и дернул рукав. Глубокий ожог, подтвердил его догадки. Сам не понял, почему врезал ей пощечину, все эти чувства такие новые и странные. Ольга взялась за щеку и прошептала:

— Прости, я… я не думала…

— Ты никогда не думаешь, — прошипел он. — Нечем просто…

Специально грубил, чтобы скрыть слабость, которую так неожиданно для себя проявил.

— Я не знала, что для тебя это так важно…

— А ты что решила, что я буду делиться с кем-то тем, что принадлежит мне? — вот так, пусть почувствует себя просто вещью, игрушкой в руках мужчин, ведь она посмела просто выбросить все, что было из головы, когда валялась там со своим любовником.

Специально подогревал свою злость подобными мыслями.

— Но… это не просто кто-то, — фыркнула она. — Это Сирил, — будто это должно его утешить. — Ты прекрасно знал, какие между нами отношения, когда спал со мной.

Вилор рассмеялся и как со стороны услышал свой неестественный смех.