Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

  Вот и заветный холмик, вчерашний наблюдательный пункт. Ночью крепостца почти теряется во мраке, лишь парочка открытых огоньков позволяют определить, где она находится.

  На этот раз путники не стали задерживаться на холме. Пройдя неширокое поле, они оказались возле рва. Водная преграда оказалась так себе - только что грязь топкая, да еще чавкает. Но там, наверху, никто не поднял тревогу: видно, и не было на этой стене дозорных. Другое дело, если защитники готовы к бою, и такая преграда заставит заплатить дань кровью. С учетом рва укрепления поднимались метров на пять, с разбега не перемахнешь. Придется делать лестницы, а это уже несколько дней. Или прыгать с шестами, как олимпийские чемпионы через перекладину - интересно, тут так умеют? Почему-то казалось, что умеют.

  Вот и сейчас Моррест с Хегером тащили тяжелую, длинную жердь, почти бревно - ночью его с немалым трудом срубили в лесу. С обоих боков на жерди сделали глубокие зарубки - если держаться еще и руками, можно взбираться, как по лестнице. Правда, бревно было неустойчивым, но если положить его на "бойницу, а низ упереть в глинистую почву, можно взобраться наверх. "Стремянка" получилась тяжелая, неудобная, но ничего основательнее с одним дрянным топором не сделать. "Надеюсь, нас не заметят с самого начала" - опасливо подумал беглый хронист.

  Стараясь не выдать себя плеском и чавком, Моррест вошел в воду. Она была холодная, все-таки совсем недавно окончилась зима, но терпимой. Едва ли эта канава замерзает зимой. Выбрав место помельче, Моррест и Хегер осторожно опустили жердь в воду, воткнули в дно и наклонили. Верхний, более тонкий конец, улегся между двумя высокими кольями. Пришлось поправить "стремянку" так, чтобы она легла концом в "бойницу". Теперь жердь доставала до верха.

  - Я первый, - шепнул Хегер. - Меня выдержит, можете лезть и вы.

  Цепко держась за толстый ствол, чернокнижник поставил ногу в первый паз. Чернокнижник поднялся на диво быстро, будто всю жизнь только и делал, что лазил через крепостные стены. Полминуты подождал...

  - Лезьте, нас не заметят, - уже в полный голос скомандовал он.

  С ловкостью акробата Ятос вскарапкался наверх. Не хуже справился и Альдин. А вот Морресту пришлось попотеть - тем более, что он страховал и подсаживал Олтану. Ободрав руки и испачкав юбку, она, тем не менее, взобралась наверх, а там Альдин с Хегером помогли ей пролезть в бойницу. Наконец, и Моррест остался на месте.

  - Идем, будто так и должно быть, - произнес Хегер. - Нас, конечно, увидят, но не придадут этому значения.

  - Почему нельзя сделать совсем невидимыми? - поинтересовался Моррест.

  - Сил тратится больше, - отмахнулся Хегер. - А главное, его легче заметить Воинам Правды простым жрецам, если они тут. Среди жрецов часто встречаются способные чувствовать магию, даже если сами колдовать и не могут. Нам не нужна драка со всем гарнизоном, так?

  - Ну, - нехотя согласился Моррест. Заклятье заклятьем, но когда мимо важно прошагал патруль, отделение одетых в шлемы и кольчуги копьеносцев, Морреста бросило в холодный пот. Будто встретился с милицейским патрулем на ночной улице и без паспорта, только гораздо хуже. Здесь арест - это не скромное обаяние КПЗ. В ходе "мероприятий по установлению личности" могут и на дыбе растянуть, и каленым железом в ребра потыкать.

  - Хорош трястись, они почувствуют твой страх и заинтересуются! - прошипел Хегер. - Это не Ирлиф и его Темные, а лишь обленившиеся стражники.

  Моррест попытался успокоиться. Легче стало ненамного, но, к счастью, уже дошли. Приземистая, сложенная из почерневших от непогод бревен, казарма, больше напоминающая лагерный барак с фотографий тридцатых годов. К казарме пристроен какой-то флигель - то ли оружейка, то ли столовая. Едва слышный запах ваксы, кожи, пота и железа - ну, чем не родная Российская армия? Другое вооружение - а быт, он почти ничем не отличался.

  Роль окон в оружейке играли крошечные, в одно бревно высотой, а шириной в пол-локтя, щели, закрывавшиеся деревянными заслонками. Мощный, да и хитрый, враз не откроешь, засов запирал дверь. Точно, оружейка. Или тюрьма.

  У низенькой, массивной двери скучал часовой. Совсем еще молодой парень, с копьем и щитом, но без шлема и доспехов. Чего ему бояться в центре своей крепости, за рвом, валом и частоколом? Разве что подвыпивших и оттого буйных сослуживцев - и, конечно, дотошного и злого десятника, проверяющего посты.

  - Здесь? - поинтересовался Моррест у Ятоса.

  - Вроде, - отозвался мальчишка. - Я видел, как ее сюда днем привели.

  - Увести не могли?

  - Едва ли, - подумав, мотнул головой чернокнижник. - Ее держат в тайне, а появление на улице может заинтересовать коменданта.

  В беседке раздалась глухая возня, стон.

  - Она! - лицо Ятоса оживилось. - Если они ее...

  - То что? - поинтересовался Альдин. - И, главное, как?

  - Часового придется снимать, - произнес Ятос. - Не поранил бы кого своей железякой...

  - Надо дождаться, пока дверь откроется и войти за теми, кто первым войдет. А там как получится.

  - Что?! Это мы так письмо наместнику доставляем?!

  Яростный бас слышно было, наверное, во всей крепостце.

  - Сир, это картиры, вдобавок они незаконно расположились около нашей крепости, устроили торговлю и пели подстрекательские песни, - торопливо говорил другой голос. Ятос напрягся - он узнал голос рыцаря, похитившего сестру. - И что-то я не слышал про уплату ими податей. Никто за нее не вступится... А девчонка - самый смак. Вы только попробуйте, сир Агзар!

  - Плевать мне семь раз, хоть принцесса Сколенская! Это подрыв боеспособности гарнизона пограничной крепости - один шаг до измены! А вдруг сколенцы, пока вы там ее пользуете....

  - Это сколенцы-то?! Да что они могут? А девка-то, вы только попробуйте! Что у нее за грудь, что за губы, что за...

  - Она и правда такая сладкая? - командирский гнев стих так же внезапно, как разгорелся, теперь в голосе пятидесятника слышались даже игривые нотки. - Вы уже... попробовали?

  - А то! - простодушно хохотнул рыцарь. - Разве ж удержишься?!

  - Ведите, обормоты. Она где, в оружейке? Ну, хоть связанная? Хоть на это ума хватило.

  Агзар и давешний рыцарь появились, только выйдя из-за угла казармы. Рыцарь нес факел, зато Агзар был в полном доспехе, будто только что с передового дозора. Может статься, и не "будто"... За плечом коменданта висел меч в дорогих ножнах, грудь защищала дорогая позолоченная кираса. В отличие от подчиненных, пятидесятник не пренебрег даже шлемом с плюмажем из длинных перьев. Видно было, службу сир комендант нес добросовестно.