Юлия Латынина - Дело о лазоревом письме

При дальнейшем вы присутствовали сами.

Андарз всплеснул руками и оборотился к Теннаку:

– Значит, это ты напал на Иммани! Глупый варвар, как можно оставлять ворованное в незапертой комнате!

– Но Теннак вовсе не оставил эти вещи в незапертой комнате, – отвечал Нан, – в том-то все и дело! Он испугался и снес их к городскому алхимику по кличке Чемоданчик, вместе с которым и варил золото. Он упросил алхимика продать вещи и употребить их на взятки духам.

– О чем не знал господин Теннак, – так это о том, что проклятый алхимик был сообщником Иммани, и Иммани свел его с Теннаком с тем, чтобы обобрать доверчивого варвара, а потом утопить его в ваших глазах, господин Андарз. Иммани сам, будучи пьян, проговорился мне об этом месяц назад, и мне стоило бы поразмыслить, с чего это Иммани отказался от такой поганой затеи.

Алхимик уже признался, что он показал Иммани полученные вещи. Иммани узнал ларчик с запрятанными под крышку документами, вскрыл его, и, сообразил, какой прекрасный случай предоставляет ему судьба. Сначала он попытался продать письмо через Ахсая вам, господин Андарз, а потом, когда Ахсая убили, он продал его Айр-Незиму. Интересно, что он расписал Айр-Незиму точно такую же историю про ограбление, разбойника и посредника!

Андарз засмеялся. Молодой чиновник выждал и продолжал:

– Что же касается Шаваша, то он снял с мертвеца только шестьсот тысяч в осуйских кредитках, каковые я и возвращаю вам, господин Андарз.

И молодой чиновник, почтительно поклонившись, протянул Андарзу толстую пачку.

– Что ж, – сказал Андарз, – в сложившихся обстоятельствах, я думаю, мне ничего не остается, как признать ваше полное право распорядится этими деньгами.

ЭПИЛОГ

Года три спустя, в жаркий летний день, на плетеной трактирной террасе в одном провинциальном местечке, сидело трое купцов: купцы ели дыню и обсуждали последние известия из Дальней Аракки, где войска господина Андарза наконец-таки взяли город Инех, священную столицу ласов. Говорили, что между королем ласов Аннаром и его главным союзником, князем Росомахой, не было согласия, хотя в бою этого заметно не было. Но, когда стало ясно, что город удержать нельзя, и ласы стали бросаться на свои мечи, Аннар и Росомаха, вместо того, чтобы покончить с собой, сошлись в поединке, наконец-таки желая удовольствовать свою неприязнь: Росомаха победил Аннара и велел рабу покончить с собой.

Известия из Дальней Аракки сильно занимали присутствующих: дело в том, что один из них был купец, снабжавший армию нефтью и серой, а другие два были хозяева заводиков. Эти заводы они уступили Андарзу в обмен на покровительство, и аккуратно делились с ним прибылью, и старший из них послал в войско Андарза дюжину самых крепких своих работников и вооружил еще сорок всадников, и платил им за все время, пока они были в войске. О трате он ни капельки ни жалел.

– Империи, – говорил он, – подобает покорять варваров, а народ должен это приветствовать. Сын пишет, близ Инеха хороши медные рудники, – ежели господин Андарз будет сдавать эти рудники в аренду, я надеюсь, что он не забудет о моем патриотизме.

Собеседники кивали: они понимали, что одному старику медные рудники не поднять, и были готовы внести свою долю.

Разговор этот внимательно слушал молодой чиновник шестого ранга, посланный, судя по щеголеватому его кафтану, из столицы с какой-нибудь проверкой. Чиновник был не один: рядом с ним сидел хорошенький мальчик лет тринадцати или четырнадцати, в синей бархатной курточке лицеиста Белого Бужвы.

Вот спустя некоторое время купец поинтересовался у чиновника, кем ему приходится мальчик, – братом или племянником, и куда они едут, и чиновник ответил, что мальчик этот ему вроде воспитанника, и из-за летнего перерыва в занятиях он взял его с собой, а едет он инспектировать сыры в провинции Инисса. Разговорились; чиновник как-то удивительно располагал к себе; заказал всей компании вина и поинтересовался, не укажут ли ему хорошую модную лавку, – он слыхал, что в здешних местах отличные кружевные воротники. Один из торговцев как раз занимался воротниками. Принесли узел с образцами, бывший с торговцем, чиновник пришел в такой восторг, что тут же, не торгуясь, купил три штуки. Сели вместе пить вино.

– А помните советника Нарая, – вдруг полюбопытствовал один из купцов. – Страху-то было, а что оказалось? Арестовывал людей за страсть к стяжательству и за блуд, а сам в это время сделал какой-то девице ребенка, – государь выгнал его сразу, как только узнал о девице.

– И вовсе не поэтому его выгнали, – возразил сосед. – В саду у Андарза стояла статуя плачущего лебедя, господин Андарз переселил в эту статую душу Нарая и оттяпал ей голову, и как только это случилось, государь охладел к Нараю.

– А сколько вы платите господину Андарзу, – полюбопытствовал молодой чиновник.

– Да процентов тридцать платим, – ответил купец.

– А зачем?

– Как зачем? – рассердился купец, – затем, что я как яйцо, меня только курица не раздавит. Конечно, если бы меня человеком признали, так ни шиша бы Андарз от меня не видал. Только вряд ли это случится, а?

– Да, – согласился молодой чиновник, – вряд ли господин Андарз станет добиваться, чтобы вас признали человеком, даже если ему очень хорошо за это заплатить.