Ярослав Солдатенков - Тени прошлого

— Жрать надо больше! — орал он. — Дави сильнее! Выберемся от сюда, я тебе скуплю весь мясной отдел, вместе с продавцами… Дави!

Наконец штырь вышел полностью, и чуть повернув железку в сторону, бетонный кусок свалился с нее, упав рядом с искалеченной ногой Лео. После того, как закрывавшего рану препятствия не стало, из нее стала течь кровь.

— Чтоб тебя! — выругалась Дженни и, не придумав ничего другого, сняла с себя футболку и порвала ее на полоски.

Завязав повязку на тугой узел, она ненамного остановила кровотечение. Ткань стала влажной и бурого цвета, и необходимо было придумать что-то другое. Пока девушка думала, как еще можно было помочь Чейзу, мужчина закатил глаза и блаженно заулыбался.

— Какое там кино… — с благоговением прошептал Лео — это круче чем кино…

Дженни не сразу поняла, с чего вдруг мужчина заговорил о кинематографе, но вспомнила про повязку на его ноге. А ведь из-за того, что ее держали год в боксе, бюстгальтер под футболкой отсутствовал. Синдикат выдавал пленникам сменную одежду, состоявшую из штанов на завязках и футболки с короткими рукавами. Таким образом организация хотела унизить их тем, что теперь они все были одинаковыми, независимо от пола и происхождения.

— Запомни — ты видишь их в первый и последний раз — ошетинилась девушка и, надувшись, отвернулась от пострадавшего, после его слов «Да ладно…».

Около одной из стен, на полу, она заметила чемоданчик с зеленым квадратом наверху. «Неотложная помощь пострадавшим». Такой чемоданчик она видела на своей работе в больнице, но не часто, потому что ей редко доверяли оказывать помощь пациентам, используя лишь ее генетические особенности и физические параметры, как инструмент выкачивания денег из бедняг, не осмотрительно подписывавших документы.

Открыв чемоданчик, Дженни не сдерживая себя, ругнулась матом.

— Из тебя фиговый разведчик. — Рассмеялся Лео, не смотря на боль в ноге — врать, не умеешь. Что, так все плохо?

Дженни развернула кейс к Чейзу, показывая содержимое.

— Не сказала бы, но много бесполезного и разбитого.

Упаковки с бинтами она вскрыла сразу. Заменив кустарную повязку нормальной, девушка достала шприц и ампулу с нечитаемой на таком расстоянии этикеткой. Лео поежился, когда увидел блеснувшую в воздухе иглу. Она пробудила в нем плохие воспоминания, связанные с жуткой машиной Синдиката по переносу сознания.

— Э-э-э! — заорал Чейз — зачем это?!

Дженни нажала на поршень, выпуская воздух, и подошла к мужчине.

— Это обезболивающее. Не бойся, я знаю, как делать уколы.

Лео попробовал вскочить, но боль пронзила ногу, и он рухнул на пол.

— Не подходи! Я боюсь игл! — орал он.

Девушка замешкалась и смущенно проговорила:

— Прости… Боль в ноге будет становиться сильнее, и если ее не понизить, у тебя могут начаться проблемы с сердцем, а потом придут галлюцинации. Ты же нужен мне в сознании, потому что одна я не выберусь.

— Я лучше сдохну, чем почувствую в своем теле хоть одну иглу! — заорал Лео и попытался отползти, но он как-то не учел, что кругом валялись куски бетона, да и вообще, в комнате отсутствовало хоть какое-то подобие двери.

Уткнувшись спиной в большой кусок плиты, он бессильно склонил голову. Дженни опустилась рядом с ним на колени и дотронулась до его правого плеча. Лео протянул ей руку и зажмурился. Когда он с опаской открыл их, шприца в руках девушки уже не было. И вдруг, спустя столько времени, он заплакал. Это смутило Дженни, но она не растерялась и осторожно приобняла мужчину. Лео накренился, и положил голову ей на колени.

Поглаживая его по волосам, девушка шептала слова утешения. Чейз, никогда не показывавший на людях ранимости, сдался под напором всех приключений и жуткой боли в ноге.

— Ш-ш-ш… — прошептала Дженни, целуя его в макушку — Все хорошо…

Ей не впервой было успокаивать пациентов, но впервые она сама едва сдерживала слезы, чтобы не расплакаться. Лекарство начинало действовать, и Лео уже меньше сотрясался в рыданиях.

Обведя мокрым от слез взглядом окружающее их пространство, он остановил взгляд на прямоугольной лампе, на потолке. Только сейчас Лео понял, что все это время она прерывисто мигала и каждый новый интервал угасания, был длинее предыдущего. Когда комната снова погрузилась в темноту, Чейз прошептал:

— Теперь мы сами по себе…