Денис Юрин - Воскрешение

Что же на самом деле происходит в Альмире, по– прежнему оставалось для Аламеза загадкой, однако теперь у него имелось достаточно информации, чтобы выдвинуть вполне правдоподобное предположение. Скорее всего, Самбина действительно приняла решение вернуть себе альмирский трон и, подговорив старших вампиров, развязала войну. Вот только морроны в этой склоке были совсем ни при чем, а Мартин Гентар, являвшийся, по словам Тальберта, чуть ли не главным заговорщиком, возможно, был занят совершенно иными делами и даже не знал, что творится в филанийской столице. Когда же альмирскому клану было нанесено сокрушительное поражение, его остатки укрылись в подземелье, а Тальберт с Каталиной стали лелеять планы побега. При вооруженном прорыве через ряды врагов был бы на счету каждый меч, тем более такой умелый, как меч Дарка Аламеза, слывшего легендой и в Легионе, и среди кровососущих кланов (одно лишь его имя могло напугать врагов). Именно по этой причине вампиры перед ним так распинались, пытаясь сделать союзником. Что же стало бы потом, после того, как поредевшему отряду преследуемых вампиров удалось бы вырваться за городские стены? Об этом нетрудно догадаться. По– подлому перерезав глотку бывшему союзнику, то есть ему, вампиры со спокойной душой отправились бы на отдых в Шеварию.

Такая версия происходящего казалась Дарку более убедительной, нежели тот бред, которым прополоскал ему мозги красноречивый вампир, поэтому моррон решил действовать сам и даже хотел выбросить флакон с чудесной жидкостью, но в последний миг передумал и решил его приберечь до встречи с Мартином Гентаром. Некромант хорошо разбирался в зельях и снадобьях; вражеская микстурка ему определенно пригодилась бы для экспериментов.

Около получаса Дарк неподвижно пролежал возле окна и за это время не заметил ничего, что его хотя бы немного насторожило. Вечерний город жил своей обычной жизнью. Среди немногочисленных прихожан, посещавших храм в будний день, не было видно подозрительных лиц, да и по церковной площади прохаживался лишь обычный, ничем не примечательный люд. В подворотнях и внутри домов, что просматривались из окна, не притаились ни отряды стражников, ни группки боевых монахов, которых моррон опасался куда больше, нежели служителей закона. Не исключено, что враги скрывались лишь внутри храма, но с того места, откуда Дарк вел наблюдение, этого никак не определить. Время шло, ничего не менялось, разве что по площади время от времени проходили обычные патрули, не представлявшие для моррона угрозы. Спустя еще четверть часа Аламез решил, что настала пора отправиться на встречу, какой бы опасной она ни была, и поднялся с належанного места.

От долгого лежания предательски заныли бока, да и в мышцах образовалась неприятная вялость. Сделав несколько упражнений, позволивших размять мышцы спины и рук, Дарк опоясался гномьим мечом, благо что когда оружие махаканских мастеров находилось в ножнах, оно практически ничем не отличалось от клинков из филанийских оружейных. Затем, с секунду поразмыслив, каким путем выбираться наружу, Аламез избрал прежнюю, проторенную дорожку через крышу, тем более что спрыгнуть с высоты двухэтажного дома казалось моррону куда легче, чем на нее взобраться.

Оказавшись снаружи, Дарк не спешил к дверям церкви, а некоторое время потратил, чтобы обойти площадь кругом и осмотреть все до единой подворотни. Если враги где-то и прятались, то уж больно искусно. Аламезу не удалось обнаружить следы их присутствия, хотя в подобных вопросах он был мастаком, по крайней мере ранее ему не раз удавалось приметить умело скрытые засады.

Сделав вид, что увлечен осмотром великолепных куполов храма, Дарк еще с четверть часа пробыл на площади, не решаясь войти внутрь церкви. Он не боялся, он просто ждал самого удачного момента для визита, то есть того времени, когда в земной обители святого Индория будет еще достаточно прихожан, но не совсем многолюдно. Вечерняя служба закончилась примерно с полчаса назад, но далеко не все верующие покинули храм, да и новые горожане нет-нет да и заходили в широко распахнутые двери, то ли желая воссоединиться на краткий миг с Небесами в молитве, то ли получить отпущение мелких, обыденных грешков. Лишь когда последний из нищих, дежуривших возле входа, встал со своей подстилки и куда-то побрел, Аламез поправил немного съехавший набок меч и медленным шагом направился к святой обители. Когда до двери храма осталось не более пяти шагов, моррона посетило дурное предчувствие. Ощущение близкой опасности возрастало, быстро бегущая по телу кровь пульсировала в висках, а сердце едва не выскакивало из груди. Возможно, это интуиция пыталась уберечь хозяина от беды, которую не приметил глаз, а может, всего лишь обострились накопившиеся страхи. Дарк почувствовал западню, но развернуться и уйти не мог… было уже слишком поздно. Если внутри храма его на самом деле поджидают враги, то он всяко попал в их поле зрения. Что проку, если он не использует шанс и уйдет? Его все равно выследят и нападут, а биться в святой обители казалось моррону куда приятней и удобней, чем где-нибудь в грязной подворотне, где из-за каждого угла мог показаться враг, а из любого окна мог вылететь смертоносный болт. Внутри же храма, большую часть которого занимал зал для проведения священных служб, стрелкам было сложно остаться незамеченными, а у него, наоборот, имелось больше преимуществ: и за колоннами от болтов прятаться удобно, и составленные рядами скамьи затруднили бы противникам его быстрое окружение.

Теша себя надеждой, что дурное предчувствие всего лишь вызвано страхами, Дарк прошел остаток пути, и, осенив себя по-филанийски святым знамением, переступил порог храма. Правая же рука моррона после совершения духовного обряда сама собой потянулась вниз и переложила охотничий нож из-за голенища сапога в рукав. Держать ладонь на рукояти меча или хотя бы на поясе вблизи нее он не мог. Это тут же бросилось бы в глаза, поэтому в случае беды первый удар пришлось бы сделать ножом, что, впрочем, ничуть не отразилось бы на результате схватки, если ей, конечно, суждено случиться.

Зал для проведения служб занимал немалую часть храма, но сбитому с толку архитектурными изысками глазу с непривычки казалось, что по площади он раза в два, если не в три больше, чем вся церковь снаружи. Такой эффект был достигнут не только благодаря высоченному своду, но и шестью колоннами, устремляющимися ввысь и сходящимися лишь под куполом. В остальном же индорианский храм мало чем отличался от святилищ Единой Церкви, в которых раньше Дарку приходилось бывать. Все тот же алтарь для проведения священных ритуалов; немного иной формы и украшенный иной символикой, но все равно похожий на те, что моррону уже доводилось видеть два столетия назад. Площадка для хора, устраивающего многочасовые песнопения во время церковных торжеств. Высокий постамент, с которого обычно священник красивым голосом читал молитвы или произносил длинные-предлинные речи, обличающие человеческие пороки и наставляющие прихожан на путь истинный, путь Света и Добра.