Сергей Щеглов - Часовой Армагеддона

— Хаям сказал мне… — Розенблюм смущенно потупился. — Он сказал мне, что душа Великого Черного еще присутствует в нашем мире…

— Так прямо и сказал? — усмехнулся Валентин. Фраза была вполне в духе Розенблюма и Талиона, но Хаям вряд ли стал бы так выражаться.

— Он сказал, что вы воскресили часть прежнего Хозяина, — поправился Розенблюм. — Можно мне…

— Ну? — Валентин уже начал терять терпение.

— Могу ли я увидеть, что от него осталось? — выпалил наконец Розенблюм.

А кстати, подумал Валентин. Идея! Отчего бы нам не появиться вдвоем? Тем более что Великий Черный присягнул мне на верность, о чем совсем нелишне объявить соратникам.

— Легко! — воскликнул Валентин, манерным жестом вытаскивая бутылочку из кармана.

Розенблюм отшатнулся и замер, не в силах поверить увиденному.

— Такова судьба великих магов, — назидательно заметил Валентин.

Он взялся за пробку и повернул ее, чтобы открыть. Розенблюм взмахнул руками:

— Нет, нет! — вскричал он в непритворном ужасе. — Не сейчас! В коридоре не место чтить память Учителя!

Вот уж точно, помешался на церемониях, решил Валентин.

— Ну, тогда смотри так, — сказал он, передавая бутылочку Розенблюму. Тот отдернул руки, затем, побледнев, все-таки взял бутылочку и медленно поднес к глазам.

Бутылка мигнула жемчужным светом.

Узнал, подумал Валентин.

— Благодарю за честь, Хозяин! — проникновенно сказал Розенблюм, прижимая бутылочку к груди и склоняя голову в поясном поклоне. — Я лишь скромный слуга, избранный проводить тебя в пиршественный зал; дозволь мне нести Учителя все это время!

— Дозволяю, — разрешил Валентин. Нет, Розенблюм точно псих, решил он про себя. Непонятно, отчего Талион решил, что это лучший ученик? Впрочем, я еще других не видел. Дикость опять же, средневековье…

— Благодарю! — поясной поклон Розенблюма превратился в челобитный.

— Ну хватит, — буркнул Валентин. — Веди меня дальше. И по дороге расскажи, что тут без меня происходило.

Розенблюм выпрямился, по-прежнему прижимая бутылочку к груди.

— Мне известно немногое, Хозяин, — сказал он, возобновляя прерванное движение к цели. — Когда ты внезапно исчез, никто из Первослужителей не усомнился…

— Каких еще Первослужителей?! - перебил его Валентин.

— Мы, живущие в Горном Замке, — размеренно пояснил Розенблюм, — делимся на учеников, чьи обязанности — магия, слуг, по большей части воскрешенных из мертвых, и Первослужителей — личных подчиненных Хозяина. Хаям, Максим, Бранбо — все они Первослужители. Их слово весит больше, чем слово любого из учеников.

— А Талион? — поинтересовался Валентин. — Он был ученик или Первослужитель?

— Талион, — важно произнес Розенблюм, — был Первым Учеником. А Первый Ученик стоит выше всех, кроме самого Учителя.

Понятно, сообразил Валентин. Интересно, стоит ли мне оставлять эту табель о рангах, или же новую ввести?

Он усмехнулся. А что, почему бы и не оставить? Вот как раз Великого Черного Первым Учеником и назначу…

— Понятно, — сказал Валентин. — Ну хорошо, никто из Первослужителей не усомнился. В чем?

— В том, что ты похищен могущественной и враждебной силой. Никто не видел, чтобы ты повелевал талисманом; ты явно хотел иного, чем покинуть нас навсегда. И когда в замке так же внезапно появилось шестеро людей в колдовских одеждах, Мануэль догадался, что они прибыли оттуда, куда забрали тебя.

— И как же вы справились с этими людьми? — поинтересовался Валентин. Ему действительно было интересно, как же это можно справиться с шестеркой спецназа. В рукопашной любой из них меня как ребенка уделает. А что касается магии, на то у них талисманная блокировка стоит. Плюс трубы дури и шокеры. Не представляю себе, что им можно противопоставить? Разве что — Валентин усмехнулся — оставшиеся ручные гранаты?

— Первослужители отступили, закрыв за собой все двери, — продолжил Розенблюм.

Они с Валентином уже дошли до лестницы и начали подниматься вверх; под ногами заскрипела каменная крошка. Из гранатомета тут что ли стреляли, подумал Валентин. Так ведь нет у них гранатометов на вооружении… Или все-таки гранаты? Но ведь все целехоньки!

— Это не остановило гостей, — продолжил Розенблюм, — они взламывали двери, разрушая самые сложные заклинания. Будь ты, Хозяин, с нами, ты мог бы приказать Замку, и он выдавил бы их прочь…

— Это как? — не понял Валентин.

— Прости меня, Хозяин, — извинился Розенблюм. — Ты слишком быстро покинул Замок, и еще не знаешь всех его тайн. Он способен перемещать некоторые комнаты как вглубь скалы, так и в сторону поверхности. Даже самый могучий маг не в состоянии пробить себе путь через постоянно растущую скалу.

— Понятно, — кивнул Валентин. Надо же, у меня тут, оказывается, собственный Анхард! — Но меня-то как раз не было. Как же вы выкрутились?

— Первослужители, — сказал Розенблюм, — обратились за помощью ко мне.

Ого, подумал Валентин. Ну это круто — придурковатый маг против спецназа! Хотя, может быть, против спецназа как раз кретинов и нужно выставлять? Трубы дури на них точно не подействуют…

— Существует огромное число заклинаний, — пояснил Розенблюм, — о существовании которых не подозревают даже великие маги. До встречи с Учителем я многие годы провел в Черных Песках, постигая законы подобия.

Валентин присвистнул. Еще один горный колдун! Нет, пожалуй, этот почище будет — Песчаный Колдун!

Магия на Панге была столь широко распространена, что даже Валентин со своим классическим шестилетним образованием не смог бы перечислить все ее виды и направления. Сам он практиковал магию жеста, «пальцовку», как ее окрестили в Эбо выходцы из России; Великий Черный, судя по его однообразному взмаху рукой, работал с внутренними заклятьями. Многие маги не без основания считали, что заклятья, сплетенные из магических нитей, нужно подкреплять дикими воплями и бормотанием, то есть собственно заклинаниями. Действительно, так получалось лучше — но подлинные маги считали это дурным тоном. Практиковались также магия дыхания — умелым выдохом маг мог повалить десяток деревьев — магия взгляда, магия жеста, магия сновидения… Наконец, среди совсем уж диких магов, которым самое место в Черных Песках, пользовалась популярностью магия подобия. Иглы, воткнутые в деревянную фигурку, на которой кровью выцарапывалось истинное имя мага-конкурента; песчаные конусы, сдуваемые магом с ровного камня и изображающие шатры врагов…

Ха! Интересно, а если слепить на скорую руку шесть фигурок спецназовцев и вколоть им по дозе успокоительного? Хотя защита… Стоп!