Дэннис Фун - Тень Хранителя

ИСКАЛЕЧЕННАЯ ГОЛОВА КОРДАНА КРАСНЕЕТ. ОН НЕ ХОЧЕТ РИСКОВАТЬ ОСТАВШИМСЯ ГЛАЗОМ, КОТОРЫЙ АРХИЕПИСКОП МОЖЕТ ЛЕГКО У НЕГО ОТНЯТЬ, И БРОСАЕТ ВЗГЛЯД НА ВИЛЛУМА.

«ТЫ МЕНЯ ПРОСТО ПОРАЖАЕШЬ, НАСТАВНИК. В ЭТОМ АСТРАЛЬНОМ ТЕЛЕ НАША СТОУВ ПОЧТИ БЕЗЗАЩИТНА. СОВЕРШЕННО НЕДОПУСТИМО ПОЗВОЛЯТЬ ЕЙ В СТОЛЬ УЯЗВИМОМ ОБЛИЧЬЕ ПОЯВЛЯТЬСЯ ПЕРЕД ТАКИМ ОПАСНЫМ СТРОЕНИЕМ, КАК СПИРАКАЛЬ».

«ВПРЕДЬ Я НЕПРЕМЕННО БУДУ ОСМОТРИТЕЛЬНЕЕ», — ПОЧТИТЕЛЬНО ГОВОРИТ ВИЛЛУМ.

«ТЕБЕ ОЧЕНЬ ПОВЕЗЛО, ЧТО У МЕНЯ СЕЙЧАС ЕСТЬ БОЛЕЕ НЕОТЛОЖНЫЕ ДЕЛА. НО МОЖЕШЬ НЕ СОМНЕВАТЬСЯ: Я ДОЛОЖУ ОБО ВСЕМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО», — КОРДАН ЧВАНЛИВО ХМЫКАЕТ И УЛЕТАЕТ ПРОЧЬ.

ГЛЯДЯ НА ТО, КАК ПОСТЕПЕННО КОНТУРЫ ЕЕ СТАРОГО ВРАГА УДАЛЯЮТСЯ, ПРЕВРАЩАЯСЬ В МАЛЕНЬКУЮ ТОЧКУ, СТОУВ ШЕПЧЕТ:

«МНЕ КАЖЕТСЯ, ЛЮБАЯ ПОПЫТКА ОБЩЕНИЯ С ПОВЕЛИТЕЛЕМ ТЕНЕЙ ОБРЕЧЕНА НА НЕУДАЧУ».

СОКОЛ КИВАЕТ.

«ДУМАЮ, ЕГО ВОЛНУЕТ ТОЛЬКО СОБСТВЕННАЯ УТРОБА».

«КАК ЖЕ МЫ СМОЖЕМ ЕГО УНИЧТОЖИТЬ?»

«ЗНАЕШЬ, СТОУВ… В ТАЙНИКЕ КЕРИНА НА ДНЕВНИКАХ КРАЯ ВИДЕНИЙ ЧЛЕНОВ ПЕРВОГО ВНУТРЕННЕГО ПРЕДЕЛА Я ЗАМЕТИЛ ИМЕНА ВАЛЕРИИ, КРИСПИНА И БАРТОЛЬДА. ЭТО — ПОМЕШАННЫЕ ВЛАДЫКИ. ТЫ СЛЫШАЛА О НИХ ЧТО-НИБУДЬ?»

«В ОСНОВНОМ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЯ. ОНИ ИМЕЛИ ОТНОШЕНИЕ К КАКОМУ-ТО НЕСЧАСТНОМУ СЛУЧАЮ, ИЛИ Я ЧТО-ТО ПУТАЮ?»

«ПРИ СТРОИТЕЛЬСТВЕ СПИРАКАЛИ ХОДИЛИ СЛУХИ, ЧТО ПОСЛЕ ЕГО ЗАВЕРШЕНИЯ ОНИ ОВЛАДЕЛИ КАКИМ-ТО СМЕРТОНОСНЫМ МОГУЩЕСТВОМ И С НИМИ НАДО БЫЛО НЕ ТО ПОКОНЧИТЬ, НЕ ТО ПОСАДИТЬ В ТЕМНИЦУ. ТОЧНО НИКТО НЕ ЗНАЕТ».

«ДУМАЕШЬ, ОНИ ВИДЕЛИ ПОВЕЛИТЕЛЯ ТЕНЕЙ?»

«МНЕ КАЖЕТСЯ, ЭТО НЕ ПРОСТОЕ СОВПАДЕНИЕ. КОГДА МЫ ВЕРНЕМСЯ, КОРДАН НАВЕРНЯКА БУДЕТ ЗА НАМИ НАБЛЮДАТЬ. Я ДОЛЖЕН БУДУ ПОКИНУТЬ ПИРАМИДУ ТАК, ЧТОБЫ ОН НИЧЕГО ОБ ЭТОМ НЕ ПРОНЮХАЛ. МНЕ НУЖНО БУДЕТ ВСТРЕТИТЬСЯ С ГЮНТЕРОМ НОМЕР ШЕСТЬ».

«ЗАЧЕМ?»

«ЕСЛИ ПОМЕШАННЫЕ ВЛАДЫКИ ЗАТОЧЕНЫ В УЗИЛИЩЕ, ГЮНТЕРАМ ДОЛЖНО БЫТЬ ОБ ЭТОМ ИЗВЕСТНО».

«ПОЭТОМУ ТЫ ХОЧЕШЬ С НИМИ ПОГОВОРИТЬ?» «СТОУВ, ЕСЛИ ОНИ ВЫСТУПИЛИ ПРОТИВ ПОВЕЛИТЕЛЯ ТЕНЕЙ И ИМ УДАЛОСЬ УЦЕЛЕТЬ, НАМ НУЖНО ВЫЯСНИТЬ, КАК ЭТО У НИХ ПОЛУЧИЛОСЬ».

САБОТАЖНИКИ

ТЕХНИКА ПРИВЯЗЫВАЕТ ВЛАДЫК К ГОРОДУ, ТАЙНЫЕ ПЕЩЕРЫ ЛОВЦОВ ВИДЕНИЙ ДЕРЖАТ ИХ ПОД ЗЕМЛЕЙ.

ПОЭТОМУ ТЕМ И ДРУГИМ НУЖНЫ СЛУГИ. НЕКОТОРЫЕ ИЗ НИХ ЖИВУТ В СТРАХЕ ПЕРЕД ХОЗЯЕВАМИ, У ДРУГИХ ЕСТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЫСЛИ, А ТРЕТЬИ ПРИСЛУЖИВАЮТ ИМ С РАДОСТЬЮ.

Вне себя от горя и ярости, Роун осматривал причиненные Академии разрушения.

— Это цена за то, что мы здесь скрываемся от Дария! — прорычал Волк.

— Думаешь, это работа Дария? — спросил Лампи у Роуна.

— Если бы это было делом его рук, здесь уже все были бы мертвы.

— Кто же тогда это сделал? — недоумевал Волк, с трудом сдерживая отчаяние и гнев.

Роун понимающе посмотрел на командира братьев. От бессмысленности нападения у него тоже буквально кровь вскипала в жилах.

— Найдем преступника и получим ответ.

Апсара и братья работали вместе. Они укрепляли разрушенные стены и убирали валявшийся повсюду мусор и обломки мебели. Роун молча ходил по помещению и ни на кого не смотрел. Он старался сосредоточиться на каждом, мимо кого проходил, чтобы прочувствовать, уловить, что у них на душе.

— Взрыв разрушил кухню и стены этих двух казарм, — сказал Лампи, шагавший за ним следом.

Среди людей, работавших в той части здания, где разрушения были самыми значительными, Роун ощутил совсем другие эмоции, чем у остальных, — досаду и раздражение, смешанные с горьким чувством одержанной победы. В мгновение ока Роун набросился на одного из братьев, швырнул его на пол и стал душить предателя.

— Надж! — воскликнул Волк.

Поверженный брат — его лицо пересекал синевато-багровый шрам — самодовольно ухмыльнулся.

— Ничего личного, брат Волк.

— Ты убил двоих ни в чем не повинных людей. Зачем? — Роун надавил большим пальцем на кадык мужчины. Ему ничего не стоило тут же лишить его жизни. — Зачем?! — повторил вопрос Роун, чуть сильнее сжав шею Наджа.

— Несчастный случай. Мне правда их жаль. Они оба мне нравились. Что-то случилось с таймером. Погибнуть должен был ты.

— Кто отдавал тебе приказы? — Никогда раньше в голосе Лампи не звучала такая ярость.

Надж захрипел. Роун увидел образ пумы так четко, будто она стояла у него перед глазами.

— Им руководили ловцы видений, — ответил Роун. — Зачем они приказали тебе меня убить?

— Ты же сам говорил, что собираешься уничтожить снадобье. Неужели ты думал, что они будут сидеть сложа руки и ждать, пока ты выполнишь свое намерение?

Роун мысленно вернулся к той ночи, когда проходил совет… в шатре было несколько братьев… и тут он вспомнил обезображенное шрамом лицо этого воина. Да, Надж был тогда с ними.

Предатель рассмеялся.

Встав перед Лампи, Волк хмуро смотрел на распростертого на полу брата, потом поднял взгляд и пристально взглянул на Роуна.

— Собираешься его допрашивать?

— Он ничего не знает.

— Тогда… пророк… — прошептал Волк Роуну, который прижимал преступника к полу.

Роун медленно встал, внимательно следя за каждым движением Наджа. Боковым зрением он заметил, что Волк поднял меч-секач, и закричал, но было слишком поздно — страшный удар рассек предателя пополам.

Лампи был потрясен, но глаз отводить не стал. Потом помог собрать останки Доббса и Семьдесят Девятой. Можно было лишь догадываться, какие чувства бушевали в тот момент в его душе.

— Такова наша участь, адъютант. Он признался в своем преступлении, и над ним свершилось правосудие Друга. Его тело не будет похоронено, его оставят гнить на земле, — мрачно сказал Волк Лампи.

— Мы не палачи, — возразил Роун, вставая между ними.

Волк резко повернулся к нему и проговорил сквозь стиснутые зубы:

— Осмелюсь спросить тебя, пророк, что ты собираешься делать с Дарием, когда он окажется в твоей власти?

К лицу Роуна прилила кровь, но он не поддался ярости.

— Это, брат Волк, останется между мною и Другом.

Глаза Волка сузились, однако прекословить он не стал. Глядя куда-то мимо Роуна, воин обратился к Лампи:

— Я прослежу, чтобы о теле предателя позаботились.

Роун взглянул на свои руки — они были обагрены кровью Наджа. Ему очень хотелось лишить изменника жизни. Перед глазами его стояло любознательное лицо Семьдесят Девятой, образ смеющегося Доббса… Все впечатления этого страшного дня слились в нем воедино и прорвались долгим страшным воплем.

— Роун, — обратился к нему убитый горем Лампи. Но Роун понимал, что время горевать еще не настало.

— Я собираюсь поговорить с ловцами видений.