Кэтрин Куртц - Святой Камбер

Пока отец и сын наблюдали, как Кверон опустился на колени возле Гвейра и откинулся на пятки лицом к архиепископам и боком к Камберу. Когда все стихло, Кверон положил руку Гвейру на лоб, устанавливая более жесткий контроль. Дерини становился все более спокойным и сосредоточенным. В какой-то момент он поднял затуманившийся взор на Джеффрая, тот кивнул, и Кверон обратился к Гвейру.

Мгновение спустя Гвейр свернулся калачиком, словно во сне, и застонал, плотнее заворачиваясь в плащ. Кверон сидел неподвижно и молча. Наконец Гвейр несмело открыл глаза и огляделся.

Камбер знал, что произойдет дальше. Переведя взгляд в центр комнаты, куда повернулся Кверон, он увидел, как вихрь светящегося дыма постепенно приобретает черты неподвижной фигуры в сером плаще с капюшоном.

Неужели он действительно выглядел так? Не удивительно, что сначала Гвейр испугался!

Гвейр перевернулся на другой бок, заморгал, удивленно глядя, как высокая, окруженная сиянием фигура подплывает ближе. На лице юноши мелькнула тревога. Гвейр начал быстро вставать, но застыл, едва приподнявшись, и, опираясь на локоть, прошептал: «Камбер!»

Видение еще приблизилось, потом остановилось, и капюшон упал с серебристой головы, хорошо знакомой всем присутствующим в заде. Когда собравшиеся увидели и узнали его лицо, послышался глубокий вздох.

Ошеломленный, Камбер смотрел на самого себя. Лицо выглядело несколько моложе того, каким казалось последние несколько лет, и Камбер понял, что, должно быть, таким видел его Гвейр.

— Не бойся, — сказал его собственный голос. Эти два слова были произнесены Квероном, но шевелились губы видения, а интонация была точно Камберовская. — Я вернулся только на несколько минут, чтобы облегчить твою печаль и сообщить, что мне легко в моем новом жилище.

Камбер кивнул, захваченный воспоминаниями, и потерял нить происходящего на несколько секунд.

— …Теперь, когда вас нет, действия короля станут неподконтрольными, — говорил Гвейр, когда Камбер вернулся к действительности. — Я боюсь его, милорд.

— Пожалей его, Гвейр, — мягко ответил призрак. — Не бойся его. И помоги тем, кто остался, продолжить начатое, — Джорему, Райсу, моей дочери Ивейн и моем внукам, когда они подрастут. А Элистер Келлен, который привел тебя сюда, больше всех нуждается в твоей помощи.

— Отец Келлен? — Гвейр удивленно покачал головой, в его голосе слышалась печаль. — Но он такой резкий и самоуверенный. Как я помогу ему?

— Он не такой независимый, каким желает казаться, — ответил призрак со знакомой улыбкой. — Да, он бывает груб и иногда слишком упрям. Но ему даже больше моих детей будет недоставать нашей дружбы. Ты поможешь ему, Гвейр? Ты будешь служить ему, как служил мне?

Взгляды присутствующих обратились к Гвейру в ожидании его ответа. Камбер не мог не преклоняться перед мастерством Дерини по имени Кверон, который сумел вызвать из затуманенного снотворным сознания такое ослепительно яркое воспоминание и теперь удерживал публику в чарах волшебства. Когда Гвейр робко посмотрел на своего гостя, Камбер прикрыл улыбку рукой.

— Я правда могу помочь ему?

— Правда.

— Служить ему так же, как служил вам?

— Он более чем достоин этого, Гвейр, и слишком горд, чтобы просить о твоей помощи.

Гвейр сглотнул, и половина слушателей сделала то же самое.

— Хорошо, милорд. Я сделаю так. И я не дам умереть памяти о вас, клянусь!

— Память обо мне не так важна, — ответило видение уж слишком застенчиво. Камбер такого за собой не помнил. — А вот начатая нами работа — да. Помоги Элистеру, Гвейр. Помоги королю. И помни, я всегда буду с тобой, даже тогда, когда ты меньше всего ждешь этого.

Это уж точно, подумал Камбер.

— Да, милорд! — Гвейр выкатил глаза, понимая, что призрак должен исчезнуть. — Нет! Подождите, милорд! Не оставляйте меня сейчас!

Видение остановилось и с сочувствием посмотрело на него.

— Я не могу остаться, сын мой, и не могу больше приходить к тебе. Да будет с тобой мир.

В отчаянии посмотрев на призрак, Гвейр упал на колени и протянул руки.

— Тогда благословите меня, милорд. Пожалуйста! Не отказывайте мне в этом!

Знакомое лицо приобрело выражение торжественности, голова слегка склонилась, словно раздумывая над просьбой, и потом рука изящно очертила знак благословения над головой Гвейра.

— Benedicat te omnipotens Deus, Pater, et Filius, et Spiritus Sanctus, — прошептало видение, начиная таять еще до того, как Гвейр успел выдохнуть: Аминь.

Едва коснувшись вздрагивающей головы, благословляющая рука исчезла из глаз. Несколько секунд Гвейр оставался неподвижным, потом открыл глаза и увидел пустоту.

Когда он вскрикнул и начал было подниматься, Кверон нарушил собственную неподвижность и легко дотронулся до его плеча. В то же мгновение Гвейр замер, а потом снова сел: глаза закрылись, голова бессильно свесилась на грудь.

Взволнованный возглас пронесся по рядам зрителей. Кверон откинул голову и дрожащей рукой устало вытер лоб. Камбер сразу же угадал, что этот безобидный жест маскировал заклинание, возвращающее силы. Потом Целитель-священник глубоко вздохнул и медленно встал, тяжело опираясь о плечо Гвейра. Его прикосновение вернуло юношу к действительности. Он захлопал глазами и огляделся, словно стараясь сориентироваться.

По комнате пронесся вздох облегчения.

— Ваша милость, кто-то из присутствующих в этой комнате может подумать, что раз мне удалось сделать то, чему вы стали свидетелями, то и случившееся с Гвейром может быть результатом волшебства, — произнес Кверон, поддерживая свидетеля под локоть, помогая ему подняться, и поднял плащ. — Уверяю вас, это не так, несмотря на то, что его сознание было затуманено снотворным. Я не имею цели бросить тень на доброе имя епископа Келлена, сударь, вы дали ему именно то, что предложил бы и я, окажись на вашем месте… Тем не менее его память сохранила такие детали, о которых он сам узнал не сразу. То, что видел Гвейр, не было результатом магических действий. Камбер действительно присутствовал в комнате, и это я могу объяснить только вмешательством сверхъестественных сил. Мы не расспрашивали о той ночи брата Йоханнеса, который спал в кресле рядом с Гвейром, и епископа Келлена, конечно же. Мне бы хотелось представить вашей милости полное расследование случившегося. Я готов подвергнуться считыванию мыслей прямо здесь, на той глубине, которую выберет ваша милость, чтобы доказать, что я говорю только правду и ни в чем не исказил увиденное Гвейром.

В зале зашептались, и Джеффрай оглядел собрание, заметно взволнованный последними словами Кверона.