Марина Александрова - Смерть Несущая

'Докатились, уже и кормить поганцев кто-то должен', раздраженно подумал Дрэй переводя взгляд в сторону говорившего.

— Что, сам уже и поесть не можешь? Нужно, чтобы с ложечки кто покормил, — невинно поинтересовалась 'беловолосая' у подошедшего к их столу вампира.

'Год обещает быть интересным', ухмыльнулся про себя дракон, вспоминая имена абитуриентов-вампиров этого года. У драконов была великолепная память. Они никогда ничего не забывали, даже житейские мелочи естественно вплетались в память этих существ. И, конечно же, Дрэй подошел к процессу своего 'обучения' ответственно. Ему было важно знать, что за люди и нелюди будут окружать его ближайшие несколько лет.

Рассмотрев вампира, что на данный момент приставал к его подопечным, в голове дракона всплыло недавно просмотренное досье с голографическим изображением.

Перед девушкой находился ещё совсем молодой вампир. А это само по себе было очень даже не хорошо.

'Остин Омеро — 85 лет, средний магический потенциал, уровень естественных сил — средний', скупые строчки досье словно представали перед взглядом дракона.

'Средний, средний, средний', невесело подумал Дрэй 'и молодой! Как его вообще пустили в МАМ в таком возрасте?!'

— Остин, — одними губами, произнес Дрэй, вкладывая в свой призыв магию, нежели голос. Он звал вампира, не давая тому возможности противиться. Подчиняя его.

Но вот молодчик предпринял попытку сопротивления воле Дрэя, и дракон в тот же миг усилил давление. — Я жду, Остин.

И вновь никто, кроме вампира не слышит его призыва, но на этот раз у Остина не остается ни малейшего шанса на то, что ему удастся ускользнуть.

— Тебе необходимо в библиотеку, — продолжил своё внушение Дрэй. — Там найдёшь 'Большую энциклопедию по травам Севера Ирэми'. Возьмёшь её, найдёшь свободное место в читальном зале, сядешь и не встанешь до тех пор, пока не выучишь каждое из растений и не зарисуешь его в тетрадь.

Злорадная улыбка скользнула по лицу дракона.

'Будет знать, как маленьких обижать. А самое главное, решит, что сам додумался травы выучить… Да, год определенно будет не скучным'.

Глава 16

— Естествознание — это важнейшая из наук, которую вам предстоит не просто изучить, но и научиться мыслить согласно её канонам. На моих занятиях вам предстоит узнать законы природы. Без них невозможно изучение магии априори! — вещала с кафедры молодая женщина в строгом, наглухо закрытом сером платье.

Дальше можно было не слушать. За весь этот день, на каждом из уроков я твердо усвоила одно — каждая из дисциплин "важнейшая, и без неё невозможно изучение магии!". Подумать только, они что, друг у дружки свои лекции переписывают, вставляя лишь названия своих предметов там, где это необходимо?!

Я сидела на последней парте в самом углу около стены. Это единственное место, куда мне было "дозволено" сесть. Когда я вошла в класс, где предстояло проводить едва ли не половину дня в течение нескольких лет, то едва не расплакалась на виду у всех.

Внутри было около двадцати столов, половина из которых были свободными. Но стоило мне подойти к какому-либо из них, как сидящие рядом 'светлейшие однокласснички' заявляли:

'Занято!'

'От людей смердит, можешь сесть, если не боишься, что меня на тебя вырвет.'

'Я не для того прибыл в МАМ, чтобы терпеть за соседней партой человеческую шлюху.'

Никогда бы не подумала, что незаслуженные обидные слова могут так больно царапать сердце. Все те, кто находился в этой комнате, были невероятно красивы. Девушки казались нереально прекрасными, а юноши походили на божественных существ. Но то, что извергалось из их ртов, делало их уродливыми в моих глазах. Их ненависть, презрение буквально проникало сквозь кожу. Но я шла вперёд, намеренно не опуская глаз, не всматриваясь в лица. Я знала, что всё, что они говорят, направлено на то, чтобы увидеть моё падение. Во всяком случае, эта мысль придавала сил и уверенности в себе. Я заняла это место не потому, что оно было дальше от остальных. Отнюдь, передо мной сидели двое: чернокожий дроу и аловолосый парень. И лишь от них я не чувствовала исходящей враждебности.

Демону внутри нравилась та ненависть, что была направлена в мою сторону. Как бы дико это ни звучало, но вторая натура буквально нежилась и урчала от удовольствия, впитывая окружающую агрессию. Я чувствовала небывалый прилив внутренних сил. Подсознательно хотелось улыбаться, наслаждаясь враждебностью этого маленького пространства. Но как же быть с тем, что прежней мне это было не то, что неприятно — обидно! И вот, увидев этих двух существ, я не раздумывая более ни секунды, заняла место за их спинами.

'Боги дайте сил', думала я, выкладывая на стол свои письменные принадлежности. И только сейчас заметив, как глупо я смотрелась со своей баночкой чернил и пером. У всех присутствующих были странного вида палочки, которыми они легко скользили по поверхностям своих тетрадей.

— Люди как были дикарями, так ими и останутся, — послышался громкий презрительный шепот с первых парт.

Подняв глаза, я столкнулась с насмешливо прищуренным взглядом девушки, что 'по секрету' обсуждала меня со своей соседкой.

Внутри все кипело, но я из последних сил уговаривала себя успокоиться.

— Возьми, — раздался приятный мужской баритон, а на столе возникла та самая палочка, которой писали остальные.

Я подняла глаза, отчаянно пытаясь скрыть раздражение. Но стоило мне столкнуться с омутом угольно-черных глаз, как все мысли просто покинули меня. Было ощущение, что ещё немного, и я просто потеряюсь во мгле, что диким зверем залегла на дне этих глаз.

— Спасибо, но у меня всё своё, — слова вырывались с трудом из вмиг охрипшего горла.

Незнакомец легко улыбнулся и повернулся ко мне спиной. А странного вида 'палочка' так и осталась сиротливо лежать на краешке моего стола. Буквально через несколько минут входная дверь распахнулась, и в класс черным смерчем ворвался преподаватель.

Это был высокий худой мужчина. Прямые черные волосы доставали длиной до подбородка. Хищный разлет бровей и две голубые льдинки глаз внимательно осматривали всех присутствующих. Когда же взгляд преподавателя коснулся меня, мужчина сделал глубокий вздох. В то же мгновение губы его растянулись в странной улыбке.

— Человек? — изогнув бровь, сказал он. — Что же, я, кажется, многое пропустил, не явившись на вчерашнее собрание.

Преподаватель раздраженно дернул подбородком так, что темные волосы ненадолго откинулись за спину, открывая всеобщему обозрению странной формы ухо. Оно было остроконечным, как у Лиама, но на кончике его виднелась кисточка темных волос.