Танец огня - Илана С. Мьер
— Думаю, да, — сказала она. — Но Дорн… мы попадем в опасность.
— Этерелл…
— Мы не можем ему доверять. Ты это знаешь.
Он обвил ее рукой, ощущая, что ей холодно. Он пытался приободрить ее.
— Ты же Пророк. Ты найдешь путь для нас.
Она рассмеялась с дрожью.
— Возможно. Утром увидим.
* * *
Они пришли на открытое поле. Долина раскинулась между холмами и горами, была полна травы и полевых цветов. Тут все собрались. Лин вспомнила сцену из гробницы, которую видела глазами Эдриена: нарядные мужчины, яркие юбки женщин.
Она сосредоточилась на толпе. Взгляд влекло к ним. Груда бревен и длинный шест. Она подумала о горе Алейры вместе под гробницей, как Лин и Захир вместе смеялись потом. Смеялись над пророчеством женщины.
Чтобы одолеть тень, нужна жертва.
И Лин Амаристот знала, что пора умирать, и теперь она знала, как это произойдет.
В центре яркого собрания был мужчина, крупный, в длинном плаще с меховым подбоем, с золотой цепью. Золотой кулон в форме ибиса свисал с цепи. Его волосы и борода были с проседью. Его лицо было в морщинах, темно-синие глаза — почти фиолетовые — отвечали на вопрос, о котором Лин не подозревала. Ах. Ее потащили вперед, все еще связанную. Лин сказала:
— Не так король встречает Придворную поэтессу Эйвара, — она слабо улыбнулась. — Тогда я не обещаю уважение.
— И не нужно, — сказал мужчина серьезно, даже устало. — Это меня не радует. Но это предсказала Госпожа.
— Ока увидела двоих в огне, — сказала Лин. — Но маг мертв.
— Да. Может, тень забирает даже то, что надо пророчеству. Ведь это она убила мага, — он подошел к Лин. Ее подняли на ноги, чтобы их глаза были на одном уровне. Хоть ее держали крепко, мужчины не были грубыми. Не так должны были встречать главы стран, и ей казалось, что Изменник хотел бы устроить все иначе. — Для пророчества, как я понял, нужна одна жертва, — сказал он. — Я должен слушаться Госпожу, поэтесса. Мне жаль.
Толпа шепталась. Лин не знала, было то сочувствие или волнение. Она ощущала, будто все это было нереальным. Но она была уверена в своем конце. Это можно было назвать интересным. Она так долго жила в ожидании.
— Откуда уверенность в пророчестве? — спросила Лин, последний слабый козырь.
— Я уверен в словах богини Эрет, — тяжко сказал король Сикаро. — Госпожа говорит ее голосом. Пойми, этот ритуал не проводили веками. Некоторые верят, что его не проводили вообще. Мы бы не сделали это без серьезной необходимости.
Он рявкнул приказ. Мужчина — слуга — принес серебряную чашу. Он подошел к Лин, и она увидела, что это был мальчик, испуганный при виде нее.
— Пей, — сказал Изменник. — Так ты не ощутишь боли. Мы не монстры.
Лин позволила мальчику поднести чашу к ее губам и вылить содержимое ей в рот. Он был неловким, но терпеливым. Он не спешил, давал ей проглотить жидкость. Вкус был как у меда с чесноком.
— Я не думала, что смерть будет приятной, — сказала она. Конечности уже покалывало. Она входила в отрешенное состояние, как с Райеном. Это происходило где-то и с кем-то. Она издалека смотрела, как мужчины привязывают ее к шесту на груде бревен.
Стемнело, и они начали танец. Пятеро мужчин и пять женщин. Они двигались серьезно, были в белом. Они отличались этим от яркой одежды зрителей.
У всех танцующих был факел.
В этом танце не было музыки. Только песня. Танцующие яростно вопили, словно от скорби. Словно уже горевали из-за ее смерти. Он кружились вокруг бревен в идеальном ритме, прыгали и приземлялись без звука. Они пели прощальную песнь и несли факелы. Огонь двигался кругами с ними, вид в темноте потрясал.
Прошло немного времени, и спектакль прекратился. Один танцующий с воплем бросил факел в груду. Лин смотрела с отрешенностью, как огонь начинает охватывать бревна под ней.
Он был первым. Танцующие доходили до той точки и со схожим криком бросали факел. Он кружился в воздухе сферой и падал к ногам Лин. Огонь охватил бревна, стал задевать ее одежду, ее кожу. Зелье работало, Лин не ощущала боли. Только приятное тепло. Ей так долго было холодно. Скоро это прекратится.
Она подумала об Алейре, ее слезах, хотела сказать ей, что простила ее. Она не знала, за что. Но если чему-то Лин научилась на земле, так это тому, что она часто упускала моменты сказать то, что нужно. Этот случай был из таких.
Она подумала о мире, где побывала, о мире дальше. Встретят ли ее там другие? Или там будет пустота, и она провалится туда, как в сон? Эдриен Летрелл не отвечал на это. Может, даже мертвым было запрещено раскрывать это.
Валанир умер, пытаясь ее спасти. Если бы она смогла поблагодарить его или попросить прощения, это уже было бы приятным.
После смерти Дариена она сказала ему, что это должен быть он. Так холодно. И она попала по его сердцу, видела по глазам. Она не сомневалась, что он помнил те слова, носил их. Если бы не это, был бы Валанир Окун еще жив?
Лин напряглась у шеста, дергала веревки, огонь окружал ее. Сожаление терзало ее даже сейчас, в конце всего.
Или просто теперь, когда она смотрела на свою жизнь, законченный период — она невольно видела, где ошиблась. Где не справилась.
Огонь поднялся выше. Лин осознала, что в долине она — и огонь вокруг — были единственным источником света. В остальном стало темно. Вот ее задание.
Рассеять тень.
Песня вокруг нее набрала силу. Она все еще звучала как крики горя. Даже сильнее теперь. Она стала гневной, если скорбь можно было так назвать. Ее смерть будет жертвой и оружием.
Было сложно представить, что за порталом были любимые. Это было отчаянное желание человека в молитве всем богам. Желание продолжить. Но желания и реальность не сочетались, этому ее снова и снова учила жизнь и люди, которых она любила.
Дым окружил ее, мешая дышать. Уже скоро.
Почти. Почти конец.
Она была в зале колонн. Тут было холодно. Может, ее тело сдалось, и она потеряла сознание или задохнулась и оказалась во сне. Она слышала пение, но будто издалека. Это место было спокойным, и она увидела пруд за колоннами. Поверхность была как зеркало.
Рядом с ней был Эдриен Летрелл, красивый, как в молодости. Его юность, которую она хорошо знала, которую почти прожила. Она понимала, восхищалась, завидовала, любила и ненавидела этого мужчину. Она часто не знала, где заканчивался
