Проклятые души
- Слишком долго… - прошептали его губы.
Он склонился и ткнулся носом в основание шеи, а рука скользнула на мою грудь, погладив напрягшийся сосок через ткань.
- Что «долго»? – спрашиваю я, не узнавая собственный голос.
- До конца этой поездки ещё долго, а я хочу тебя прямо сейчас.
Его дыхание обжигало шею, вес его тела на мне сводил с ума, и я едва ли держалась, чтобы не попросить о близости прямо сейчас. Но крохи самообладания, что ещё держали оборону вдруг дали ясный посыл.
- Я не хочу, - шепот. Почти мольба, но просящая, как раз-таки об обратном.
Ян перестал целовать мою шею, поднял голову и посмотрел острым оценивающим взглядом.
- Хочешь, - усмехнулся. – Воспламенилась, как спичка.
И он продемонстрировал, как я не права. Положил ладонь на колено, где заканчивалось платье и медленно повёл ею вверх, задирая ткань и со вздёрнутой бровью отмечая, как покрывается каждый сантиметр кожи мурашками. Стиснув зубы, я попыталась сжать и бёдра, но сильная рука упорно следовала к своей цели, а когда добралась осторожно погладила ткань под которой пульсировал самый настоящий пожар. Выгнулась со стоном, но тут же была настигнута губами, которые отобрали звук наслаждения.
Отстранённо подумала о том, как жаль, что сегодня был последний день тех самых дней, в которые мужчины и женщины не любят заниматься сексом. Это развязывало мне руки и обещало нешуточные моральные терзания.
Его пальцы были нежны, но настойчивы, когда плавными круговыми движениями скользили по источнику наслаждения.
Я горела, сдерживая стоны. Плавилась, покрываясь капельками пота. Извивалась, сходя с ума от ощущения назревающего взрыва внизу живота. И взорвалась, когда ровные зубы надкусили кожу на шее.
Казалось мир рассыпался на мириады искр, взметнувшихся к небу. Сладкое напряжение и дрожь охватили тело, не сразу позволив включиться в реальность и ощутить присутствие ещё одного участника моего оргазма.
Приходить в себя было трудно. И стыдно. Очень стыдно, особенно, если думать о водителе авто, который всё это время, наверняка, понимал, что происходит на заднем сидении. А ещё страшно не хотелось открывать глаза и смотреть в насмешливую синеву. Опять же, было стыдно.
- Открой глаза, Лина, - тихо шепчет, поглаживая моё бедро. – Хочу видеть этот стыд.
А я не хочу, чтобы его кто-то видел! Пусть он будет мой личный!
Отрицательно качнула головой и услышала смешок, а после тихо на ухо:
- Ты прекрасно стонешь. Просто песня для ушей. А уж как изгибаешься, м-м-м…- я открыла глаза как раз в тот момент, когда он отстранялся. В чужом взгляде сверкнула синева, а её обладатель добавил. – И пахнешь вкусно, Лина. Я говорил?
Да, говорил. В первый день нашей встречи сказал. А ещё говорил, что не хочет, чтобы я проявляла к нему интерес, и, кажется, не терпит служебных романов. А ещё у него есть девушка. Роскошная рыжая красавица, с которой он ходил сегодня в театр.
Стало совсем не по себе. И видимо на моём лице что-то такое отразилось, потому что взгляд мужчины стал на тон холоднее.
- Пожалуйста, давайте забудем об этом инциденте, - тихо проговариваю я, начиная вновь ощущать, как поднимается уровень возбуждения в крови.
- Забудем? – удивлённо переспрашивает он, будто я чушь какую-то произнесла.
- Именно. Моё поведение следствие побочного эффекта от препарата. Это не потому что я Вас хочу, а потому что гормоны бунтуют.
Он прищурился, будто заподозрил меня во лжи и задал следующий вопрос, на который отвечать не хотелось.
- То есть, ты меня не хочешь, но вот твои гормоны очень даже?
Абсурд! Наглый, никчёмный абсурд сорвался с моего языка и в него же меня макнули! Потому что хотела. Потому что от его аромата воспламенялась, выгорая изнутри. Потому что пальцы дрожали от желания прикоснуться к его телу. Но, не придумав ничего лучше, я подтвердила слетевшую с губ ложь.
- Это мог быть кто угодно.
У Яна был очень интересный взгляд, который не сразу удалось охарактеризовать. Что-то между удивлением, скепсисом и откровенным негодованием вперемешку с пугающей эмоцией, отразившейся во взгляде. Настолько пугающей, что на миг от страха перехватило дыхание. Он хоть и замер неподвижно, глядя в мои глаза, но, казалось, что этот зверь едва сдерживал себя, чтобы не сорваться в один короткий прыжок до своей добычи и не перегрызть мне горло.
- Этот побочный эффект проявляется постоянно, пока ты принимаешь этот препарат?
- Нет. Только, когда принимаю ещё один препарат. У них такое взаимодействие, - снова лгу я, отводя взгляд, потому что язык не поворачивается сказать правду. – Это происходит очень редко.
- Насколько редко? Раз в месяц?
Вопрос был задан таким тоном, что мне на мгновение захотелось удавиться. Почему в его голосе такая лютая злость? И почему конкретно для меня она звучит, как ревность? Черт, это какой-то бред. У меня похоже слуховые галлюцинации уже начались. Нужно срочно домой, пока меня совсем не накрыло.
- Реже, - снова лгу я, боясь показаться совсем уж ненормальной. – Обострения возникают несколько раз в год, тогда я и принимаю взаимодействующие препараты. К сожалению, побочный эффект проявляется всегда.
Медленно. Очень медленно он отодвинулся от меня, не сводя сверкающих глаз, чтобы я поднялась. Я и поднялась. Поправила одежду, волосы и бросив взгляд вперёд густо покраснела, хотя водитель ни разу не глянул в зеркало заднего вида.
Ян сел прямо и перестал наконец смотреть на меня, как на изменщицу. Точнее, он просто перестал на меня смотреть, но я каждой частичкой своего тела ощущала, что он напряжен до предела.
Нет, я понимаю, что неудовлетворённый мужчина всегда агрессивен, но мне кажется, что он борется вовсе не с теми чувствами.
Несколько минут мы ехали в тишине, и я, наконец, увидела знакомую улицу, по которой мчалась иномарка. Ещё пару минут и я окажусь у своего дома.
А затем резко пришло понимание, что адреса своего я не называла. Откуда водитель знает куда ехать? Сёма сказал Яну? Да, вполне вероятно, но есть ещё одно предположение, о котором думать не хотелось. Если уж знакомые шефа вычислили в какой аптеке я покупала свои лекарства, то открыть мою анкету на работе, вовсе не составит труда.
