Алина Белова - Сказание второе: Плач Волка (СИ)

- Да остановись же, Аррага! - крикнула Селека и неожиданно ударила её по щеке. Волчья ведьма мгновенно выпустила Рекхара и отшатнулась назад. В глазах её читался испуг и изумление - она даже подумать не могла, что Гвайр её ударит. Девушка тут же склонила голову, извиняясь. - Я не хотела. Ты успокоилась?

Аррага, тяжело дыша, недовольно посмотрела на неё и сплюнула на землю. Рекхар отчаянно хватал воздух ртом. Ещё немного, и он точно бы задохнулся. Но волчья ведьма не испытывала к нему жалости, лишь ненависть и презрение. Если бы Селека не вмешалась, она точно убила бы брата и даже не моргнула бы при этом глазом. Гвайр до сих пор была непонятна эта ненависть между родными людьми. Неужели звериная кровь в них была настолько сильна, что они были готовы разорвать друг другу глотки?

Аррага отошла в сторону, позволяя Селеке присесть рядом с Рекхаром. Девушка заметила на шее юноши несколько глубоких царапин от когтей волчьей ведьмы. Ему повезло, что не была задета артерия, иначе бы он сейчас уже не дышал. Тяжело вздохнув, княжна протянула руку к ранам и прошептала слова заклятья. Она знала, что Рекхару будет больно ощутить воздействие Света, но по-другому залечить царапины было невозможно, а Селека не хотела, чтобы в них попала грязь. Однако волколак даже не шелохнулся, когда мерцающий сгусток ослепительного сияния окутал его шею. Гвайр смогла беспрепятственно закончить начатое. Когда она убрала руку, Рекхар осторожно сел и прокашлялся - восстановить дыхание после удушья было крайне трудно.

- Благодарю, милейшая воительница, - прохрипел волколак и усмехнулся. - Подумать только, меня спасла женщина с огромным молотом на боку. Тебе не тяжело его носить?

"Аррага, убей его".

- Нет, совершенно нет, - пробормотала Селека, поднимаясь на ноги. - Заткнись, если не хочешь, чтобы в следующий раз я осталась в стороне, когда твоя сестра будет сворачивать тебе шею.

Рекхара не пугали угрозы - это было видно по его глазам. Подняв вверх связанные руки, рыжеволосый юноша коснулся своей шеи и сильно удивился, не почувствовав на ней ни холода крови, ни боли от царапин. Кожа его была абсолютно гладкой, словно Аррага и не продырявила её своими острыми когтями. Усмехнувшись, парень запрокинул голову и устремил на Селеку пристальный взгляд.

- И всё же, почему такая милая девушка как ты решила стать паладином? Слушать сказки про Свет, подчиняться этим безумным фанатикам-старикашкам... Я бы по доброй воле в это пекло никогда бы не сунулся.

- У тебя весьма искажённые представления об Ордене. "Безумные фанатики", как ты выразился - самые почитаемые члены нашего общества. Они одни из немногих, кому выпала честь говорить с самим Светом лично. И он одарил их великой мудростью. Поэтому, будь добр, больше не называй их сумасшедшими старикашками.

Рекхар усмехнулся. Его забавляло разговаривать с княжной Леопардов. В отличие от Арраги, она была более терпеливой, потому юноша не боялся, что Селека его ударит или попытается убить. К тому же, по законам её Ордена, даже жизнь самого тёмного и грешного человека была священна, и паладины не имели права устраивать самосуд. Но предстать перед Светом Рекхару тоже не особо хотелось, потому он старался не доводить воительницу. Рыжеволосый юноша уже был знаком со вспышками гнева Селеки - плечо его до сих пор ныло. Возможно, даже была сломана кость.

- И всё же, ты сражаешься с огромным молотом в руках, вершишь правосудие и называешь себя великим воином Света... - пробормотал Рекхар. - Несчастное дитя! Должно быть, в вашем Фабаре даже мужчин нормальных нет, раз на войну отправляются женщины!

На этот раз не выдержала Селека. Стиснув зубы, она ударила волколака по лицу. Сильнее, чем Аррагу, и даже умудрилась разбить юноше губу. Тот мгновенно замолчал и стал серьёзным. Стерев с лица выступившую кровь, он поднял на Гвайр недовольный взгляд. Воительница ожидала очередной шутки или угрозу, но Рекхар молча отвернулся. С того самого момента он не проронил ни слова, даже когда они отправились в путь.

Луна уже взошла на горизонте и теперь лениво плыла сквозь мириады звёзд, испуганно дрожавших при виде бледного диска. Селеке ночное небо напоминало большое овечье стадо, к которому стремительно приближался голодный волк. Девушка знала, что это звучало слишком глупо, поэтому даже не пыталась рассказывать о своих впечатлениях Рекхару или Арраге. Они не поняли бы её. И Селека в гордом одиночестве смотрела на мерцающие звёзды и улыбалась. Даже несмотря на то, что считалось, будто ночью правят тёмные силы и злые духи, молодой воительнице нравилось это время суток. В детстве, когда все дети ложились спать и окунались в красочные сны, полные фантазий и мечтаний, Селека садилась у окна и смотрела на большую луну, лениво катившуюся по небосклону. Княжна чувствовала, будто ночью она прикасается к таинственному миру, полному волшебства. Это была её маленькая тайна, о которой девушка не рассказывала никому, даже собственным родителям.

Беральд тоже любил ночь. Он сказал это на их последней встрече. Они стояли на балконе в Тирге и смотрели на усыпанное звёздами небо в полной тишине. Оба знали, что, возможно, больше никогда не увидятся. Селека могла затеряться в чужих землях и не вернуться, Беральд мог погибнуть в жестокой схватке с Корсаками, защищая свой родной дом. Они не стали приносить друг другу никаких клятв, только попрощались так, будто виделись в самый последний раз. Ещё никогда раньше Гвайр не было так тяжело. Даже когда она покидала Беланору, оставляя Алака наедине с его новыми проблемами, на сердце её не было тревоги. Селека знала, что отправляется на важное задание ради всей страны, ради своего Ордена. А здесь девушка отчаянно пыталась помочь близким ей людям. Её ошибка могла стоить им всем жизни. Из-за этих мыслей Гвайр не могла уснуть по ночам. Она вспоминала своё прощание с Беральдом и молилась всем известным ей богам, чтобы медвежий князь дождался её возвращения.

Но эта ночь была лишена тревог, и девушка не заметила, как задремала. Облокотившись о ствол старой сухой ели, она закрыла глаза и погрузилась в тяжёлые раздумья. Селека вспоминала своё беззаботное детство и первый меч. Дядя подарил ей его на именины. И хотя отец был категорически против, маленькая княжна тайно тренировалась на заднем дворе поместья. Девушка думала о своём первом дне в Академии. Как смешно теперь было вспоминать обо всём этом! Гвайр вела себя слишком безрассудно, относилась к товарищам так, словно они были пустым местом. Но именно благодаря им Селека осталась жива, а не погибла от лап волколака. В тот день девушка поклялась, что отомстит каждой волчьей твари, что встретится ей на пути. Она и подумать не могла, что её с Аррагой пути столь тесно переплетутся.

Проснулась Гвайр от того, что волчья ведьма осторожно коснулась её плеча. Открыв глаза, княжна сонно посмотрела на Аррагу.

- Рекхар что-то нашёл.

Селека тут же очнулась ото сна. Благодарно кивнув женщине, она поднялась на ноги и осмотрелась в поисках Рекхара. Рыжеволосый юноша сидел на земле в нескольких метрах от них и внимательно рассматривал на земле какой-то отпечаток. Княжна отчаянно взмолилась Свету, чтобы это был след грифона. Они все проделали столь огромный и тяжёлый путь, но до сих пор не нашли ничего, что указало бы им путь к этим животным. Лишь скорлупа на Аурхуут и перья в лесах возле Аловета. Когда Гвайр приблизилась к волколаку, он поднял на неё пристальный взгляд.

- Человек.

Отпечаток действительно принадлежал человеку. На мгновение Селека почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног. Всё бесполезно. Им никогда не найти грифонов. И всё Медвежье плато обречено на уничтожение. Беральд доверился ей, княжне Леопардов, позволил отправиться в столь опасное путешествие, а она ничем не могла ему помочь. Гвайр была лишь слабой бесполезной девчонкой, верившей в сказки. Скорлупа на Аурхуут могла принадлежать любой другой крупной птице, как и перья в лесах Аловета. Всё это было лишь красиво приукрашенной ложью. Но прежде чем Селека впала в полное отчаяние, Аррага громко произнесла:

- Это мужчина. Тот самый.

Гвайр, вырвавшись из оцепенения, удивлённо посмотрела на волчью ведьму. Она говорила о Кайласе Тарамире? Его записку они обнаружили несколько дней назад, прямо перед тем, как на них напал Рекхар. Судя по всему, след был свежий, и запах ещё не выветрился, раз Аррага так легко его узнала. Селека и не думала, что они нагонят мастера Кайласа столь быстро. Но теперь, когда молодая княжна присмотрелась, она лишь сильнее убедилась в том, что это действительно был след одного из её наставников. Тарамир всегда хромал на одну ногу, поэтому отпечаток правого сапога был глубже, чем левого. Ещё никогда прежде Селека не чувствовала себя настолько счастливой. У неё появилась призрачная надежда, что ещё не всё было потеряно.