Кэролайн Черри - Источник Шиюна

И холодный пот выступил на ее коже. Может быть, это один из ее сородичей ищет дом. Но оно двигалось неустанно и независимо от звуков ее лодки и не отвечало на ее голос. Она почувствовала, как волосы на затылке зашевелились, когда представила себе дикое животное, случайно забредшее сюда. Разные вещи случаются во время наводнения и грозы. И вдруг раздался крик, тоненький, разнесшийся в воздухе по холмам. Она решила, что это блеет какая-то глупая коза. Как близко она от дома. Она даже хихикнула. Наверное, это кто-то из домашнего скота.

Лодка начала двигаться еще быстрее. Джиран боялась, что звук, который она будет производить веслом, привлечет к ней внимание, и потому пустила лодку по основному течению воды, бурлящей вокруг холмов. Она должна остановить это. Она пользовалась веслом осторожно, но все же производила шум, несмотря на все попытки двигаться бесшумно. Она весьма беспокоилась о том золоте, которое блестело в лунном свете около ее ног, сокровище, которое могло соблазнить преступников или духов, если они здесь были. Совершенно одна в темноте, она стала думать о том, откуда эти предметы взялись, и стала волноваться о маленьком амулете в виде чайки между ее грудей, который покалывал при каждом движении. Вещичка, которая лежала между пальцев мертвого короля.

Она недооценила канал, стараясь не производить шума. Весло стало бесполезным, и она беспомощная дрейфовала по течению, ожидая момента, когда оно снова вынесет ее на мель. Лодку крутило, но на повороте к острову она замедлила свой ход. И тут Джиран лицом к лицу столкнулась со всадником, с темной фигурой человека на лошади, которая была по живот в воде. Всадник и его лошадь были единым целым. Джиран стала нервно искать дно, не спуская со всадника глаз. Страх сковал ее руки, она не могла крепко держать весло. Всадник оказался близко к ней, и она увидела под остроконечным шлемом бледное лицо молодого человека. Его черная лошадь топталась на месте, вращая большими блестящими глазами.

Джиран не могла кричать. Он повернулся в ее сторону и что-то прокричал ей тонким голосом, рассеявшимся по ветру. Она вспомнила о весле и налегла на него, пытаясь отвести лодку в другой канал, ища путь из этого лабиринта. Вода за ее спиной плескалась под черной лошадью, она чувствовала это даже не оглядываясь назад. Она двигалась теперь больше с яростью и испугом, чем с осторожностью. Волосы ослепляли ее. Наконец она оглянулась и сквозь пряди волос увидела на фоне освещенной воды его черный силуэт. Джиран повернула голову, и в то время, когда плоскодонка проходила между двух холмов, впереди замерцал спасительный огонек башни крепости Бэрроу. Она изо всех сил старалась не думать о том, что, оказывается, ее преследовало. Черный король в маске, чьи непотревоженные кости она оставила лежать там, в глубине холма. Ей стало холодно, от усталости она не чувствовала рук и ног, лишь биение сердца и покалывающую боль в груди при дыхании.

Укрепление Бэрроу заняло все ее мысли, она плыла к нему, ловко огибая холмы и задевая кусты. Уже на берегу, обернувшись, она даже на расстоянии все еще могла различить черного всадника. Она бросила весло на землю, за веревку подтащила плоскодонку на берег, скользя по мокрой земле. Ей был уже слышен шум приближающегося всадника, и она сложила куски золота в свою юбку, затем бросилась бежать, цепляясь босыми ногами за траву. Перед и над ней маячил дом, поскрипывающий ставнями на окнах, сквозь которые пробивался свет, и старый огонь на башне, направляющий заблудившихся детей Бэрроу домой.

Она уронила кусочек сокровища, подняла его, опять пустилась бегом. Хлестал дождь, ветер со страшной силой бросал капли ей в глаза, доносились раскаты грома. Она ощущала хлюпанье воды за своей спиной, чувствовала большое тело и, оглянувшись назад, снова увидела черную лошадь и всадника. Огни холодно мерцали на воде, освещая его бледное лицо. Стали неистово лаять собаки. Она притронулась к своим приносящим счастье амулетам, придерживая подол юбки, и продолжала бежать, слыша всадника за своей спиной. Трава была скользкой. Джиран уронила кусочек золота, но у нее уже не было времени остановиться. Ноги опять поскользнулись на камнях, которыми была вымощена дорога, и она бросилась к закрытой двери.

— Дедушка, — закричала она, стуча по мокрому дереву. — Быстрее!

Она слышала за собой всадника, звуки животного, ступающего по мокрой земле, звон металла, тяжелое дыхание. Она опять глянула через плечо и увидела, что всадник помогает лошади взбираться на холм. Ноги отказали ему, он потерял равновесие и упал, зацепившись за упряжь коня. Джиран видела в свете молнии отблеск его шлема.

— Дедушка, — снова закричала она.

Наконец дверь открылась. Она кинулась внутрь, ожидая, что всадник исчезнет, как все призраки, но тот не исчез. Он был почти у двери. Тогда она выхватила дверь из неверной руки деда и захлопнула ее, задвигая щеколду, покрытую золотом. Тарелки и чашки посыпались на пол и стали вращаться, пока не замерли. Джиран повернулась и посмотрела на испуганные женские лица, собравшихся в комнате. Женщины и дети, мальчики слишком маленькие, чтобы быть вместе со взрослыми мужчинами. Здесь была Сил и тетя Джинал и тетя Зай. Но здесь не было мужчин, кроме дедушки Кельна. И она устремила на него отчаянный испуганный взгляд, потому что понимала, что у дедушки нет для нее ответа. Веточки азаля и белые перья анхаран висели над входом в дом и над окнами на обоих этажах. Они посмеивались над этим, но ежегодно обновляли их, потому что те отваживали смерть от дома. Были определенные законы, которые установили мертвые, и все подчинялись им.

— Сигнальный огонь, — выдохнул дедушка. Его руки тряслись больше обычного, он махнул женщинам. — Зай! И все в доме. Идите наверх и спрячьтесь.

Полная Зай повернулась и побежала к западной двери, ведущей к башне — позаботиться о сигнальном огне. Другие начали толкать испуганных детей к лестницам. Некоторые плакали. Собаки неистово лаяли. Закрытые во дворе, они были бесполезны. Старая Джинал стояла как вкопанная, задрав острый подбородок. Сил остановилась, ее живот был большим от третьего ребенка, а другие дети держались за ее юбки. Сил сняла с себя теплую коричневую шаль и обернула им плечи Джиран, обнимая ее. Джиран обняла ее в ответ, едва сдерживая слезы. Сзади раздался звон шпор о камни, топот возле дверей — взад-вперед, взад-вперед и к окну. Ставни скрипели, не открываясь. Затем в течение долгого времени не было ничего, кроме шумного дыхания лошади за окном.

— Это преступник из Охтиджа? — спросил дед, глядя на Джиран. — Где он начал преследовать тебя?

— Там, — удалось сказать ей, невольно лязгая зубами. Затем попыталась дать какое-то толковое объяснение.