Валентин Юрьев - Белый город

— Вы, кларон, авантюрист!… И романтик… Что, впрочем, почти одно и то же.

— Я реалист. Но, если романтика поможет нам выиграть время, то согласен быть романтиком.

— Это всё болтовня, господин реалист. А как Вы на деле представляете себе свою затею? Кого вы пошлёте в Город Богов? Как он пойдёт по незнакомой стране в бросающейся в глаза одежде, не зная ни языка, ни чужих привычек? Его схватят в первый же день.

— Но у Вас наверняка есть в этом городе тайные слуги, ириты, Советник? Те, которые сообщают важные сведения.

— Ну, уж нет! Есть дипломатическое посольство… Есть, конечно, агенты, которые уже много лет исправно служат нашему королю. Но потерять их, значит ослепнуть перед лицом врага. Столько сил и времени затрачено… и ставить их под удар Вашим фантазиям…. Ни за что!

— С этим и я согласен, Мроган! Нельзя рисковать последним…

— Простите, Ваше Величество. Я прекрасно понимаю Советника…

— Подожди…. Однако, идея, хоть и кажется безрассудной, мне нравится. И после этого разговора я, пожалуй, проверю, а что творится в моей канцелярии… Но сейчас речь не об этом… Мне показалось, что большинство из присутствующих одобряет Ваши идеи и планы, кларон, и готовы содействовать… Так, господа?.. Я имею в виду строительство фортификаций, новое оружие, новые методы связи, тренировки. Короче, мы окажем Вам полное содействие там, где дело касается стороны технической. А вот вопрос с падишахом остаётся неясным. Но очень заманчивым. Изменить мысли в голове Владыки без его ведома!.. В этом есть что-то демоническое! Использовать тупую исполнительность идеальной системы… это прекрасно! Подумайте об этом, господа. А сейчас пойдёмте завтракать!

Город затянул не на два, а почти на двадцать дней. За это время Канчен-Ка успела насытиться яркими впечатлениями и затосковать, не понимая, ни бешеной деятельности своего мужа, ни разгульной и бестолковой жизни высшего общества. Она поначалу пыталась честно выслушивать заумные речи, произносимые в темных подвалах алхимиков, и вполне осознавала, что беседы эти очень важны для Белого Города, но частенько засыпала в кресле, не понимая из сказанного ни слова.

Также старательно юная кларонесса обошла под руководством Ларет-Ты все лавки с тканями и украшениями, испытывая неловкость перед выскакивающими навстречу торгашами, так желающими угодить жене знаменитого Ящерицы. Дурацкие платья её раздражали, духи, помады для губ и средства для окраски меха просто бесили приторными навязчивыми запахами.

Попытки ненавязчивых приставаний, к смертельному ужасу Ларет-Ты, закончились очень быстро. Сочетание "девушка-воин" бесило представителей сильного пола и они хотели доказать, что она имеет право только на первую половину звания. Получив резаные раны по рукам, претенденты бросали свои кинжалы, перерубленные пополам дамасской сталью, и больше не показывались. Накупив побрякушек в подарок для родственников и подруг, Канчен-ка сочла свой долг выполненным и теперь просто гуляла по городу, собирая сзади толпу поклонников и любопытных.

А Мишка ударился в разгул. Открытый королём кредит, хоть и не давал живых денег, но распахивал двери в любые лавки и конторы, а уж аппетит начал приходить во время еды. Мастер нашел себе союзника, кузнеца, который просто глаз не мог оторвать от самоходной повозки, и готов был ехать, идти и ползти за ней хоть сейчас, со своей неплохо оборудованной мастерской и кучей подмастерьев.

Кларон завёл себе отдельную тетрадь, куда записывал, какие бригады мастеров должны прийти на работы в город, условия найма и прочие очень важные данные. По прямой каменной дороге уже отправились кучки мужиков строить мосты, трамбовать полотно, потянулись носильщики с инструментом, тяжёлыми деталями для кузницы, сырым железом и другими материалами.

Сразу стало видно, насколько нужна дорога и повозки. Медленный до тупости уклад жизни старого королевства вызывал ощущение бессилия и злости. Только включившись в сферу хозяйственно-трудовых отношений, Мишка начал понимать, насколько неправильно расходуется черная рабочая сила, такая же дешевая, как тяга аргаков, но которую надо ещё кормить не травой, а мясом, и одевать.

Он несколько вечеров беседовал с двумя учеными, один из которых был очень знаком по голосу, а его постоянное"..не может быть… это ненаучно", вызывало у всех троих дружный смех. Ученые притащили архитектора, и с ним Мишка просидел целую ночь, выуживая секреты планировки зданий и городов, которые тот не скрывал, а просто не умел выразить цифрами.

Ученые пришли в восторг от идеи создать школу для простоиритов, но ни один не мог подсказать, как наладить копирование книг, до сих пор считалось, что чтение — удел высших и для них не грех написать все знаки вручную. Но когда кларон попытался заказать сотню учебников, оказалось, что это не только очень дорого, но и некому делать.

Отдельные писцы были только у нотариусов и в королевской канцелярии. Но, всё же, первый десяток просто сшитых, не переплетенных рукописных тетрадей, по наброскам мальчика Вланса, удалось сделать быстро, как раз к отъезду.

Весь город крутился под Мишкину дудку, как будильник, из которого вытащили анкер, тикающий механизм, и все колёсики стремятся обогнать друг друга, пока не кончится завод пружины.

И он кончился….

В обратную дорогу повозку нагрузили доверху, оставив только место для рулевого. Для того чтобы уложить корзины, пришлось мастерить специальный помост, к которому барахло привязали веревками и теперь экипаж напоминал свисающими по бокам мешками перегруженного верблюда.

Поэтому дорога домой заняла гораздо больше времени. На некоторых подъёмах приходилось толкать грузы руками или даже пользоваться колдовством, но счастье возвращения не стало от этого меньше. Теперь, пользуясь "свободным" временем, Мишка спокойно и тщательно объяснял свои спутникам суть тех событий, которые остались им непонятными в городской сутолоке.

Он получил всё, что хотел. Одобрение всех своих планов. Полное разрешение привлекать любые силы для строительства, арендовать, нанимать, приказывать. Такого объёмного пакета полномочий не было ни у кого в государстве, проснувшемся от спячки.

Мишка вёз также в специальном фирменном футляре, с шелковым шнурком и смоляной печатью, копию хассанского указа о разрешении торговли на своих землях. Бесценную бумагу тайно передал ему Советник, чтобы дать попробовать научиться копировать и подделывать вражеские документы. Мало того, он дал также листы настоящей хассанской бумаги. А один из королевских писарей изобразил под Мишкину диктовку несколько фраз разных указов, которые оставалось только красиво перерисовать. Термин "написать" трудно было применять к тем, кто не понимал ни слова из начертанного.