Крэг Гарднер - Гости Голоадии

То, что мы услышали в следующий момент, было таким громким, что стены задрожали. Я сразу понял, что это такое: сокрушительный чих!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

«Волшебникам следует соблюдать осторожность во всем. Наверняка вы слыхали об одном маге, который довел до совершенства заклинание, все превращавшее в золото, и… был раздавлен свалившимся на него богатством. Известна также, хоть и не так широко, история волшебника, который имел обыкновение обращать всех, кто ему не нравился, в жаб. В один прекрасный день он применил свое заклинание против целой деревни, навлекшей на себя его гнев, и утром его нашли задохнувшимся - жабы задушили. Есть еще ужасно неприятная история о волшебнике - фермере, который неустанно работал над совершенствованием технологии получения высококачественного навоза. Жив ли он до сих пор, никто не знает, так как ни у кого не хватает духа наведаться к нему на ферму».

Из «Наставлений Эбенезума», том XII

– Учитель! - закричал я. - Не входите! Здесь волшебство!

Чих стал понемногу удаляться, зато Эли сжала меня так, что я едва не задохнулся.

– Быстро! - воскликнула Нори. - Как начиналось заклинание?

Я попытался освободиться от Эли хотя бы настолько, чтобы указать на чертеж на стене, уже наполовину закрытый цветами и шарфиками.

– Ну, это довольно просто, - пробормотала Нори.- Только, чтобы заклинание сработало, ты, Вунт- вор, должен повторять за мной все слова и движения.

– Эли! - крикнул я, потеряв терпение. - Мне нужно, чтобы руки были свободны!

Девушка наконец-то отпустила меня и отступила на шаг. Лицо у нее сделалось какое-то странное.

– Мне нравится, когда мужчина приказывает…- прошептала она.

О, каково мне было смотреть в глаза Нори! Температура ее взгляда равнялась среднесуточной температуре в самые суровые зимы, а когда она заговорила, то и голос оказался не теплее. Тем не менее я послушно повторил все слова и движения. Шляпа иссякла.

– Да, - сказал я, чтобы проверить. Ничего.

– Нет, - сказал я. - Возможно.

Ничего. Ни единого «ип». Я с облегчением вздохнул.

Нори все еще сердилась:

– Рада, что смогла помочь вам. Надеюсь, ты будешь более удачлив, когда речь пойдет о спасении Вушты.

– Нори! - простонал я. Мне хотелось подбежать к ней, все объяснить, но… у меня на пути стояла Эли и томно смотрела из-под полуприкрытых век.

– Ах да! - заметила Нори, направляясь к двери. - Вот еще что. Указанное здесь заклинание уж слишком просто и доступно. Будь осторожен в словах и движениях, Вунтвор, а не то все начнется снова, стоит только в комнате скопиться побольше волшебства!

Снова? Я на секунду представил себе, как мы с Нори тонем в маргаритках, шарфиках и хорьках. Но она уже вышла из комнаты. Я схватил злосчастную шляпу и разорвал ее на мелкие кусочки.

– Вунтвор! - позвал Эбенезум из соседней комнаты. Я поспешно рассовал обрывки волшебной шляпы по карманам куртки. При первой же возможности выброшу их в ближайший колодец.

– Ип-ип! Ип-ип!

Три красновато-коричневые мордочки вынырнули из моря шарфиков и цветов. Эли вскрикнула от неожиданности. Зверьки подбежали ко мне и стали тереться о мои ноги.

– Вунти! Я никогда не знала, что хорьки такие ласковые! - удивилась Эли.

– Ип-ип! - пропищал один, словно в подтверждение.

– Ип! - отозвался второй.

– Смотри-ка, а ведь они смышленые! Они ведут себя так, как будто ты их мама! - хихикнула Эли. - В каком-то смысле так оно и есть!

Третий хорек преданно посмотрел на меня глазками-бусинками и счастливо пискнул:

– Ип-ип!

Хватит с меня! Пора. Учитель ждет. Что-то мешало мне согласиться с утверждением Эли, будто хорьки - смышленые.

– Знаешь… - сказала Эли, и у нее на лице появилось то самое мечтательное выражение. - Пожалуй, я склонна пересмотреть свое намерение выйти замуж за богатого. Куда важнее, чтобы человек мог стать хорошим отцом! - Она многозначительно погладила меня по плечу.

Я одарил красавицу прощальной улыбкой и с некоторым усилием отнял у нее свою руку.

– Присмотри за хорьками! - крикнул я и, путаясь в шарфиках, начал упрямо пробираться к двери. Меня провожали растерянные возгласы «Вунти!» и хор хорьков.

– Вунтвор! - снова позвал Эбенезум, уже гораздо более энергично, чем в первый раз.

– Да, учитель! - отозвался я. Пора было испытать на себе праведный гнев волшебника. Я влетел в библиотеку, где ожидал учитель, и уже не один.

– Поздравляю. Ты наконец освободился. - Волшебник холодно улыбнулся. Я сделал жалкую попытку улыбнуться в ответ. Видимо, Эбенезум считал неприличным демонстрировать свой гнев в присутствии посторонних. Но, честное слово, лучше бы он отругал меня, чем одаривать Такой улыбкой!

– Это мой ученик, - сообщил он коллегам. - Ну что ж, теперь, когда мы его наконец дождались, думаю, нам всем следует познакомиться. Я - Эбенезум. В Западных Королевствах это имя известно. Здесь, в Вуште, я по личному делу. С некоторыми из вас я уже знаком.

Он кивнул Эли, которая вошла в комнату сразу вслед за мной. Учитель представил Снаркса, Хендрика, Нори, Хьюберта, сказав про него «тот дракон, что ждет во дворе».

– Остальных все присутствующие знают: Снорфозио, профессор, известный в университетских кругах, и Клотус… - Учитель замешкался. - Да уж! В спешке я забыл спросить Клотуса о его профессии. Не будете ли так добры сообщить нам? - обратился он к нашему усатому знакомому.

– Я - лучший портной во всей Большой Вуште! - провозгласил Клотус.

– Вот как? - улыбнулся учитель. - Весьма почтенное ремесло, и очень полезное.

Клотус с достоинством кивнул:

– Рад, что вы это понимаете.

– Да уж. - Эбенезум брезгливо приподнял обтрепанную полу своего одеяния. - Кстати, не могли бы вы пошить мне новую мантию?

Клотус кивнул:

– Я здесь именно затем, чтобы сшить волшебникам филиала новые одежды, которые вполне соответствовали бы их рангам.

– Прекрасно! - хлопнул в ладоши Эбенезум. - Тогда позвольте сказать вам, что обычно я ношу…

Клотус нетерпеливо топнул ногой:

– Ни слова больше! Я и так вижу, что вам нужно! Клотусу в шитье нет равных!

– Да-да, конечно… - Учитель рассеянно почесал левую бровь. - А теперь, может быть, те из присутствующих, кого я не имею чести знать, назовут свои имена?

Человек шесть новеньких сказали о себе по нескольку слов. Четверо оказались студентами-заочниками. В занятиях они пока продвинулись не слишком далеко. Пятый в таком же красном, как у Снорфозио, одеянии был профессор. Но на этом сходство профессоров кончалось. Этого звали Симпликс. Он был грубоват, тогда как Снорфозио отличался утонченностью - и громогласен в отличие от теоретика, который обычно бубнил себе под нос.