Майкл Роэн - Полуденные врата

– Четыреста пятый? Пожалуйста, миста Фишах, – с американским акцентом сказал клерк и протянул мне телеграмму. – Только что принесли, – добавил он.

– Неужто наша фирма нашла перевозчика? – заметил я Дейву и распечатал телеграмму. Но она была от компании, ведающей моим домом. Выяснилось, что кто-то разбил окно и сработала сигнализация.

– Но ты ведь живешь чуть ли не в стратосфере, – удивился Дейв. – Как могли разбить окно в пентхаузе на четырнадцатом этаже?

– Здесь говорится, что охранник и управляющий больше никаких повреждений не обнаружили. И ничего не пропало.

И тут я сообразил. За мной все ещё волочился причудливый шарф Рангды, к вящему удивлению всех, кто был в холле, – я ведь уже научился читать по бесстрастным лицам тайцев. Но с пояса свисал только шарф, кусок пестрого шелка – легкий, как пушинка. Где же меч? Я в панике забегал глазами по сторонам. Уронил в коляске рикши? Оставил на террасе гостиницы? Нет, я слишком хорошо помнил, как меч мешал мне, когда я вылезал из коляски, как прислонил его к стулу, а потом осторожно взял, когда мы собрались уходить. Дейв тоже уставился на шарф, и на его подвижном лице, сменяя друг друга, промелькнули все оттенки недоумения. Закончилась эта смена выражений крайним негодованием. По молчаливому согласию, отдыхая на террасе, мы не касались наших недавних приключений, но долго так продолжаться не могло. Я скатал шарф, сунул его в карман и поспешил к лифту.

– Бандиты! – тихо брюзжал шедший за мной Дейв. – Дремучие декойты, или как их там называют?

– Это бирманское слово.

И тут я прямо-таки услышал, как лопнуло долго сдерживаемое терпение Дейва.

– Ну хватит! То декойты, то львы! Секс-бары! Переулки! То они возникают, то фр-рр – и их как не бывало! Ищи их среди теней, как ты выразился. Среди теней столетней давности! А может, и ещё древнее. Ты все про это знаешь, так твою мать! И снисходишь лишь до того, чтобы посмеяться надо мной! Только учти – с меня довольно. Слышишь? Ты обязан дать мне объяснения, а не дашь – я их из тебя добуду!

Я понимал, в каком он состоянии. Если я ему ничего не объясню, то как бы мне снова не понадобился меч. Правда, насчет меча я перестал беспокоиться: управляющий знал, как он выглядит, и не будь меча на месте, на выкрашенной серой краской стене остался бы явный след. Если бы меча не было, управляющий это заметил бы. Я не сомневался, что когда вернусь домой, меч будет по-прежнему висеть над камином и упрямо портить интерьер.

– Да не смеюсь я над тобой! – сказал я Дейву. – Поговорим. Только у меня в номере, где нас никто не услышит. А сначала надо пообедать. Я могу попросить, чтобы нам принесли еду наверх.

– Ты все знаешь! – повторил неумолимый Дейв. Это явно оскорбляло его, он глядел на меня с воинственным скептицизмом. – А меня небось собираешься кормить небылицами? Про духов вкручивать или про что-нибудь ещё?

– Про что-нибудь ещё, – покачал я головой.

Лифт со вздохом открылся, и мы ступили на толстую ворсистую подстилку, тут же, конечно, зарядившись статическим электричеством, которое сразу ощутится, стоит только дотронуться до чего-нибудь металлического.

– Про что-нибудь ещё, – повторил я, вставляя ключ в замок. – Про то, что случилось со мной несколько лет назад. Про то, что не так-то просто объяснить, а ещё труднее принять на веру. Поэтому я понимаю, как тебя разбирает.

Из широких стеклянных дверей балкона на нас глядела ночь. Тремя шагами я пересек комнату и широко распахнул двери. Так высоко уличная вонь не поднималась, а свежий речной ветер разогнал дневную жару. В черном стекле неба мерцали звезды и длинная рука Млечного Пути дугой изогнулась над городом, словно прозрачный шелк. «Рука Спиральной Галактики», – подумал я, и тут меня словно пронзило – мне показалось, что я увидел наложенным на тот образ, который с благоговейным страхом хранил в душе, облик куда более могущественной, нематериальной Спирали пространства и времени. Бурлящий водоворот, в котором наша собственная реальность, упорядоченная и строго контролируемая, являлась твердой Сердцевиной, а вдоль витков Спирали располагались бесконечные вариации этой реальности, всё, что только может вообразить человек, и даже много сверх того. В туманных пределах этих витков дремлют силы, способные играть человечеством, как детской игрушкой. Странствуя по этим виткам, не ведая ни смерти, ни времени, человек может превратиться в нечто большее, достичь полного выражения своей сути. И в конце этих странствий, если он уцелеет, человек сможет сам соперничать с могущественными силами Спирали, подняться над самим собой, как когда-то удалось этим силам.

Подняться или упасть! Мне доводилось видеть и то, и другое. Я видел и дрожал от ужаса и благоговения перед тем, каких крайних пределов эти падения и подъемы достигали. Дрожал, сознавая свою полную беспомощность перед ними. Долгие годы грандиозность этих образов угнетала меня, и в то же время воспоминания о них манили, терзали плоть, стучались в душу – в душу, которая увядала из-за стремления к успеху. Я пытался подавить эти воспоминания – не слишком усердно, ведь, порожденные пребыванием за пределами Сердцевины, они не имели корней. Но теперь-то я понял, почему просыпался со следами слёз на лице.

Показав мне мою слабость, меня предупредили. Этим предупреждением я попытался пренебречь. Похоже, Спираль решила напомнить о себе – и напомнила не слишком дружелюбно. Правда, противодействуя мне, Спираль продемонстрировала нечто новое – показала, как я сам могу использовать её возможности. Вызов меча был, конечно, пустяком, но этим пустяком я зато всегда мог воспользоваться, и кто знает, вдруг в моей власти ещё что-то. И пригодиться мне оно может при совершении хороших дел, важных начинаний, в сферах, где большое значение имеют мотивы. Ведь мне нужна будет помощь, и теперь я знаю, как её найти, по крайней мере мне так кажется.

То, что одни называют Спиралью и Сердцевиной, другие – в прежние времена – называли Колесом и Втулкой. Что ж, может быть, пора мне начать крутить это колесо, крутить в свою сторону. И я поднял руки, будто хотел обнять это парящее надо мной видение. И заметил, что Дейв молча наблюдает за мной, словно увидел меня впервые.

– Сейчас начну объяснять тебе, Дейв. Понять мои объяснения будет нелегко. Но если тебе покажется, что я спятил, вспомни, что ты сегодня видел, и попробуй объяснить увиденное как-нибудь иначе. И не упускай увиденное из памяти, не старайся рассуждать рационально! Не лги себе. Не отступай. Ты скоро обнаружишь, что воспоминания о таких вещах стираются быстро – быстрей, чем другие. А тебе они нужны! Знаешь почему? Потому что они смогут в конце концов пробить дорогу для наших контейнеров!