О. Шеремет - Раздвоение как наказание

Первые весенние дни прошли в напряженном ожидании. Влада становилась всё более нервной, а Ксюша ей не уступала — во всем были виноваты таинственные дела Артема, о которых он предпочитал умалчивать. А ещё она давеча на математике увидела, как Светка Мышкина прошептала пару слов, глядя на Софочку. И из сумки у последней на перемене выпрыгнула большая отвратителньая жаба.

— Ксюша… Ксюша! — мама безуспешно пыталась достучаться до дочки. — У тебя всё хорошо?

"Моя парень — демон, моя одноклассница — ведьма, а в голове сидит оборотень, осужденный за убийство…"

— Да, мамочка, всё хорошо.

Рот растянул зевок, и Ксюша со вкусом потянулась, так что даже хрустнули застывшие за ночь суставы.

"На полу надо спать, — прокомментировала Влада, которой, собственно, и принадлежал этот кошачий жест. — Давай быстрей, а то в школу опоздаем".

— Пока тебя не было, я могла спокойно опаздывать на пару минут, и всё равно была отличницей… А сейчас прихожу вовремя, и съехала по физике. Что за ерунда?

Но пофилософствовать Ксюше не удалось. На выходе из подъезда, её взгляд встретился со светлыми внимательными глазами высокого парня, явно нездешнего. Константин двумя широкими шагами покрыл разделявшее их расстояние, продолжая гипнотизировать Ксюшу взглядом, потом встряхнул её за плечи, приподнял на носочки и обнял, прижал к себе.

— Влада…

Ксюша, конечно, помнила своё обещание оставить Владу в покое в серьезные моменты, но обещание-то касалось кафе, а не улицы.

— Константин, — Влада вздрогнула и почувствовала, как на глаза наворачиваются незваные и непрошенные слезы. — Я так… Я думала…

— А я знал, что ты жива.

— Конечно, — сквозь пролившиеся-таки слезы рассмеялась девушка, — ведь они сделали моего двойника!

— Зрящего этим не обманешь. Но новость о том, что ты в чужом теле…

— Но ведь симпатичное, правда? — оборотень отошла на пару шагов, словно демонстрируя другу новый наряд. — Это я его таким сделала.

"Оно и было неплохим, я не жаловалась," — встряла Ксюша. Константин замер.

— Ксения здесь? Приятно познакомиться.

— Ей тоже, — торопливо ответила Влада. Ей не терпелось взять за руку друга, прикоснуться к нему ещё раз, убедиться, что он — живой. — Расскажи мне.

— Сказку?

— Да. Про тебя. Про Сэма. Про… про моих родителей и двойника. Рассказывай, говори что хочешь, только не уходи больше…

"А школа?" — пискнула россиянка.

— Какая школа, Ксюша?! Забудь на сегодня даже это слово.

Гордость десятого класса поворчала, но больше для порядка — этот Константин, такой странный, такой… не такой. Ксюше определенно чувстовала вкус в сумеречных парнях. И неважно, что болтают они по-английски, и россиянка понимает всё через пень-колоду, а где-то и вовсе выпадает из разговора.

…- Но я до сих пор не уверена, стоит ли ему доверять.

— Почему бы и нет? — Константин пожал плечами. — Главное, чтобы я смог с ним увидеться, и тогда я скажу тебе точно. Но, знаешь, Влада, если он не боится встречи со зрящим, значит, и вправду заинтересован в помощи тебе.

— Не понимаю, почему.

Константин вздохнул: хоть Влада и заметно изменилась, она всё не желала отказываться от своекй концепции глобального эгоизма, где всё делается лишь на благо себе.

— Что ж, не всё сразу… но ты хотя бы терпимее стала относиться к обычным людям. Благодаря Ксении.

— Да, Ксюша, она… знаешь, мне начинает казаться, что, — Влада осторожно подбирала слова, боясь сказать больше, чем позволяет её репутация. — Кажется, что люди счастливее нас, сумеречных — они могут выбирать свою судьбу. И они свободнее. Они… они действительно могут помогать другим просто так.

— Уже хорошо. А нам ты, значит, отказвает в альтруизме?

Оборотень спрятала ответ в задумчивой улыбке.

— Я ещё кое-что поняла. Хочешь, раскрою секрет?

Влада-Ксюша наклонилась к уху Константина, и парень вспомнил, как подруга щекотала его усами, когда еще только училась превращаться в кошку и обратно.

— Убивать нельзя! Никого, ни темных, ни светлых, ни людей. Я раньше думала, что, если кто-то причинил много зла, то от его смерти всем станет только легче.

— А сейчас? — зрящий подбодрил Владу.

— Энни. Она ведь была чернокнижницей — самой настоящей, с кучей грехов на совести. А нам с тобой больно из-за того, что она… она… ты понимаешь.

Они помолчали, вспоминая светловолосую круглощекую Энни. Энни-хохотушку, путающую заклинания. Энни, способную ночь напролет танцевать в клубе, а днем засыпать на уроках в колледже. Больно.

— Никогда. Никого. не убью, — прошептала Влада, подводя итог своим секретам.

Часть 2. Рецидив

— 7 —

Мартовская оттепель была обманчива, и холода вернулись. По только-только осовободившемуся асфальту кружили маленькие снежные смерчи.

— В детстве мы верили, что это маленькие бесы, — проговорила Ксюша, глядя на смерчи через грязное стекло квартиры, которую снимал Константин. Четверо заговорщиков собрались здесь, но девочка явно чувствовала себя лишней — конечно, не будь Влады в её мыслях, Артем и не подумал бы позвать свою девушку…

— Чаю? — зрящий подождал, пока все отрицательно покачают головами, и сел на продавленный диван. — Тогда объявляю заседание открытым и назначаю себя его председателем.

Возражений не последовало: Влада перевела сказанное для Ксюши. Артем, как оказалось, довольно прилично говорил по-английски.

— Предмет собрания: как вернуть Владе её тело под носом у Высшего Ордена.

— Синяя жемчужина, я уже говорил… — начал демон, но Ксюша укоризненно на него посмотрела. Не будет вреда, если они обстоятельно обсудят всё еще раз.

— Других предложений нет? — Константин обвел взглядом заговорщиков. — Хорошо. Синяя жемчужина, к сожалению, была в кабинете Майка, когда его убили. Сейчас, по данным Сэма, артефакт находится в руках "Чистого мира"…

Терпеливо подождали, пока переводчик донесет информацию до Ксюши, отчего последняя чувствовала себя еще более неуютно.

— Значит, нам нужно проникнуть в "Чистый Мир", — влезла Влада.

— Ага, сейчас придем, пожмем им руки и сообщим, что собираемся отнять могущественный артефакит, пусть они только не обижаются, — съехидничал Артем.

— А у тебя петрушка в зубах, — Влада показала ему язык. — Как говорит Ксюша: "Может, я и псих, но я не идиот".

Константин вопросительно приподнял левую бровь.

— Я не собираюсь лезть на рожон, как раньше… Не в этом теле. Но оно дает простор для другого трюка…

Юноши заинтересованно приподнялись в креслах. Влада помолчала, а потом вспылила: