Тэмра Пирс - Круг Раскрывается: Холодный Огонь

Однако больше одежды её раздражали выданные Фростпайном сведения. То, что она обязана была учить, уже было плохо — в конце концов, она была занята. А идти к незнакомому магу для узнавания того, чему именно она должна учить, почему-то казалось ещё хуже. Она чувствовала себя так, будто перед ней поставили задачу, и она с ней не справилась.

Упомянутые Фростпайном методы магической проверки вращались вокруг виденья. Она изучала что-то подобное пару лет назад. Наставник Трис, Нико, который специализировался на провидческой магии всех сортов и учил четвёрку общей магии, решил, что им следует изучить прозрение — способность видеть события в прошлом, настоящем и, иногда, будущем. Те маги, у которых был хоть какой-то талант к прозрению, легко видели в своих провидческих приспособлениях настоящее. Некоторые даже видели прошлое, мельком. Иногда они видели обрывки будущего, но поскольку будущее менялось от одного мига к другому вместе с настоящим, эти обрывки редко были полезны.

Так что Нико дал каждому из четверых выбрать среди кристаллов, зеркал и даже показывающих на поверхности налитых в них воды или масла чаш. Затем он попытался научить их различным способам вызова видений на выбранных ими приспособлениях. Только у Трис получалось это делать каждый раз, но у неё были проблемы с тем, чтобы увидеть что-нибудь интересное. Провидчество оказалось такой недостижимой магией, что Браяр и Сэндри с отвращением бросили это дело. У Даджи самым удачным был случай, когда она провидела на маленькой чаше со своим живым металлом: именно так она и обнаружила, что поварёнок крал инструменты Фростпайна. Метод был ненадёжным: любая встряска чаши заставляла изображение исчезнуть, и назад его было уже не вернуть. В конце концов она выбросила металл, который использовала в чаше. Тот ещё долго продолжал показывать отблески образов ещё долгое время после того, как она перестала использовать провидческую магию, и она не могла больше его использовать ни для чего другого.

Даджа перестала переодеваться в одежду к ужину на полпути, и села за свой рабочий стол, подтянув к себе доску и кусок мела. Что если она создаст зеркало из живого металла? Оно будет стабильнее чаши; она сможет им пользоваться снова и снова. Она возьмёт науку Нико и придаст зеркалу такую форму, чтобы оно в точности отражало чью-то магию. Она начала делать поспешные записи. Если она всё правильно помнила, то всё необходимое у неё уже было в этой комнате.

Оживившись, — вот она покажет Фростпайну! ‑ она открыла ящик в ногах своей кровати. Тот был покрыт кожей и закрыт на кожаные ремешки, на каждой его стороне была оттиснута эмблема Дома Кисубо, к которому принадлежала Даджа. Это был её сураку, ящик для выживания, в который моряки укладывали еду и воду на случай кораблекрушения. Содержимое этого ящика поддерживали в Дадже жизнь, пока Нико её не нашёл. Ящик был её самым ценным сокровищем и единственной вещью, оставшейся у неё от её утонувшей семьи, поэтому она совершенно естественным образом сделала из него свой набор мага. Внутренняя часть ящика была обита медью, и она хранила там магические инструменты, травы, масла и образцы металла в маленьких бутылках и банках, закрытых пробками, запечатанных и установленных в выложенные мягкой тканью подносы. Даджа выбрала крошечные склянки с ртутью и шафрановым маслом, тонкую полую стеклянную трубку, серебряный диск диаметром с её ладонь, и инструмент для гравировки. Всё это она поместила перед собой на рабочий стол.

Затем она открыла большую банку, которая занимала половину внутренней части сураку. Содержимое банки отбрасывало серебристо-золотые блики латуни. Она начала наполнять банку лишними кусками металла, который продолжал расти на её левой руке. Позже, когда она находила для металла применение, она добавляла в банку обрезки латуни и собственную кровь: в течение нескольких дней обрезки размягчались и смешивались, предоставляя ей приличных размеров объём живого металла, когда она испытывала в нём необходимость. Творения из живого металла сделали её богатой в возрасте четырнадцати лет: хорошо, что она нашла способ создавать больше этого металла, и ей не приходилось ждать, пока металл вырастет у неё на руке. Сейчас же она взяла чашу и наполнила её металлом до краёв, затем поставила на стол.

Рядом с дверью стоял её посох Торговца. Он был пятифутовым и состоял из твёрдого куска чёрного дерева, с латунным наконечником наверху и железным — внизу. На верхнем наконечнике она выгравировала или выложила проволокой символы, рассказывающие её историю любому, кто умел читать знаки Торговцев. Там было её выживание после крушения корабля её семьи; её жизнь в изгнании; её спасение каравана Торговцев от лесного пожара; окончание её статуса изгоя; и её нынешняя жизнь как мага, с которым Торговцы могли вести дела с честью.

Посох также был полезен для самозащиты, что Торговцы и делали в течение столетий, а ещё — для создания защитных кругов. Протянув свою силу через чёрное дерево, Даджа очертила вокруг своего рабочего стола круг, оставив себе порядочно места. Закончив, она прислонила посох к своему стулу и закрыла глаза, скользнув в сосредоточение своей силы. Она начала поднимать барьер, пока не оказалась заключена в серебристый пузырь, который не позволит ни одному клочку её силы вытечь наружу. В течение второго года обучения магии она на своём собственном горьком опыте выяснила, что незаконченный круг приводил к весьма интересным повреждениям, когда её сила сталкивалась с чьей-то чужой магией.

Закончив с защитной сферой, она открыла глаза и улыбнулась. Ей нравилось быть окружённой своей магией. Когда она была совсем маленькой, у неё было любимое одеяло, в котором она чувствовала себе тепло и безопасно. Её защита очень походила на это одеяло, хотя она об этом никому не говорила.

Теперь она была готова. Даджа села и потянулась к своему серебряному диску.

Покидая свою комнату с готовым зеркалом в руках, Даджа ощутила протесты своего желудка. Проходя мимо часов в холле первого этажа, она поняла, почему: ужин уже два часа как миновал. Семья и Фростпайн сейчас должны были быть в книжной комнате.

Когда она вошла, все обернулись, уставившись на неё. Из четверых детей Банканоров присутствовали только близняшки, Ниа плела кружева, Джори читала книгу у камина. Фростпайн, Ко́улборн Банканор и его жена, Мата́зида, или Матази, тоже были здесь, причём Фростпайн сидел как можно ближе к огню. Коул и Матази были в своих любимых креслах у столика, на котором уже стоял чайный сервиз.

‑ Даджа, нам тебя недоставало за ужином, ‑ сказала Матази, звоня в колокольчик, чтобы позвать служанку. ‑ Ты наверное проголодалась.