Наталья Михайлова - Ветер забытых дорог

В отцовском дневнике сохранилось упоминание, что сын знатной больной - сьер Денел, порядочный и благородный молодой человек, - после выздоровления матери всячески настаивает на том, чтобы отблагодарить лекаря. Но отец никогда и слышать не хотел ни о какой благодарности, кроме обычной оплаты.

На полях дневника напротив записи стояла цифра - номер рукописной книги, где можно найти подробную историю болезни.

Гвендис, пододвинув к полкам стремянку, сняла нужную книгу. Быстро перелистав ее за конторкой, она нашла и описание болезни, и адрес больной, и благодарственные письма сьера Денела с заверениями, что он никогда не забудет оказанной услуги.

Этому человеку Гвендис и решилась довериться.

В темном шерстяном платье с широкими рукавами Гвендис пешком отправилась в особняк рыцаря Денела. На пересечении двух улиц стоял дом с опрятным фасадом и башенкой. Кованые перила украшали крыльцо. Гвендис отворил дверь сухощавый слуга. Девушка передала ему письмо для сьера Денела и попросила разрешения дождаться ответа.

Вскоре где-то в глубине дома раздались быстрые частые шаги: это сам молодой хозяин сбежал вниз по лестнице. Одетый в домашнюю сине-серую куртку и суконные штаны, сьер Денел выглядел проще, чем все у него в доме: эти вазы, роскошные подсвечники, натертые полы и картины в тяжелых рамах. Его худощавое лицо с твердым подбородком, густые темные брови, живые серые глаза, чуть приподнятый нос - вместе и мужественное, и мальчишеское - заставило Гвендис слегка улыбнуться. Сьер Денел между тем был серьезен. Он заверил, что помнит об оказанной ему неоценимой услуге и готов быть полезен своей гостье настолько, насколько это в его силах.

Гвендис облегченно вздохнула. Она не надеялась, что все пойдет так хорошо. Рыцарь Денел пригласил ее подняться в его личный покой. Гвендис была осторожна: она сказала только, что дала поесть незнакомому бродяге, а спустя чуть больше недели он подарил ей ограненный прозрачный камень, похожий на драгоценный.

– Дайк нашел этот камень. Если самоцвет настоящий, я бы хотела получить награду за находку. Я надеялась, что в память о моем отце я могу попросить помощи у тебя, сьер Денел. У меня нет близких родственников.

– Законы у нас суровые, это правда, - подтвердил сьер Денел. - Дайк простолюдин, и веры ему на слово никто не даст. Да, его ждала бы тюрьма и допросы. Это справедливо по отношению к таким, как он: простонародье приходится держать в узде, хотя, признаюсь, тут мало милосердия. Иными словами, госпожа Гвендис, я сам готов выяснить, насколько честен этот Дайк. Коль скоро он не вор, я уверен: мне хватит влияния избавить его от допросов.

– Сьер Денел, - замялась Гвендис. - Я прошу тебя поклясться, что ты никому не расскажешь про Дайка, даже если не сумеешь выяснить, откуда он взял камень.

Рыцарь удивленно вскинул брови. Гвендис поспешила объяснить:

– Дайк… он не в ясном рассудке. Ему трудно различать сон и явь.

– Тогда я понимаю, госпожа Гвендис, почему тебя так пугает законное дознание, - покачал головой сьер Денел. - Дело для бедняги наверняка кончится тюрьмой или ошейником в благотворительной больнице. У тебя доброе сердце, госпожа. Я дам клятву с одной оговоркой.

Гвендис насторожилась.

– Я дам клятву на Священном писании хранить в тайне все, что мне станет известно, - предложил сьер Денел, - при том условии, что приобретение камня этим бродягой не нарушает ничьего права собственности.

Гвендис помолчала, раздумывая.

– Ведь если Дайк нашел самоцвет, а теперь мы хотим вернуть его владельцу…

– То вы поступаете по закону, - успокоил сьер Денел.

Он взял с особой полочки Писание в усыпанной мелким жемчугом кожаной обложке и, почтительно поцеловав книгу, повторил слова клятвы.

– Я хочу увидеть бриллиант и заодно взглянуть на этого диковинного бродягу, - сказал сьер Денел.

– Камень у меня дома, - ответила Гвендис.

Сьер Денел приказал запрягать коляску.

Вскоре Гвендис уже пропустила гостя через ветхую калитку своего сада. Молодой рыцарь в плаще-накидке с каймой, скрепленном на правом плече блестящей застежкой, поднялся вслед за ней по скрипучей лестнице старого дома.

Забравшись на стремянку в библиотеке, Гвендис сняла с полки одну из толстых книг и достала из-за нее камень, завернутый в платок.

– Отец так хранил ценные вещи, - объяснила она сьеру Денелу. - Ведь никто не знает, за какой именно книгой во втором ряду пустое место.

Она быстро спустилась вниз и подала камень рыцарю. Самоцвет мерцал в неярких отблесках очага, казалось, это он сам светится в полутемной комнате. Денел быстро шагнул к камину, где было светлее, поднес камень к глазам, поворачивая так и этак. Пламя отразилось в прозрачной глубине бриллианта.

– Госпожа Гвендис!.. - у сьера Денела перехватило голос. - Мне кажется, или он действительно голубого цвета?

– Он голубой.

Сьер Денел молча смотрел на живое мерцание камня. Наконец он вернул девушке бриллиант.

Самоцвет Дайка поразил молодого рыцаря. Внешне сьеру Денелу удалось себя обуздать, но в душе он совершенно уверился, что имеет дело с чудом. Должно быть, самоцвет - потерянное наследие древних королей Анвардена. Камень стоил несметных денег. Даже третья часть его стоимости - целое состояние. И этот бесценный бриллиант бродяга дарит своей благодетельнице за миску похлебки!

Сьер Денел попросил Гвендис позвать в библиотеку самого Дайка. Пока она ходила за ним, рыцарь успел подумать, что Дайк - не обычный лжец. Владей кто-нибудь из лордов таким редкостным камнем, сьер Денел слыхал бы об этом, а уж кража подобной драгоценности наделала бы шуму. Да и крадут такие вещи обычно ловкие молодцы, а не бродяги, которые ждут под дверями миску похлебки. Тут была какая-то загадка, и сьер Денел обрадовался, что согласился помочь Гвендис. Приключение взволновало его.

Дайк вошел в библиотеку и остановился на краю освещенного пятачка у камина. Рыцарь пристально посмотрел в его покрытое грубым загаром лицо. Бродяга молчал, углы рта у него были опущены.

– Почему ты не взял камень себе? - спросил сьер Денел.

– Потому что я нашел его не для себя.

Сьер Денел почувствовал беспокойство. В этом человеке ему чудилось что-то знакомое. Неужели он уже видел его?

Подавив это странное ощущение, сьер Денел стал расспрашивать бродягу. Гвендис сказала правду: парень путает явь и сон. Дайк утверждал, что нашел самоцвет потому, что видел тайник во сне. Еще диковиннее был его рассказ о падших небожителях. Сьер Денел внимательно слушал, но непонятное ощущение, что он когда-то раньше встречал этого человека, не давало рыцарю покоя. Наконец он не выдержал: