Владислав Сергеев - Господарь

Посему, радовался, несказанно, Михаил, дружине новой. Снова рать обрела былую силу. Умелых воев привёл Атил, многоопытных. Всё знали, всё ведали, любую хитрость. Правда, Атил, завсегда действовал отдельно от других полков с дружинами. Славились они, своими внезапными налётами, хитроумными засадами. А потому, по ночам действовали. Говорили, что привыкшие к темени кромешной, удобней им так. И пленных не брали. Раз Михаил спросил у болярина, не уж-то, всегда враг до последнего дерётся. Тот ответил, усмехнувшись хитро, мол, ни к чему нам обуза. Дружина славится своей подвижностью и скоростью, а с таким привеском никуда не поспеть. Скоро враги прознали про отряд летучий. Прозванье появилось, не запылилось. Стали они для турок да мадьяров[10] — «волками» …

Влад помнил…

Именно в это время отец допустил роковую ошибку. Лучше, уж, под турком оказаться, чем такое. У порабощённого есть надежда уничтожить завоевателя. Ведь владеют его телом, его животом, его смертию. А душа то, душа вечная — свободна. Он волен в выборе. Али рабство, али борьба за свободу. А отец, руководствуясь, несомненно, наилучшими намерениями, забрал у своего народа саму возможность выбора. Любого. Да, тяжёк удел правителя. Надо постоянно делать выбор, и, не всегда, между хорошим и плохим. Чаще, между большим да меньшим злом. Такова, к сожалению, природа общества человеческого. Кто осудит? Кто поймёт? Понять много сложнее. В молодости, Влад решил, было, собственноручно уничтожить отца, видя в нём корень всего зла. Да, видать, смилостивился Господь, не дал свершиться греху отцеубийства. Лишь, после смерти родителя своего, заняв, по праву, трон Валахии и сам, столкнувшись лицом к лицу с этой, не простой, дилеммой, смог понять. А, поняв, не осуждать, и простить. Затем, пришлось свой выбор делать. Он дался легко Владу, ибо уже прознал он, ведал, что есть большее зло, абсолютное зло…

Глава 3

В семь утра Алексей поднял сотоварищей. На свежем горном воздухе выспались просто отлично. Утро выдалось ласковым, солнце спокойно плыло по голубому небу. Эскорт из облаков — отсутствовал. Умывание в холодной ключевой воде взбодрило и приподняло настроение. А с ним проснулся зверский аппетит. Краем глаза Валентин заметил какое-то движение возле рюкзаков. Резко обернувшись, увидел наглючую бурую белку, деловито перебирающую их вещи.

— Народ! Смотрите, ну и беспардонное создание! Видит же, смотрим на неё, а ей хоть бы хны, плевать!

Зверёк не обратил ни малейшего внимания, на столь пристальный интерес к своей персоне, и продолжал копошиться в вещах, с видом таможенника, шмонающего багаж туриста на границе. Ей явно не хватало фуражки, для полноты образа. А кабы, попросила сто баксов — сразу можно к званию представлять. Не найдя ничего достойного внимания, на секунду замерла, а затем, презрительно фыркнув, с молниеносной быстротой скрылась в листве ближайшего дерева. Все дружно засмеялись.

По-быстрячку сварганили бутерброды и сварили крепкий, крепкий кофе. Жизнь явно удалась. Рты не закрывались. Рост чуть не подавился. Забыл, понимаешь, старую детскую присказку, когда я ем, я глух и нем.

— Не спеши! Не отнимут. Привык с псом жить, еду прятать, чтоб Непоседа не упёр, думаешь, и мы отберём.

— Кхе-кхе-кхе… Нашли с чего прикол тянуть. Нет бы, кто помог, по спине постучал, а им бы только с человека живого посмеяться.

Друзья наперегонки полезли стукнуть по спине.

— Э, э… будя, будя, позвоночник проломите, изверги! Чё делаете? О, народ, и рады, и рады пакость сделать!

— Ни что так не радует, как горе друга, — подвёл итог Валька.

Наконец Рост смог дожевать спокойно.

— Витёк, ты чего бледный такой? Не выспался, а? — обратил внимание, на не принимавшего участие в общем веселье, Алексей.

— Та нет, вроде нормально всё… Выспался, вроде… Только голова почему-то тяжёлая. Снилась всякая чепуха. Пройдёт.

— Он без детского шума заскучал, — полушутливо предположил Валя.

— Заскучал?! Я впервые, за лет пять, смог выспаться спокойно. Уже и забыл, как это, целую ночь спать можно. Не надо пеленать, на горшок сажать…

— А ты хотел. Настрогал футбольную команду и спокойствия хочешь? Так не бывает. Сколько их у тебя, уже штук пять?

— А я что? Это супруга … Она детей любит… — забавно краснея, объяснял он особенности своей семейной жизни.

— Не твои, что ли. Жена всем командует?

Алексей нахмурился, в глазах блеснул металл. Валентин не совсем красиво себя вёл. Витька в компании слыл самым безобидным и мягким. Ребята старались его не давать в обиду другим, а тут свой изгаляться начал. Тем паче, не впервой за ним такое замечается.

— Тебе, чего, завидно? Своих наделай, а потом глупости болтай.

— И пошутить нельзя. Какие, оказывается, неженки кругом.

Валя откровенно пасовал перед товарищем, чувствовал духовную силу.

— Ладно вам гавкаться, горячие эстонские парни. Лучше решаем, чего делать будем. Кто со мной, к развалинам? Валька, идём! — попытался разрядить обстановку Ростислав.

— Идём. Я и сам хотел тебе предложить.

Оставив Лёху с Витей сворачивать лагерь, они поспешили к храму. При ярком солнечном свете угрюмое строение смотрелось ирреалистично. Первым делом, Рост переписал ещё несколько цитат с саркофага. Валентин, тем временем, фотографировал картины. К счастью, Лёха взял в поездку свой старый плёночный фотик. Такой если и разобьётся — не жалко.

— Ты скоро?

— Пару слов осталось перерисовать. А у тебя как дела?

— Все, тридцать шесть кадров, забил. Классные снимки получаться.

— И у меня уже готово. Идём быстренько назад, не будем заставлять себя ждать.

— Могут и подождать немного. Что этот Лёха из себя строит? Тоже мне командир выискался.

— Ладно, ша. Хватит уже цапаться.

Оставшиеся, уложили рюкзаки в лодки и спокойно ждали их возвращения. Собравшись вместе, провели коротенькое совещание. По прикидкам, оставалось преодолеть, около, ста пятидесяти километров. И это не по ровному шоссе, а по непредсказуемым горным рекам. Решили делать не более одной остановки в день, на ночлег. Обсудили, решили, поехали. Прям, как Юлий, наш Иванович, Цезарь.

Надувные «линкоры» бодренько плыли по течению. Друзья управляли ими, как заправские моряки. С каждым километром становилось теплее, вместе с рекой они спускались вниз, на равнину. Теребля больше не преподносила сюрпризов. Попадались и валуны, и перекаты, но они и рядом не стояли, с вчерашним. Разница между ними, была сродни разнице, между хорошими американскими горками в Диснейленде и колесом обозрения в центральном парке провинциального городка. С подобными трудностями наши путешественники уже научились справляться, не напрягаясь. Несмотря на мужественное утреннее решение, в районе обеда, припарковались для принятия пищи. Резонно посчитали, что война, она конечно, войной, но, вот, обед, понимаешь, он завсегда по расписанию. На этот раз, место для стоянки отыскалось сразу. Правда, обошлись без костра, на быструю руку. Утром, Витя предусмотрительно приготовил полный термос горячего чая. В компании с неизменными сэндвичами, он и составил скромный обед наших, не менее скромных, покорителей речных далей. Откушав, что Бог послал, и, оправив, не очень разнообразные, но крайне необходимые, естественные надобности, путешественники продолжили поход. Удивительные пейзажи радовали взор. Лес наполнялся всеми оттенками зелёного, от нежно-салатового, до тёмного, почти чёрного цвета. Ароматы трав и цветов пьянили. После городского смога, от чистого воздуха слегка кружилась голова. Но это не болезненная слабость, это, скорее, трепет перед, наполняющей тебя всего, энергией и силой. Эта мощь не просто наполняет тебя, она переполнят, бьёт через край. От такого, ощущаешь небывалый подъём. Кажется, всё по плечу, всё нипочём и река по колено.