Мэри Стюарт - Принц и пилигрим

Герцог Ансерус, высокий муж лет сорока, в дни юности изрядно отличился как в военных делах, так и в любовных: светлокудрый, пригожий и притом не болтун. А в последнем необходимость явно ощущалась: прихоть неизменно влекла его к замужним дамам, кои в силу ряда причин находили разнообразие весьма желанным, а уж Ансеруса — желанным вдвойне. Некогда, сражаясь бок о бок с юным королем Артуром в битве при Каледоне, он получил серьезную рану в грудь, и какое-то время жизнь Ансеруса висела на волоске. Выздоровление его, как уверяли врачеватели (и, разумеется, местный священник всецело с ними соглашался) граничило с чудом, так что, восстановив силы, герцог отправился в благодарственное паломничество в Святую землю.

Правду сказать, путь он предпочел не самый тяжкий; грудь все еще беспокоила его порою, а ехать сушей было небезопасно: франки вели нескончаемые войны с соседями, ибо король Хлодвиг тщился установить франкское господство над всей Галлией. Ансерус доплыл на корабле до Италии, а оттуда отправился в Грецию, где пробыл около месяца, прежде чем преодолеть последнюю часть пути — до Акры и Иерусалима.

А в Афинах, в доме одного своего приятеля, он повстречал девушку, которая, даже будучи не замужем и воистину девственной и непорочной, настолько его пленила, что Ансерус тут же, не раздумывая, женился на ней и увез новобрачную в Святую землю. Звали ее Алиса, и нрав ее в своем роде отличался не меньшей сдержанностью, нежели мужний. Молчальница, выросшая на положении бедной родственницы, она рано научилась держаться в тени, чтобы собственная ее красота — подлинная и несомненная — не затмевала кузин. Для нее милорд Ансерус воплощал в себе избавление, устроенность, богатство; если он и стал для Алисы чем-то большим, так об этом ведомо было только Ансерусу. Супруга кроткая и покорная, она с заботливым бережением радела о делах хозяйственных и смиренно преклоняла колена подле своего господина, когда он всякий день пространно благодарил Господа за исцеление, а теперь еще и за новообретенное счастье.

Но недолго ей суждено было наслаждаться богатством и уютом замка Ансеруса среди изобильных земель в самом сердце Регеда. Год спустя после возвращения супругов в Британию Алиса умерла при родах, а новорожденную девочку передали на попечение кормилицы.

Можно было предположить, что убитый горем вдовец возведет на дитя вину за утрату матери и отошлет от себя девочку, однако счастье минувшего года было сильным и ярким, а раскаяние в грехах юности — искренним.

Всю любовь, что еще жила в нем, Ансерус перенес на дочку.

У смертного одра жены он принес обет целомудрия — и остался ему верен.

А еще он поклялся совершить новое паломничество и еще до окончания года отправился в путь. Ансерус хотел взять с собою и дочку, однако женщины, приставленные к детской, пришли в такой ужас, что он, вспомнив о тяготах пути и о том, что за грязь и хвори царят в Святой земле, поддался-таки уговорам и уехал один. Однако к тому времени, как малютка Алиса, пяти лет от роду, все больше тяготясь опекою нянь, бегала себе на юле по замковым садам, она сделалась настолько похожа на мать, что осиротевший отец просто-таки не находил в себе сил расстаться с дочерью, хотя бы и ненадолго.

Так что, когда Ансерус задумал снова отправиться в паломничество, он настоял-таки — ведь на сей раз настаивала и Алиса, а девочка всегда добивалась своего, — чтобы дочка поехала с ним. И вот наконец они достигли цели и вместе преклоняют колена перед изображением святого Иеронима в пурпурном плаще и с ручным львом. Ансерус, прикрыв глаза, беззвучно шевелил губами, весь уйдя в молитву, а малютка Алиса, чье детское личико лучилось ангельской прелестью, поднимала серые глаза к Господу.

Интересно, думала про себя девочка, скоро ли созреют фиги на том дереве за окном?

До чего забавные эти ящерицы, когда прыгают да сплетаются вместе, правда?

А что, малыши у них прямо так и родятся или они кладут яйца, как прудовые тритоны — дома? С яйцами небось куда проще. И почему это у людей все не так?

Ох, а как ты думаешь, мы поедем назад на том же самом корабле, где капитан с золотой серьгой в ухе кричал матросам какие-то странные словечки, и еще у него была говорящая птица, а папа мне ее не купил? Может, ты его попросишь? Ты ведь с ним часто разговариваешь. А мне так хочется эту птичку, ну просто ужасно хочется!

Как ни странно, но леди Алиса тоже беседовала с Богом.

В дни более значимые — в праздники святых и по воскресеньям — герцог с дочерью отправлялись в огромный собор Воскресения, а каждодневно молились в часовне Святого Иеронима, небольшой молельне в одном из приделов церкви Святой Марии, возведенной за два века до римского императора Константина.

Эта церковь, выстроенная из массивных камней, была богато украшена, ибо служила хранилищем для богатств тысяч паломников, что ныне толпами стекались в Священный Город. Стояла она на обширном плато Харам, где изначально, уверяли люди, высился храм Соломонов и где сам Иисус внимал раввинам и опрокидывал столы меновщиков. А с одной из этих высоких угловых башен сам диавол показывал Ему все царства мира.

Но теперь все сгинуло, и покрытые резьбою камни храмов и зданий суда, свидетельства римского владычества времен Ирода, разграбили для иных нужд. Однако ночами, когда новые строения высились темными громадами, а лунный свет, просочившись сквозь кроны сосен и олив, заливал узкие улочки, нетрудно было представить наяву события всех тех историй, что пересказывали, бесконечно пересказывали паломникам, влекущимся по стопам Господа вверх по склону крестным путем, к купальне под названием Вифезда, через храмовые врата, к саду Гефсиманскому и даже к самой гробнице, хотя ныне она и сокрыта в основании церкви.

— И повезло же, что осталось нам еще на что поглядеть, — говорил Ансерус, который сам показывал дочери святые места. — Кабы не запретили людям приносить с собой молотки и отбивать кусочки священного камня, чтобы увезти с собою домой, это место уже почитай что с землею сровняли бы. С тех пор как я побывал здесь в последний раз, число паломников явно удвоилось.

Город и впрямь был набит до пределов — и пределы эти бурно разрастались с каждым годом. Повсюду вокруг Харама теснились постоялые дворы, странноприимные дома и монастыри, где паломники размещались с большим или меньшим удобством либо аскетизмом.

Алисе с отцом повезло больше других: в первый свой приезд в Иерусалим Ансерус с женой остановились у друзей, римлян по происхождению, что встарь водили знакомство с ее родней. Когда веком раньше великий Рим пал под мечами готов, многие римляне вынуждены были бежать вместе с семьями, а кое-кто из них осел в Иерусалиме. Большинство купили или отстроили дома среди поросших лесом холмов на окраинах города и процветали. В одной из таких вилл у подножия Масличной горы и гостили Алиса с отцом.