Джек Вэнс - Глаза чужого мира

Он позавтракал в павильоне восхитительными яствами, потом вернулся на площадь, чтобы обдумать план будущих действий. Поверхностный осмотр парков показал, что воины Гродза стоят на страже. О немедленном побеге не могло быть и речи.

Дворяне Смолода занялись своими делами. Одни разбрелись по лугам, другие плыли на лодках по восхитительным каналам, ведущим на север. Старейшина, принц с благородным и мудрым лицом, сидел в одиночестве на скамье из оникса, погруженный в глубокое раздумье.

Кугель подошел к нему, старейшина оторвался от дум и поприветствовал его со сдержанной сердечностью.

— Моя душа неспокойна, — заявил он. — Несмотря на все доводы благоразумия и с учетом того, что ты, бесспорно, не знал наших обычаев, я все же чувствую, что допущена некоторая несправедливость, и понятия не имею, как ее исправить.

— Мне кажется, — сказал Кугель, — что сквайр Бубах Анх, без сомнения, достойный человек, проявляет отсутствие дисциплины, не совместимое с достоинством Смолода. По моему мнению, ему бы пошло на пользу поработать еще несколько лет в Гродзе.

— В том, что ты сказал, есть зерно истины, — ответствовал старец. — Небольшие личные жертвы иной раз необходимы для общего благополучия. Я уверен, что ты, если о том зайдет речь, с радостью отдашь свою линзу и заново станешь членом Гродза. Что значат несколько лет? Они упорхнут, как бабочки.

Кугель сделал учтивый жест.

— Или же мы могли бы устроить розыгрыш по жребию, в котором участвовали бы все, кто видит с помощью двух линз. Проигравший даровал бы одну из своих линз Бабуху Анху. Я, со своей стороны, обошелся бы и одной.

Старец нахмурился.

— Сомнительное предприятие. Кстати, тебе предстоит участвовать в нашем веселье. Позволю себе заметить, что ты недурно выглядишь и некоторые из наших принцесс бросают в твою сторону нежные взгляды. Вот, например, очаровательная Удела Наршаг… или же Зококса, или жизнерадостная Илвью Ласмаль. Не стоит мешкать. Мы здесь, в Смолоде, ведем жизнь, не ограниченную условностями.

— Очарование этих дам не ускользнуло от меня, — огорченно заявил Кугель. — Однако, к несчастью, я связан обетом воздержания.

— Несчастный! — воскликнул старейшина. — Принцессам Смолода нет равных! Кстати, заметь — еще одна пытается завоевать твое внимание!

— Без сомнения, она призывает тебя, — причмокнул Кугель, и старец отошел посовещаться с упомянутой молодой женщиной, которая выехала на площадь в странном экипаже, по форме напоминающем лодку. Это чудо техники передвигалось на шести птичьих лапках, а сама принцесса возлежала в ней на ложе из розового пуха и была достаточно красива, чтобы заставить Кугеля сожалеть о том, что привередливая память рисовала перед мысленным взором спутанные волосы, бородавки, отвисшие губы, потные глубокие складки и морщины. Девушка действительно была воплощением мечты, тоненькая и гибкая, с кожей цвета сливок, изящным носиком, сияющими мечтательными глазами и очаровательно подвижным ртом. Кугеля заинтриговало выражение ее лица, более многозначное, чем у других, задумчивое и в то же время своенравное, пылкое и одновременно недовольное.

На площади появился Бубах Анх, облаченный в воинственный наряд — латы и шлем, — опоясанный мечом. Старейшина отправился переговорить с ним. Но тут Кугеля, как назло, подозвала принцесса.

Он подошел к ней.

— Мне показалось, ты приветствовала меня?

Девушка кивнула.

— Я раздумываю о твоем присутствии здесь, в этих северных землях.

Ее голос был мягким и чистым, подобно музыке.

— Я останусь в Смолоде очень недолго, пока не выполню свою миссию, а потом отправлюсь дальше на восток и на юг, — печально улыбнулся Кугель.

— Неужели! — отозвалась принцесса. — И какова же суть твоей миссии?

— Честно говоря, я перенесен сюда злой волей одного волшебника. Это ни в коем случае не было моим собственным желанием.

Принцесса негромко рассмеялась.

— Я вижу очень мало незнакомых людей. Потому жажду лицезреть новые лица и слышать новые голоса. Может быть, придешь в мой дворец, и мы поговорим о магии и о странных вещах, которыми полнится умирающая земля.

Кугель чопорно поклонился.

— Твое предложение лестно. Но обрати свой взор в другую сторону. Я связан обетом воздержания. Укроти свое недовольство, ибо это относится не только к тебе, но и к Уделе Наршаг, к Зококсе и к Илвью Ласмаль.

Принцесса приподняла брови, откинулась на покрытое пухом ложе и слабо улыбнулась.

— Нуну. Ты суровый человек, жестокий, безжалостный, если отказываешь стольким умоляющим женщинам.

Кугель отвернулся и оказался лицом к лицу с приближающимся старейшиной, за которым следовал Бубах Анх.

— Печальные обстоятельства, — объявил старейшина обеспокоенным голосом. — Бубах Анх говорит от имени деревни Гродз. Он заявляет, что они прекратят поставлять нам продукты, пока не будет восстановлена справедливость, которую они определяют как возврат линзы Бубаху Анху и выдачу твоей персоны карательному комитету, ожидающему в парке.

Кугель беспокойно рассмеялся.

— Какой дикий взгляд на вещи. Ты, конечно же, заверил его, что мы, жители Смолода, скорее будем есть траву и уничтожим линзы, прежде чем согласимся на столь отвратительные условия?

— Боюсь, я пошел на компромисс, — усмехнулся старейшина. — Я полагаю, что остальные жители Смолода оказывают предпочтение более мягкому решению проблемы.

Намек был ясен, и Фиркс начал раздраженно шевелиться. Для того чтобы оценить ситуацию, Кугель сдвинул повязку на правый глаз и посмотрел левым.

Несколько граждан Гродза, вооруженных серпами, мотыгами и дубинками, ждали на расстоянии пятидесяти ярдов, — то был, вне всякого сомнения, карательный комитет, о котором упоминал Бубах Анх. По одну сторону были хижины Смолода, по другую — шагающая лодка и принцесса… Кугель изумленно уставился на нее. Лодка была все той же, как и раньше, она шагала на шести птичьих ногах, а на ложе из розового пуха сидела принцесса — если это возможно, еще более прекрасная, чем когдалибо. Но теперь на ее лице застыла не слабая улыбка, а холодное и неподвижное выражение.

Кугель сделал глубокий вдох и пустился бежать. Бубах Анх приказал ему остановиться, но Кугель не обратил на это ни малейшего внимания. Он понесся через пустыри, карательный комитет бросился за ним следом. Кугель ликующе расхохотался. Его всегда отличали быстрые ноги и хорошие легкие. Крестьяне же были приземистыми, флегматичными, с узловатыми мускулами. Он легко мог пробежать две мили, пока они преодолеют одну. Беглец приостановился, чтобы помахать им рукой на прощание. К его смятению, от странного экипажа прекрасной девушки отделились две птичьи лапы и бросились за ним вслед. Кугель припустил изо всех сил. Тщетно. Лапы пронеслись мимо, по одной с каждой стороны. Потом они развернулись и пинками заставили Кугеля остановиться. Пришлось угрюмо шагать назад, а быстрые лапы скакали за ним. Перед самой окраиной Смолода Кугель сунул руку под повязку и снял магическую линзу. Когда карательный комитет набросился на него, он поднял линзу вверх.