Рон Криннит - Проклятие Эвлона

— Это Нифра, она что-то задумала! — пробормотала Селика. — Вот что, я попрошусь спать к дежурной, а ты, если что, сразу зови меня.

— Не волнуйся, Селика, мы ей еще устроим сюрприз, — приободрил ее Серый.

Эква провела своего подопечного на другой конец лагеря, заперла его в клетке и замерла, от волнения не решаясь уйти.

— Волнуешься за свое пари? — спросил Сергей.

— Ты — глупый, я волнуюсь за тебя, — ответила она. — Может, тебя лучше отвести в лес?

— Нет, я вовсе не хочу в лес, ты же знаешь. Лучше принеси ведро с водой и кусок веревки. Я сооружу ловушку на глупых экв, — хитро усмехнулся Серый.

Селика принесла требуемое и с интересом проследила, как он подвесил ведро над дверцей.

— Так что это будет? — поинтересовалась она.

— Если откроется дверь, сначала выльется вода, потом сверху грохнется ведро, и поднимется такой шум, что все сразу услышат, — пояснил Сергей.

Слегка успокоившись, довния ушла в комнату при входе в барак, а он зарылся в подстилку из сена и попытался уснуть.

В эту ночь Серому приснился его бывший начальник. Борис Петрович выговаривал ему за какие-то реальные и выдуманные провинности, вешая на него свои косяки и вину за недоделки других сотрудников. По привычке мозг отключился от словесного потока, воспринимая его как некий фоновый шум, и, приняв виноватый вид, Сергей стал думать на отвлеченные темы. Внезапно что-то в словах шефа показалось странным, и он прислушался к монологу: «А еще ты совершенно не умеешь расчесывать экв. Очень-очень плохо расчесываешь, так что лучше и не берись даже…» Хотя подобные обвинения из уст Бориса Петровича звучали неуместно, Серого больше возмутила их абсолютная несправедливость. Он даже открыл рот, чтобы возмутиться, и в этот момент проснулся.

Приподняв голову, Сергей увидел белую хорнию, стоявшую около клетки. Он еще не слишком хорошо умел различать их — эти белоснежные эквы казались ему абсолютно одинаковыми — но решил, что кроме Нифры тут никого оказаться не могло. «Не расчесывай экв… ты не умеешь…» — в голове послышался слабый шелест увещеваний. «Она внушает мне, что я не умею пользоваться гребешком! — пришло озарение. — Эта дрянь копается в моих мозгах!» Серый разозлился так, как не злился никогда — любой человек считает свою голову, мысли и память самым личным и неприкосновенным достоянием. Он вскочил, сорвал ведро с подвеса и выплеснул воду сквозь решетку в морду хорнии, а потом попытался открыть дверцу. Хоть замочек был довольно простым, но с трясущимися от злости руками он никак не мог с ним справиться, и в приступе ярости выбил дверцу ногой. Рассчитанный на небольших инкидо, замок не выдержал его целенаправленного удара. Серый подхватил ведро и вышел, намереваясь хорошенько им отходить экву по морде. Нифра испугано попятилась, но от расправы ее спасла Селика, выскочившая на шум из комнаты дежурной.

— Стой, Сегри! — закричала она и, бросившись вперед, встала между ним и хорнией. — Что она сделала?

— Эта тварь… — Серый с трудом подбирал слова, — она внушала мне…

— Так ты хотела сделать Сегри бешеным! — возмутилась довния. — Ты не просто бесчестная, ты — гнусная!

— Нет! Я просто хотела, чтобы он не смог завтра пройти отбор, — стала оправдываться Нифра.

— А почему он взбесился?! — воскликнула Селика. — Я иду за мастером охотником!

— Я уже здесь, — у входа показался седой экус, за которым успела сбегать дежурная эква. — Нифра, ты пыталась испортить кари. За это я могу выгнать тебя из лагеря и дать такую рекомендацию, что ты никогда не найдешь работы.

— Я не портила! Я просто хотела, чтобы он на один день забыл свои умения, — мокрая хорния выглядела такой несчастной, что вся злость прошла, и Серому даже стало ее жаль.

— Я в порядке, — шепнул он рыжей охотнице. — Она правда пыталась внушить, что я не умею заботиться об эквах.

— Хорошо, я сильно за тебя испугалась. Бешеных кари увозят далеко на острова, откуда нет пути назад, — прошептала она в ответ, а потом громко объявила:

— Мой кари в полном порядке.

— В таком случае, — объявил экус, ткнув копытом в Нифру, — ты, будешь завтра моделью у этого кари. Если он пройдет отбор, ты отделаешься штрафом, а если нет — тебе придется искать работу в другом месте.

— Благодарю Вас, мастер охотник, — пробормотала хорния, с надеждой косясь на Сергея.

Объявив решение, командир лагеря вышел из барака, а Селика зафыркала от смеха.

— Нифра, ты же хочешь, чтобы мой подопечный завтра был в хорошем настроении? — поинтересовалась она.

— Да, это определенно в моих интересах, — осторожно ответила хорния.

— Ему не нравится спать в клетке. Я отведу его к себе и попытаюсь успокоить, а ты не будешь больше ябедничать мастеру охотнику.

— Да, обещаю, — кивнула Нифра.

— Пойдем, Сегри, завтра рано вставать, — прошептала Селика, нежно ткнувшись мордочкой в плечо, и пошла к дверям.

Хорния открыла было рот, чтобы напомнить про поводок, но видя, как спокойно кари идет рядом со своей эквой, передумала и лишь удивленно тряхнула гривой.

— Сегри, просыпайся! — рыжая эква, будила своего подопечного, толкая мордочкой в бок.

— Что так рано? — пробормотал он, глянув в окно.

— Торговцы уже приехали, скоро будет отбор, но ты еще успеешь потренироваться.

— Разве мне нужна тренировка? — хмыкнул Серый.

— Мне нужна, — ответила Селика. — К обеду ты будешь в пути, и я тебя уже никогда не увижу.

— А если я не пройду отбор? — предложил он. — Когда будет следующий?

— Через два прайда, но ты должен пройти!

— Тебе жалко терять монету?

— Нет. Все не так просто. Я с радостью заплатила бы монету, чтобы ты остался, но я завтра ухожу на охоту и не знаю, когда вернусь. А взять тебя в лес — не могу, — она задрала голову почти вертикально. — А еще Нифра потеряет работу.

— Тебе ее жалко?

— Да! Она глупая, но ее и так уже накажут.

Поняв, что еще немножко поспать не выйдет, Сергей встал и прошелся с эквой до колодца. Прихватив два ножа, он кое-как сбрил щетину, смотрясь в лезвие первого, как в зеркальце, и осторожно водя вторым по щекам. После утренних процедур они вернулись в комнату, где Серый причесывал свою довнию, пока не раздался робкий стук в дверь. «Селика, пора идти», — донесся снаружи голос Нифры. Отложив гребень, Серый сунул в карман нож и пять бочонков — не потраченный остаток денег за раковины.

— Мы готовы, — сказала Селика, распахивая дверь.

— Ты не оденешь ему поводок? — уточнила хорния.

— Нет. Мы покажем им идеальную выучку, — фыркнула довния.

Компания направилась к дрессировочному бараку. Все в лагере уже знали о ночном инциденте, и встречные сочувственно косились на Нифру, а кто-то даже желал удачи. Пройдя двойные решетки, они оказались в тренировочном зале. В центре серая довния держала на поводке инкидо и тихими командами направляла его движения. Обезьянка довольно умело пользовалась гребешком, водя им по бокам своей дрессировщицы. У стены стоял мастер охотник в компании двух экв. Одна из них была темно-серой, а вторая — вороной с россыпью белых пятен на боках. «Торговцы», — шепнула Селика, кивнув мордочкой в их сторону.