Стивен Дональдсон - Дочь императора

Я разгневалась, но виду не подала, потому что никоим образом не могла отказать ему в этой просьбе. Я велела слуге проводить короля Ганны в комнату для личных аудиенций, расположенную рядом с пиршественным залом.

В нашем дворце таких комнат несколько — здесь Император может спокойно разговаривать с правителями, советниками, посланниками и разведчиками (впрочем, всем известно, что, на самом деле, эти комнаты далеко не такие уединенные). Правитель, который намерен избежать кровопролития, старательно хранит секреты, давая при этом понять своим соперникам, что их тайны в любой момент могут стать всеобщим достоянием. Поэтому в некоторых комнатах, предназначенных для бесед такого рода, висят гобелены, за ними можно затаиться и подслушать, о чем идет речь; в других имеются специальные слуховые щели, искусно сделанные в стенах, так, что их невозможно заметить, или потайные двери, через которые, в случае необходимости, ворвется стража.

Для разговора с королем Тоуном я выбрала комнату, где на стене висел гобелен, изображавший восшествие на престол Императора-Феникса. Однако не стала никого прятать за ним — ни мага Райзеля, ни стражи. Пусть король Тоун думает, что пожелает — он не будет знать наверняка, подслушивают нас или нет. Мне же было необходимо доказать себе, что я могу встретиться с ним один на один. А если Райзелю нельзя доверять, значит, у меня должно быть от него как можно больше секретов.

Войдя в комнату, я стала жертвой собственных страхов: подошла к гобелену и на всякий случай проверила, не прячется ли там кто-нибудь. Затем уселась в великолепное резное кресло, предназначенное для императоров, и стала ждать появления короля Тоуна.

Он пришел почти сразу, без сопровождения своих придворных и охраны. Поскольку я не предложила ему сесть, он остался стоять. И ждал (я сознательно заставила его немного поволноваться), пока я давала указания слуге, чтобы тот принес графин лучшего бренди Императора-Горгона. Затем я демонстративно налила темно-янтарный напиток в один из бокалов — для короля Тоуна — и сказала, напустив на себя простодушный вид:

— Милорд, вы просили об аудиенции. Желаете на что-нибудь пожаловаться? Вы недовольны тем, как вас принимают в нашем дворце?

Он взял бокал в руки и принялся молча его разглядывать. Бренди было испытанием. Мой собеседник в любом случае проявил бы неучтивость: отставив бокал в сторону (потому что я не пью) или осушив его, в одиночку. Сердце у меня сжалось, когда он поднес бокал к губам и сделал маленький глоток.

Молочно-белые глаза не выдали его чувств, когда он наконец посмотрел на меня.

— Миледи, — медленно проговорил Тоун, — ваше гостеприимство безупречно, как и всегда. Неужели вы думаете, что я стал бы беспокоить вас по такому ничтожному поводу?

— Какое значение имеет предлог, — ответила я, чтобы выбить его из седла, — если мы получили возможность поговорить друг с другом?

Он, словно слепец, уставился на меня, а потом так же медленно спросил:

— Миледи, что вы хотите этим сказать?

Я улыбнулась столь двусмысленно, что ему в голову пришло сразу несколько разных предположений, и ответила:

— Милорд, ведь это вы просили об аудиенции. А вовсе не я.

— Миледи, — мгновенно сказал он, будто в его словах и не было никакого скрытого смысла, — на балах, подобных этому, маги частенько демонстрируют свои способности. Я прошу вас разрешить моему магу немного развлечь гостей.

Он меня удивил, но я постаралась это скрыть.

— Кашону? — с любопытством спросила я. — Вы назвали его мастером Огня…

На пухлых губах Тоуна появился намек на улыбку.

— В этом случае представление, которое он устроит, может оказаться небезопасным для тех, кто собрался в зале. Почему вы хотите, чтобы он продемонстрировал свои способности здесь и сейчас?

— Миледи, вы еще не взошли на Трон. Вы всего лишь на него претендуете. И проявите мудрость, оценив по достоинству выступление моего мага.

Его тон заставил меня напрячься. Я поняла, что он мне угрожает, но только никак не могла сообразить, чем именно. Поэтому я ответила очень осторожно:

— Не стану отрицать, я действительно всего лишь претендент на Трон. Но еще и дочь своего отца, Императора-Феникса. Я не могу подвергать риску здоровье моих гостей только ради того, чтобы узнать, на что способен Кашон.

Тоун отлично разыграл свою партию. В его вежливом голосе звучала лишь скука человека, старающегося скрыть, что он страшно устал от людского несовершенства.

— Вероятно, если вы сумеете понять возможности использования Огня, — сказал он, — то не станете рисковать судьбой всей империи, предпринимая глупую попытку взойти на Трон. Быть может, если я смогу раскрыть вам глаза на реальное положение вещей, вы увидите, что, кроме вас, есть другие, более достойные претенденты на Трон Империи.

«И ты осмеливаешься это говорить? — чуть не сорвалось с моего языка. — Ты смеешь так со мной разговаривать? Я надену на тебя кандалы и запру в самой холодной камере подземелья, и ты больше никогда не сможешь никому угрожать. Такой властью я обладаю, пока еще не закончился сегодняшний вечер!»

Но я промолчала. Спрятала гнев подальше и произнесла совершенно спокойно:

— Вы имеете в виду себя, лорд Тоун. Пожалуйста, продолжайте.

Он осушил свой бокал с таким видом, точно уже одержал победу, затем снова наполнил его. Мимолетная улыбка дала мне понять, что я полнейшее ничтожество, неспособное оценить даже букет хорошего бренди.

— Миледи… — Он уже не скрывал своего сарказма, — я не думал, что вам нужно объяснять простые вещи. Маг Райзель оказался плохим учителем, если вы не понимаете, что я имею в виду. Объясню так, чтобы вам стало ясно. Ганна кормит все Три Королевства. Лодан и Набал обеспечивают нас предметами роскоши, но Ганна дает саму жизнь. А мне всей душой служит маг Кашон, который покорил Огонь.

Я смотрела прямо в его водянистые глаза.

— Это мне понятно. Что еще?

Король Тоун не сдержался и улыбнулся.

— Миледи, вы просто очаровательны. Вам к лицу девичье простодушие. Но оно абсолютно несовместимо с ролью Императрицы. Однако вы приказали мне выражаться яснее, и пока сегодняшний вечер не закончился, я обязан подчиняться. Так вот, выражаясь яснее, вам следует отказаться от своих притязаний на Трон Императоров. И уступить дорогу тем, кто достойнее вас. Если вы не подчинитесь — я стараюсь выражаться ясно и понятно, в соответствии с вашим желанием, — если вы сделаете хотя бы один шаг в сторону ступеней, ведущих к Трону, мой маг выпустит Огонь на свободу.

— Пострадает не дворец, — быстро продолжил Тоун, как будто я успела задать ему вопрос. — Конечно же, нет. Могут пострадать невинные люди, как вы сами справедливо заметили. Кашон подожжет поля и урожай Ганны. Естественно, мои тайные хранилища Огонь не тронет, но Лодан и Набал ждет жестокий голод. Они будут голодать, миледи, до тех пор, пока не вручат корону Империи мне. — И уже совсем радостно он закончил: — Вряд ли вы захотите бросить мне вызов ценою сотен тысяч жизней.