Токацин - Зелёный рассвет

— Инальтеки? — удивился Конен, на его коротком веку из демонов тут появлялись только Агва, хранители вод. — Кто они?

— Подземный народ, люди-звери, грабители и убийцы, — коротко ответил Речник и пожелал Мейну удачи, а сам пошёл к пещере, которую вырубали в скале новые поселенцы.

Они зарылись уже глубоко в известняк. Фрисс отметил, что работают они быстро и слаженно, заметен опыт. Интересно, откуда они…

Поселенец обернулся, заметив взгляд Фрисса.

— Ух… Речник, а я думал, здесь только два Речника! Ты новенький здесь?

Раскопки в пещере прекратились, все выглянули наружу — посмотреть на Речника.

— Нет. Я Речник Фрисс, так и называйте. Кто из вас старший?

— Я, — ответил первый поселенец, — зовут меня Диснар Косг, и мы только прибыли. Три года отсрочки от налогов нам полагаются.

Фрисс кивнул, законы он знал и соблюдал.

— Откуда прибыли?

— Намиева Крепость, — Диснар вздохнул. — Надеюсь, здесь тоже будет неплохо. Это зависит от тебя, хотя бы частично?

— Меньше, чем от вас, — Речник подумал, что лучше о некоторых вещах предупредить сразу. — Тут полно куванцев. Хогны тоже не проходят мимо бесхозных сетей и удочек… они приплывают вон с того острова, иногда крадут рыбу. А на том берегу — Провал. И скорее всего — в этом году сюда явятся Инальтеки. Если увидите их, уходите в степь или к скайотам. Инальтеки — сильные твари, с оружием, от них вам не отбиться. Если заметите ещё что-нибудь странное, поговорите с Речником Айому — наверняка вы его уже видели. А так — здесь жизнь спокойна, как воды Реки.

Переселенцы переглянулись между собой.

— По твоим словам, Речник Фрисс, всё выглядит совсем по-другому!

— Моё дело — предупредить. Удачно обустроиться! — пожелал он и пошёл дальше, чтобы не мешать им работать. Они не показались ему источником будущих неприятностей…

Сьютар Скенес, глава семейства Скенесов, раньше был единственным кузнецом на участке — и по праву занимал также пост главного местного жреца. Сейчас он постарел и кузницу передал старшему сыну, но обязанности жреца с себя не сложил. И, конечно, он не мог допустить, чтобы гостя-Речника встречали только голодные кошки.

Из пещеры Скенесов навстречу Фриссу вышла небольшая процессия. Её возглавлял сам Сьютар в головном уборе из совиных перьев и одежде из шкуры священного водяного волка — агюмы. За ним шли все его дети. Они были в более простой одежде. На головах — цветы Золотой Чаши. Сьютар нёс на руках большую белую кошку, самую смирную из всей стаи, которую и протянул Речнику. Такие уж на Реке обычаи!

— Колосок к колоску над обрывом! Я рад видеть тебя, Речник Фрисс. Приветствую тебя от имени всех жителей Фейра.

— Спасибо, Сьютар.

Фрисс принял кошку и быстро отпустил её к сородичам. Они толпились у пещеры в надежде на кормёжку. Новые переселенцы снова прервали работу и во все глаза смотрели на Сьютара — им такая пышная встреча была в новинку. Даже речной демон Агва высунулся из воды и забрался на полузатопленный плот, чтобы посмотреть на процессию. Сьютар и ухом не повёл.

— Ты давно в пути, устал и проголодался. Заходи, — он указал на вход в пещеру. — Амора успела кое-что приготовить.

— Спасибо и ей, — кивнул Речник и вдруг почувствовал, что действительно устал и очень голоден.

Пол в большой и богатой пещере Скенесов был выстлан циновками в три слоя, холод камня не обжигал ноги. Так же занавешены были и холодные стены. Под потолком ровным магическим огнём горели жёлтые кристаллы-цериты, и к тому же Сьютар откинул дверную завесу — в пещере стало светло, как на улице. Фрисс быстро огляделся — в речных пещерах он не был очень давно, успел забыть, как они выглядят…

В пещере Скенесов было несколько комнат, но вырубать отдельную кухню не стали даже они. Здесь был и очаг, и дровяной склад — большие охапки сухого дерева и Высокой Травы, и связки сушёной рыбы и степных грызунов висели здесь же, недалеко от очага. Ниши с горшками и плошками тянулись вдоль стен, и занавески, закрывающие их, были сплетены из подкрашенной травы — особый шик. В углу стоял ткацкий станок, в другом было припрятано оружие, с потолка свисали пучки трав, а у стен стояли кровати, сплетённые из травы и прутьев и накрытые шкурами. Летняя спальня.

Фриссу отвели почётное место за низеньким каменным столом, укрытым настоящей тканой скатертью. Постелили ему поверх циновок самую пушистую шкуру. Амора поставила тарелки, горшочки с приправами, два кувшина, от одного из которых исходил знакомый запах кислухи.

— Атун Фирлис болтал, будто тебя убили, — сообщил Гевелс Скенес. Сьютар посмотрел на него с укоризной, Фрисс пожал плечами.

— Обычные его рассказы. Хоть бы раз придумал что-нибудь радующее!

Амора положила каждому огромный кусок икеу — блюда из рыбы, любимого всеми жителями Реки. Фрисс успел отвыкнуть от него и теперь обжигался острыми приправами. Во втором кувшине оказалась хумика — некрепкое, но приятное вино из ягод Хумы.

Они ели и пили, пока Фрисс не насытился. Неспешно говорили меж собой о видах на урожай, сборе цветов и волокнистых растений, ценах на стекло и металл, хиндиксах, Инальтеках и о многом другом.

— Сколько же тебе лет, Фриссгейн? — неожиданно спросил Сьютар, и все насторожили уши. — Эрнис Мейн говорит, что тебя знал ещё его прадед…

Это было сильным преувеличением — прадед Эрниса Мейна утонул, когда Фрисс ещё не родился. Но у Речников не принято называть возраст, и Фрисс ответил уклончиво. Скенесы переглянулись со значением.

— Мы говорили уже об этом перед тем, как ты исчез. О том, что тебе пора жениться, Фриссгейн. У всех Речников нашего участка есть семьи, и тебе тоже пора её завести.

Фрисс не возражал. Пора. Тогда он будет знать, что в его отсутствие дома всё в порядке. Он умел готовить, но отказался бы от этого занятия с большим удовольствием. Законы Реки позволяли легко жениться дважды и трижды, без особых проблем расходиться, если жить вместе невмоготу. Фрисс иногда об этом думал, но иные дела каждый раз отвлекали его…

Амора и Сьютар переглянулись.

— Почему бы тебе не взять в жёны Кессу? В этом году ей исполнилось пятнадцать, — вкрадчиво сказал Сьютар, как будто вытягивал на удочке огромную рыбу и боялся, что она сорвётся.

Кессу? Фрисс перебрал всех знакомых ему Скенесов. Что же, он вспомнил её. Старшая из двух дочерей Гевелса и Ауны Скенесовых. Когда он видел её в последний раз, ей было пять лет. Кесса смотрела тогда на него, как на пришельца из легенды, не решаясь подойти.

— Да, годы летят… Вероятно, Кесса очень изменилась? — спросил он с возрастающим интересом.