Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - Король-консорт

Он спросил опасливо:

— А это что такое?

— Мы все от Адама и Евы, — напомнил я. — Не слыхали? Но это правда, потому что так записано. Мы обязаны из сострадания к своим братьям, томящимся под гнетом жестокой диктатуры, ввести войска для помощи стонущему народу, лишенному всех прав, свобод, избирательного права и прочих привилегий как бы свободного человека! Мы ж за справедливость, или как?

Он удовлетворением кивнул.

— Я так и думал. Потому даже не стал спрашивать.

— Вы правильный вице-канцлер, — сказал я с удовлетворением.

— И вы правильный, — ответил он, — в каком-то смысле. Я имею в виду, король. Думаю, у Господа на вас есть некие смутные планы, если так спасает из ваших рискованных глупостей, переводя их в успешности.

У Сатаны тоже планы, мелькнула мысль, и тоже грандиозные. Чем выше поднимаешься, тем плотнее опекают. Неужели в самом деле иду по дороге, которую для меня начертал Сатана?

— С нами Бог, — ответил я чуть запоздало, — так кто же против нас?..

Он поинтересовался деловито:

— Для делегации устроить какое-нибудь празднество?

— Нет, — отрезал я, — но скажите, что очень и даже страстно хотели, они такие дорогие гости, такие дорогие!.. но в данное время армия выступает в поход для наведения конституци... нет, принуждения местных бунтовщиков к миру. Да, это лучше. И рамки полномочий поширше.

Он спросил деловито:

— Насколько шире?

Я поморщился.

— Ну что вы такой законник?.. Просто шире, намного шире. Разве мы не широкие натуры? Вплоть до исчезновения границ. До каких пределов дойдем, там и будут наши границы на языке дипломатии. Главное, перебить побольше мятежных лордов, а то после окончания военного времени будет труднее. Правда, можно ввести комендантский час...

— А что это?

— То же самое военное время, — пояснил я, — только дискретно. С полуночи и до утра.

— А-а-а, — сказал он понимающе, — очень хорошее время для арестов.

— Только комендантский тоже нельзя держать долго, — предупредил я. — Как демократы, мы должны перебить всех нужных в установленные временные рамки. Можно, кстати, и ненужных.

— Понимаю, — ответил он. — За это время нужно окончательно провести дозачистку, как вы поэтично говорите, неугодных элементов, чтобы оставшиеся ненужные... или нужные?., а то я что-то запутался, жили в мире и благополучии.

— Мы должны вести себя, — предупредил я, — как истинные и убежденные демократы!

— Казнить только лордов?

— Можно заодно и нейтралов, — пояснил я с отвращением, — что это за люди без ясно выраженной гражданской позиции? В Элладе таких остракировали, а Эллада в отдельно взятых случаях может служить примером, если это не противоречит святой церкви.

— Ага, — сказал он, — простой люд ни в коем случае не трогать, да?.. Может быть, в отдельных случаях им можно даже разрешать грабить имения неугодных нам феодалов?

Я кивнул.

— Верно, граф. Тем самым они становятся соучастниками прес... гм, очищающего действия революционного процесса.

— ...и беззаветно преданными вам, — добавил он. — Я отмечу имения, грабеж которых не нанесет вашей казне ущерба.

— А потом эти имения можно раздать, — сказал я, — самым мелким из наших сторонников. Безбаннерные и разоренным будут рады до свинячьего писка.

— Ну да, — согласился он, — земля-то останется.

— Но пир все же организуйте, — велел я. — Ничто так не сближает мужчин, как бабы и совместная выпивка...

— Выпивка будет, — пообещал он, — а вот насчет баб надо подумать...

— Обойдетесь, — сказал я строго. — Бабы потом! Король Ксеркс велел перед началом похода убивать всех женщин в лагере, чтоб о них даже не думали.

— Все правильно, — сказал он со вздохом, — с глаз долой... Значит, бабы отпадают... гм... а как потом?

— Когда установим справедливую и законную власть, — отрезал я, — и посадим на трон самого достойного, мудрого, справедливого, честного...

Он прервал:

— Ваше Величество, можете не продолжать! Я уже понял, кого посадим. Понятно, тогда и бабы, да?

— Вам будет не до баб, — пообещал я зловещим голосом.

— В-в-в-ваше в-в-в-Величество?

— А из вице-канцлеров, — сказал я, сверля его взглядом, — в полноценные не желаете?.. Мало ли что, а придется!.. И не надо это вот ручками. Комель несу я, а вам только вершинку поддерживать. Одним пальчиком можно, не утрудитесь.

Он проговорил несчастным голосом:

— Да, тогда точно будет не до баб... И вообще...

— Что «вообще»? — спросил я с подозрением. — Без всяких там «вообще»! Родина сказала «надо», отвечать «слушаюсь» и бросаться со всех ног исполнять. У вас ног, знаете, сколько вырастет? Сороконожка позавидует. Уж не думаете, что в новом укрупненном королевстве все остается по-прежнему?

Он посмотрел исподлобья.

— Всем раздадут пряники, а мне гирю на шею?

— Вам тоже будет пряник, — пообещал я, — какой-нибудь поменьше. Может быть, чуточку обгрызенный., но разве я не принимаю со всех сторон обкусанный Варт Генц?

— Сравнили, — сказал он сердито, — пирог и пряник!.. Да и не Варт Генц, а уже и не знаю что... А можно мне герб сменить? А то все больше кажется, что у предков недоставало чувства вкуса...

— Нельзя, — ответил я с сожалением. — Власть короля так далеко не простирается. Это дело Королевской Коллегии и Церемониальной Гильдии. Я могу предложить какие-то пустячки вроде титула герцога или князя.

Он подумал, сказал с сомнением:

— Князя вроде бы лучше.

— Чем?

— Вы же князем не были? — спросил он. — А я побуду. А потом вас буду тыкать своим титулом.

— Не только побудете, — уточнил я сварливо, — но и останетесь. Такие указы обратной силы не имеют. Я могу снять с вас голову, но не титул.

Он подумал, почесал в затылке.

— А может быть... лучше потерять титул?

— Титул не теряем, — отрубил я. — А голова... что голова? Честь дороже!

Он вздохнул, согласился.

— Вообще-то да. Честь — это все. Нет чести — нет человека, а только какой-нибудь...

— Демократ? — подсказал я.

— Простолюдин, — закончил он. — Хотя, слышал, иногда и у простолюдинов бывает честь, долг, верность, отвага, храбрость, дурость... гм... в общем, я все понял.

Я посмотрел на него с подозрением.

— Так я ж ничего и не сказал!

— А я все равно понял, — заверил он. — На то я и будущий канцлер, чтобы все понимать и принимать на себя, а вы вроде только мимо проходили и ни в чем не виноваты, весь в таких длинных белых перьях... с крапинками.

— Какими такими крапинками?

— Золотыми, — заверил он, честно глядя мне в глаза. — Золотыми, для вящего величия!