Феликс Крес - Королева войны

— Ваше благородие, если дело дойдет до процесса, брак госпожи Сей Айе будет признан недействительным. А если окажется недействительным первый брак, то второй… с человеком, о котором речь… потеряет какой бы то ни было смысл. Окажется, что этот несчастный глупец женился на дешевой невольнице без имущества.

— Однако можно предположить, что процесс будет тянуться годами. И однозначного решения так и не последует.

— Откуда такая уверенность, господин?

— Потому что мы в Дартане, ваше благородие. Каждый здесь участвует в том или ином процессе, и большинство из них заканчивается ничем. Очень трудно найти в подобных делах бесспорные доказательства, так что проигрывают только те, за кого никто не заступится. А за меня и мою… жену, — он невольно улыбнулся, — за супружескую пару князей Сей Айе заступятся многие. Живущие вне пущи ветви рода К. Б. И. не пользуются в Роллайне симпатией, многим отказывают в праве на родовые инициалы. Так уж складывается, что по разным причинам мой отец с некоторых пор собирает вокруг себя пострадавших.

— И какие же это причины?

Денетт не спешил с ответом.

— Я должен ответить тебе так, как ты этого заслужил подобным вопросом?

Йокес слегка улыбнулся.

— Ваше благородие, ты излагаешь мне некий весьма необычный план. План этот никак меня не касается, так же как и все связанные с ним подробности. Но меня здесь вообще нет. Есть только уши ее высочества К. Б. И. Эзены. Уста же, находящиеся под этими ушами, повторят княгине то, что будет сказано здесь. Не больше и не меньше.

Денетт в очередной раз понял, что командир войска Сей Айе имеет перед ним немалое преимущество. Этот человек ничего не хотел. Просителем был он, Денетт.

— Мой отец взял под свою опеку все второстепенные Дома нашего рода. Он отнюдь не бедный родственник покойного князя Сей Айе, — коротко сказал он. — Отец сумел приумножить свое состояние, и теперь он… богатый родственник. Это что-нибудь объясняет? Надеюсь, между сидящими передо мной ушами имеется хоть немного разума?

Йокес ответил на его сарказм очередной едва заметной улыбкой.

— Я прекрасно понимаю, что блеск Дома твоего отца, господин, привлекает всевозможных мотыльков, — сказал он, подтвердив, что законы, правящие жизнью элит, для него не тайна. — Нам тут кое-что известно о родовых судебных процессах. Группировка твоего отца, ваше благородие, похоже, и в самом деле сильна, и сила эта — не столько в родовых инициалах, сколько в деньгах. Ибо, скажем откровенно, ваше благородие, уважение и заслуги — это одно. Вес же золота — совсем другое.

Денетт кивнул.

— Ты вовсе не лесной дикарь, — с легкой иронией заметил он. — Да и говорить хорошо умеешь.

— Если добавить к этому, — продолжал Йокес, — что твое родство с покойным князем не дает тебе особых надежд урвать от пущи большой кусок…

Молодой человек снова кивнул.

— И если еще добавить, что другие богатые и влиятельные семейства могут вполне естественно опасаться роста значения остальных… Для всех — кроме, само собой, очевидных наследников князя — было бы лучше, если бы К. Б. И. Эневен, твой отец, остался сильнейшим. Особенно если учесть, что признание брака сына дорого ему обойдется. Оказанная вам поддержка будет стоить ему значительной доли состояния; возможно, наконец удастся разорвать Буковую пущу на драгоценные куски, хотя тебе, конечно, будет причитаться титул и лучшая часть. Но может, это и выгоднее, чем если бы вся пуща досталась кому-то, кто в данный момент мало что значит… Все будет не так, как было при старом добром князе Сей Айе, одиноком отшельнике, который хотя и существовал, но его как будто бы и не было, — размышлял вслух Йокес. — Возможно ли, ваше благородие, что К. Б. И. Эневен, твой досточтимый отец, вовсе не безумец? Не хочу тебя обидеть, господин, но ведь это он придумал весь этот план.

— Мы заплатим, ты не ошибаешься, господин, — подтвердил Денет. — Золотом, ростом значимости, дружбой Дома К. Б. И. Мы заплатим любому, кто нас поддержит. А поддержка заключается в простом бездействии… Мой отец уже сейчас обладает большим влиянием в Роллайне, и власть над Сей Айе это влияние лишь укрепит. Расклад сил в столице не изменится — богатые останутся наверху, бедные внизу. Если права Эзены на пущу будут подтверждены, никто не займет места, которого не занимал бы раньше.

— Война с собственной семьей…

— Война длится давно, ничего нового в том нет, и не вникай в это особо, ваше благородие, не твое это дело, — отрезал Денетт. — И я как раз намерен эту войну выиграть. Вольноотпущенница обречена на поражение именно потому, что она — вольноотпущенница. Я же — нечто большее. Если я признаю ее права, если мой отец признает невестку… — он понизил голос, — то никому больше признавать ее и не потребуется. Признать нужно будет нас, а не ее. Согласен, господин, что разница весьма существенная?

— Значит, ты считаешь, ваше благородие, что судебные процессы будут длиться годами?

— Я выиграю любой из них, но они под любым предлогом — например, вследствие появления неких новых «доказательств» — будут возобновляться снова и снова. Еще мои внуки будут судиться за пущу.

— Ты и в самом деле считаешь, что это возможно, ваше благородие? Что ты выиграешь любой процесс?

Денетт наклонил голову и улыбнулся своей столь вводящей в заблуждение по-мальчишески наивной улыбкой.

— Ее высочество княгиня Эзена, вне всякого сомнения, имеет право на фамилию и все, что с ней связано, — сказал он. — Да или нет? Конечно да, не возражай! Разве не твою подпись я видел на брачном контракте, ваше благородие? Ну вот видишь! Так что, возможно, уже вскоре ты будешь свидетельствовать под присягой перед судом, что брак был заключен в соответствии с законом. Солжешь? Тогда тебя обвинят в лжесвидетельстве, ваше благородие. Это очень серьезное преступление. Ты предстанешь перед Имперским трибуналом, господин.

— Я не собираюсь лгать. Я намерен…

— Строить гримасы. Морщиться и многозначительно кашлять. Только это ты и сможешь делать.

Йокес мысленно признал его правоту.

— Единственное средство, которым может воспользоваться суд в данном деле, — продолжал Денетт, — это попытаться склонить закон на сторону магнатских и рыцарских родов. Имперский закон в Дартане, с молчаливого согласия самого императора, существует главным образом для вида, и мы оба это знаем, ваше благородие. Чтобы избежать ссоры с самыми богатыми и знаменитыми родами империи, император готов смотреть на некоторые вещи сквозь пальцы, тем более что, с точки зрения Кирлана, совершенно все равно, кто будет платить налоги в имперскую казну. Может быть, даже и лучше, чтобы это делал тот, кто стал обладателем состояния не вполне законным образом… Всегда можно пересмотреть судебное решение, если налогоплательщик проявит хотя бы малейшую нелояльность. Да или нет, ваше благородие? Ну так вот, сюда не прибудут никакие легионы, чтобы защищать права невольницы, а суд в Роллайне поступит вопреки ожиданиям большей части дартанских Домов. Каковы будут эти ожидания? Где окажется большинство? Сегодня это известно, но завтра? Когда бывшая невольница из Сей Айе будет признана мной и моим отцом?