Калашников Александрович - Там, за поворотом

Размышления о причинах проявленной древними людьми чёрной неблагодарности некоторое время ворошились в голове круглосуточно. Всё буквально валилось из рук. "Кипит мой разум возмущённый", - вот ведь придумал же кто-то когда-то точные слова. Собственно, это разгневанное состояние души и привело меня в норму. Переделать людей не в моих силах - они поступили так, как испокон веков поступали их предки. И в дальнейшем ничего иного не случится.

Хоть охотники, хоть вожди - они ведь не склонны отказываться от традиционных туризма, охоты и рыбалки, и всё лето горбатиться, как папа Карло, ради того, чтобы несколько холодных месяцев в году провести в комфортабельных условиях. И в шатрах своих не замерзнут. А охотиться в этих краях и зимой можно, потому что морозы не так уж велики. На мою оценку ниже двадцати градусов ни разу не было, да и то простояли подобные холода недолго

В, конце-то концов, если припечёт, всегда можно забиться в норку к Степенному Барсуку. Он добрый, не даст пропасть.

Вот такой расклад оказался на самом деле, когда я спокойно обо всём рассудил.

Почему у нас на севере дела обстоят иначе? А не так уж иначе они там обстоят. Просто зима в тех краях суровей, а лето дождливей, вот и пришлось людям позаботиться о тёплых жилищах и обильных припасах. Пока же тепло, они пользуются привольем, ничуть не меньше, чем тутошнее население. Я прекрасно помню, как непросто было нашему вождю Тёплому Ветру склонить к изменению стиля жизни умного и дальновидного Острого Топора - предводителя одного из кочующих охотничьих племён.

Еще две группы присоединились к союзу после возникновения военной угрозы, сменив стиль жизни на оседлый. Но это для них имело смысл, в первую очередь, в связи именно с нависшей опасностью, потому что позволяло быстро собраться для того, чтобы дать отпор агрессору.

Тут же и сейчас - всё наоборот. Угроза нападения ликвидирована, и нет никакого смысла всем сидеть на одном месте. Выражаясь марксистски - объективных условий для консолидации общества к настоящему моменту не возникло. У меня в активе моя семья, колченогий шаман с косоглазым помощником. Одноногий Кузнечик и семья Карасика. Хм. Племя Грозных Медведей, кажется, намерено позаниматься налаживанием охотничьего хозяйства - во всяком случае прикармливать диких животных они уже попробовали и, даже сейчас, весной, без добычи не остаются.

Надо же! Кто бы мог подумать!

А вот мне, похоже, делать тут больше нечего. Я ведь на юг ехал, знакомиться с более цивилизованной частью древнего мира. Так что дождусь окончания паводка, и… для кого, спрашивается я строил дом и разбивал огород?

Глава 4 О Лягушках

Всё-таки не решился я снова пускаться в дальнюю дорогу. Имеется ввиду - на юг. Для начала имеет смысл пройти вдоль здешней большой реки и поглядеть на те места, откуда родом мой батюшка и его братья - они ведь упоминали о селениях, жители которых сочетали охоту с земледелием. И еще там занимались ткачеством. О чем-то подобном я в какой-то книжке читал, вроде как у американских индейцев некоторые сообщества подобным образом жили и отбивались от охотничьих племён. Собственно, и здесь так же получилось. То есть при противостоянии двух народов, побеждает тот, который умеет быстрее собираться в нужном месте большой кучей.

И в этом отношении нет равных нашему северному союзу - в прошлом году за пять дней для отпора Деревянным Рыбам и Греющимся Ящерицам собрались вообще все, способные держать оружие.

Ну да ладно, хватит грезить. У меня ведь огромное хозяйство под рукой.

Грозные Медведи разбили свои шатры рядом с нашим пемзовым домом. Во-первых, они принялись снабжать нас дичью, а во вторых - впряглись в дела наравне с остальными. Племя это оказалось единственной семьёй, сохранившейся после избиения, устроенного три года тому назад внезапно напавшими на них Ящерицами. Отец с матерью и четверо сыновей сумели унести ноги, воспользовавшись суматохой. То есть - люди они сообразительные и расторопные. Теперь вместе с нами пристраивали башню к задней стенке дома

Я не стал расспрашивать вождя Рокочущего Грома о причине, по которой эти люди и тут расторопно сообразили и поспешили присоединиться, почуяв в наших действиях признаки выигрышной стратегии. Чуть позднее подтянулись Колонки, а два других ближних стойбища откочевали неведомо куда. Разумеется, это не то многолюдье, на которое я рассчитывал в конце зимы, но работы пошли. Плетень вокруг огорода и, как следствие, набитый вениками навес. Квадратная в плане башня размером восемь на восемь вознеслась вверх на шестнадцать метров а это, считай, пять этажей. Мы снова сводили стены перевёрнутой параболой, потому что никаких перспектив добыть мало-мальски пристойные кровельные материалы в этих местах так и не наметилось.

В старом доме устроили перекрытия второго и третьего этажей, но не сплошным полом рассекли пространство, а балконами. Или антресолями, если кому-то так понятней. Почему? А потому, что иначе нам этот дом не протопить - мы ведь согреваемся костром, горящим посерёдке, то есть такая часть теплоотдачи, как излучение, является весьма важным компонентом обогрева. Ну, и с точки зрения обороны это важно. Помните, чай, что такое удар сверху?

Погреба приготовили под урожай корнеплодов, кладовые для копчёностей, крепкий сарай для вяленой рыбы. Барсук я, в конце концов, или не барсук? То-то же. Уж если устраиваться, так капитально.

Мой старший брат Нут прибыл на челне, гружёном горшками, предназначенными для консервирования. Потребовал себе взрослого имени и сообщил, что остаётся здесь жить. Ох и поломал я голову, как охарактеризовать парня. Он ведь не просто искусный охотник, превзошедший в этом важнейшем ремесле даже мою матушку, а ещё и глубокий знаток леса и всего, что в нём растёт и обитает. И уважить парня надо, и позаботиться о том, чтобы он не потерял скромности. Стал он с моей лёгкой руки Мягким Шагом.

С братом приехал и мастер Грозный Рык - бывший Бормотун. Ему понадобилось поговорить о керамике, а то план, что я ему оставлял, весь закончился, но возникли некоторые соображения и… мы долго беседовали, намечая перспективные шаги. А потом гость мой драгоценный уехал обратно к своим печкам.

Третий визитёр, Одноногий Лягушонок, долго придирчиво осматривал постройки и ближайшие окрестности. Оценивал спуск к реке и исследовал протоки и косы. Выразился в том смысле, что он сюда ещё вернётся, и убыл с Грозным Рыком.

Летели дни, я крутился по делам обустройства. Нут, простите, Мягкий Шаг, до хрипоты спорил с Рокочущим Громом о каких-то лесных тонкостях. Но мужчины ни разу не подрались, - наоборот, вечно вместе пропадали в чащобе, разыскивая солонцы, хлопоча о том, как приманивать дичь, и каким образом дать знать чужим охотникам, куда можно ходить, а куда нельзя.