Анфиса Кохинор - Фантош. Книга первая

Услышав бестактное заявление Дигнара, Миганаш побледнел от возмущения и на несколько секунд потерял дар речи, а Гедерика вздрогнула, словно получив пощёчину, и на её глазах заблестели слёзы. И снова положение спасла Тель. Эльфийка крепко сжала запястье девушки, и, поймав ехидный взгляд тиратца, спокойно произнесла:

- На фоне Вашего фантоша, Дигнар, мы все выглядим замухрышками. А Ваше усталое после долгой дороги лицо смотрится и вовсе невыигрышно. Возможно, мы совершили ошибку, устроив ужин в честь помолвки в день Вашего приезда.

- Но Дигнар ещё в письме просил познакомить его с невестой как можно быстрее. Не могли же мы проигнорировать его желание. С нашей стороны это было бы неуважением к гостю, - светским тоном заметила Морика и мило улыбнулась тиратцу, в мыслях желая ему сдохнуть.

Морика Теригорн изначально была против брака дочери с сыном сатрапа, но Миганаш настаивал, уверяя, что их девочка станет соправительницей Тирата и гарантом мирной жизни материка. Скрепя сердце, Морика согласилась с его доводами. Но сегодня, воочию увидев Дигнара, она поняла, что совершила ошибку, что будущие перспективы не сделают дочь счастливой: Гедерика явно испытывала отвращение к Дигнару, и надежды на: "стерпится - слюбится" не было никакой. Морику охватили дурные предчувствия. Она прекрасно знала характер Геды: послушная и терпеливая девочка могла долго крепиться, но потом всегда следовал взрыв. Сегодняшняя выходка с волосами и попытка побега представлялись Морике цветочками, а уж какие ягодки из них вызреют… "Даже представлять не хочется. Лучше бы Дигнар и, правда, умер!" - в отчаянии подумала женщина и ужаснулась, поняв, что совершенно искренне желает тиратцу смерти. Но какие бы мрачные мысли не бродили в голове Морики, улыбка на её губах продолжала оставаться приятной и доброжелательной.

Дигнар же, сообразив, что его пытаются вовлечь в светскую беседу, не дал сбить себя с толку:

- Да, леди, я спешил увидеть предназначенную мне в жену девушку, ибо рассчитывал, что, несмотря на политическую подоплёку нашего брака, обрету в её лице верную подругу и соратницу в нелёгких государственных делах! Сатрапия идёт на беспрецедентный шаг, возвышая иноземную женщину до уровня принцессы, а в будущем и до второго лица в государстве. Вы же понимаете, что это значит, леди? Ваша дочь должна быть безупречна и чиста, как слеза младенца, поскольку именно она станет символом новой тиратской жизни. Именно на неё будут смотреть тысячи тиратцев, толкуя каждое её движение, каждый жест и улыбку. - Дигнар сделал эффектную паузу и с подъёмом вопросил: - А теперь представьте, что будет с моим отцом, моим народом, да и со мной, если Ваша дочь публично бросит на меня столь презрительный и гадливый взгляд?

Тель крепче сжала похолодевшую и едва заметно дрожащую руку Гедерики, а Морика Теригорн гордо вскинула голову. Пафосная речь Дигнара разозлила её и, забыв о приличиях, интересах государства и здравом смысле, она твёрдо произнесла:

- Что ж, раз моя дочь Вам не подходит, можете не жениться на ней. Гедерика останется в родительском доме, где мы с Тель продолжим заниматься её воспитанием и образованием.

Такого поворота событий не ожидал никто. И второй раз за ужин на малый зал обрушилась шокирующая тишина. Гедерика с удивлением посмотрела на мать и перевела взгляд на Дигнара. Ей казалось, что оскорблённый тиратец должен встать и уйти, но тот, приоткрыв пухлый рот, продолжал сидеть за столом, глядя на Морику Теригорн как на чудовище, внезапно явившееся из детской сказки. Сын сатрапа совершенно не представлял, как выпутаться из щекотливого положения, не потеряв при этом лица, а в голове назойливо крутилось: "Отец меня прибьёт!" Миганаш вместе с коллегами тоже смотрел на жену, лихорадочно соображая, что делать. Разорвав помолвку, Морика уничтожила почти подписанный мирный договор и превратила Тират и Ликану во врагов. Над страной замаячил призрак кровопролитной войны. Дигнар искоса взглянул на Миганаша, надеясь, что более опытный в переговорах старейшина сделает хоть что-то, но тот, не отрываясь, смотрел на жену, будто ждал, что она возьмёт свои слова обратно. Однако бледная и неподвижная, как восковая фигура, женщина поедала глазами ненавистного сына сатрапа, и если бы её взгляд мог убивать, то за столом давно бы сидел труп.

Секунды стремительно уносились в вечность, смятенное молчание в зале становилось гуще и тревожнее, и Дигнар не выдержал. Он вскинул голову, намереваясь высказать всё, что думает о несостоявшихся союзниках, и вдруг вспомнил, что за спиной стоит Оникс. В тот же миг в ушах зазвучали назидательные слова отца: "Фантоши не игрушки, сынок. Это сложный, многоцелевой и весьма ценный инструмент. С его помощью ты можешь решить практически любую проблему. Как в бою, так и в жизни".

"Вот сейчас и проверим, - с отчаянной решимостью подумал Дигнар и мысленно обратился к Ониксу: - Я должен подписать союзный договор, а для этого необходимо восстановить помолвку с Гедерикой. Причём сейчас же! Действуй!"

Тель, единственная, кто смотрела на Оникса, заметила его лёгкий, едва заметный кивок, и, поняв, что тот собирается использовать магию, приготовилась вступить в поединок. Однако фантош повёл себя совсем не так, как она ожидала. Юноша мягко улыбнулся, обвёл ласковыми травянисто-зелёными глазами ликанцев и остановил взгляд на макушке Дигнара. Тель не сразу поняла, что происходит, а, сообразив, мысленно ругнулась и не стала вмешиваться. От фантоша мягкими, тёплыми волнами исходили любовь и взаимопонимание. Словно аромат духов они заполняли пространство, вбирая в себя напряжение, враждебность и неприязнь. Морика и Миганаш, Сетраш и Грониш, Гедерика и Дигнар расслабились, заулыбались, и в зале воцарились мир и покой.

- Простите меня за опрометчивые слова, Ваше высочество, - виновато произнесла Морика.

Сын сатрапа откликнулся мгновенно:

- И Вы, леди, примите мои извинения. А, в знак примирения и дружбы между нами и нашими странами, позвольте вручить Вашей прекрасной дочери дары и попросить стать её моей женой.

- Конечно.

Морика доброжелательно улыбнулась, и окрылённый успехом Дигнар поднялся. Один из фантошей поднёс ему резную шкатулку, сияющую золотом и драгоценными камнями. Наследник откинул крышку, взял в руку тяжелый золотой перстень с искрящимся в свете магических ламп бриллиантом и подошел к Гедерике. Девушка послушно поднялась, чувствуя себя впервые выступающей перед публикой актрисой, и, когда, Дигнар спросил, согласна ли она стать его женой, ответила, как полагалось по сценарию:

- Да.

На глазах Морики выступили слёзы: она поняла, что потеряла дочь навсегда, но на сердце почему-то было легко и спокойно. Мужчины с умилением проследили, как тиратец надел на палец девушки перстень, поцеловал руку и, вручив резную шкатулку, вернулся на своё место. Горько улыбнувшись, Тель поднялась, забрала подарок жениха и усадила растерянную собственной решимостью воспитанницу на стул: