Елена Козак - Ночная бабочка, или История одной любви

— Вас я никогда не забуду! — я чувствовала его руку у себя на талии, что осторожно обхватывала ее, казалось, даже не пытаясь выйти за грани приличий.

Но я не верила ни ей, ни аристократу — вряд ли он чем-то отличается от других, ни своим чувствам.

— Не лгите, Мишель, ни к чему это. Сколько девушек подобно мне вы встречали? Скольким говорили эти слова? Не счесть!

— Вы совсем меня не знаете, как и я вас.

— Да, не знаю, но хотела бы знать! — произнесла с убежденностью. — Вы маг, но зачем вы здесь?

— Если скажу, что люблю путешествовать, вы мне поверите?

— Ни за что! — я громко рассмеялась, привлекая ненужное внимание прохожих.

Те узнали Мишеля, быстро кивнули ему, улыбнулись, одарив тем же, заодно и меня.

Знали бы эти люди, знал бы Мишель, кто я! Но никто не знает.

— Вот видите, — герцог с деланным сожалением махнул рукой. — К тому же мне ведь тоже о вас почти ничего не известно. Вы в любой день можете исчезнуть.

— Не исчезну. Куда же я денусь?! — произнесла со скрытой горечью.

Мишель вновь остановился и быстро спросил:

— Что вы имеете в виду?

— Да, что Амелия меня не отпустит, пока на пальце не засверкает кольцо, — постаралась снова свести разговор к шутке, а затем и извлечь из него выгоду. — Я ответила на ваш вопрос, ответьте на мой — когда вы покинете нас… меня…

— Не скоро, обещаю вам. Я не в силах покинуть одну прекрасную, но неимоверно жестокую даму. — Мишель с улыбкой посмотрел на меня. Но я прочла в ней не любовь — непонятную мне насмешку. Над кем? — Но давайте сыграем. Я задаю вопрос вам, вы отвечаете правду, затем вы спрашиваете меня, отвечаю я.

— И как же я узнаю, что вы не солгали?

— Это буде условием нашей игры. Или давайте, если поймаем друг друга на лжи, будем вынуждены объяснить, почему солгали.

Ответить… согласиться на игру не успела: за поворотом показался дом Амелии, да и мой дом в последнее время. Не знаю, что связывает Генриха с Амелией (порой казалось, что она ему чем-то обязана, а порой, что маг знает о графине нечто и угрожает разоблачением), но аристократка согласилась сыграть свою роль.

— Неужели мы уже пришли? Жаль. Я ведь так хотела сыграть в вашу игру…

— Давайте встретимся вечером? — предложил Мишель.

— Вы смеетесь? Меня же не выпустят. Хотя нет, выпустят, а уже завтра с утра Амелия начнет представлять вас всем, как моего жениха. Она еще та интриганка!

— Не говорите ей о нашей встрече. Должна же у вас быть тайна! Она ведь вам не мать.

— Дуэнья! Чем это лучше?! Но уйти тайком… — я порола чушь и мучительно размышляла. Я не ожидала такого предложения. Но я ожидала предложения другого рода. Уйти в ночь… Зачем? Чтобы сыграть, или… чтобы разделить с ним ложе. Если последнее, то я разочарована. Не думала, что Мишель прибегнет к подобной дешевке!

— Боитесь?

Не смеши! Я не боюсь тебя, не боюсь провести с тобой ночь, две ночи кряду… сколько угодно. Не думаю, что сможешь чем-то меня удивить. Я боюсь только смерти. Но, если пересплю с тобой, а ты не скажешь мне ни слова, если решишь, что я тебе больше не интересна, и этим прогулкам будет положен край, я провалю задание. Плевать на деньги! Но Генрих ведь не ограничится тем, что выпрет меня взашей!

Мишель заглянул мне в глаза, видя, что я не отвечаю.

— Готов поклясться, это будет только игра! — сказал он очень серьезно.

Я поверила.

— Сегодня в девять вечера. Ждите меня… — Задумалась. — Возле ограды. Я приду, — я кивнула Мишелю на прощание и медленно пошла к роскошному особняку, рукой поддерживая, готовую слететь с головы, шляпку. С моих губ не исчезала предвкушающая улыбка.

Сегодня у Амелии были гости — три молодые леди, которым графиня что-то рассказывала менторским тоном. "Моя кузина" считалась непревзойденным мастером в сердечных делах. Она не раз выводила девушку в свет, подыскивала ей мужа.

На моей памяти не было ни дня, чтобы какая-то молодая леди не пришла к ней за советом. Амелия рассказывала истории из своей жизни, делилась опытом, помогала выбирать платье.

Пару раз я вслушалась в ту трескотню, что вели дамы. Не знаю, но все, что говорила Амелия… Это ведь несусветная глупость! Неужели в аристократическом кругу приходится прибегать к Таким приемам?! Я не могла поверить, что один из подобных способов может оказаться действенным. Подобное просто не укладывалось в голове!

Чтобы овладеть сердцем мужчины, нужно быть недоступной для него. Ни взглядом, ни жестом не выразить свои чувства, какими бы сильными они не были.

Глупо! Никто не будет верен недотроге. Уж я то знаю, какие причины порой толкали "галантных и обходительных кавалеров" в мои объятия. Понятное дело, не всякая может перейти эту границу, но разыгрывать недотрогу… Намного лучше балансировать на грани: легкие почти… мгм… "сестринские" поцелуи, рукопожатие, немного обнаженной кожи — вот путь, к их сердцам!

А вовсе не покажешь своих чувств — найдет другую! Разве что за тебя обещают почти королевское предание!

Запомнился еще один совет. Что-то вроде: "вы должны предстать мягкими неземными созданиями, что всегда одарят лаской…"

Но неземным существам не веданы порывы плоти, да и прощать измену чревато!

Я подошла ближе к столу, за которым расположились аристократки, извинилась за свое отсутствие, назвала причину. Мельком заметила, как двое из трех девушек бросили на меня отнюдь не ласковые взгляды.

Нашли чему завидовать, глупые! Я бы с радостью поменялась с ними местами. Особенно с Дианой Лафер — дочерью главы города. Да боюсь, обмена не будет.

— О, моя дорогая, мы как раз говорили о тебе, — мнимая кузина подняла ко мне руки. — О твоем успехе на балах. Да, я внимательно следила за тобой. Как это ты не смогла найти себе пару дома? Наверное, виновата твоя матушка. Но здесь, я уверена, — она потрепала меня по щеке, — все сложится удачней. В этом сезоне все говорят только о тебе.

— Боюсь, вы слишком близко к сердцу принимаете мои успехи. Не волнуйтесь так сильно, дорогая, — не удержавшись от маленькой мести, легко поцеловала Амелию в щеку. Это ведь только при чужих она так любезна. В основном же с трудом выносит меня. Подчас ее коробит даже при взгляде на меня. — А сейчас с вашего разрешения я пойду к себе. Я так устала на этой прогулке. — В волнении я приложила руку к груди, пытаясь показать, что не буду скучать. Все мои мысли будут заняты Мишелем. Но мои мечты, в отличие от их (не знаю, что до мечты Амелии, но девушки, судя по взглядам, что они на меня бросают, далеко не невинны и не собираются обольщать Мишеля только лишь с помощью, вымытых в шалфяновом масле, волос) могут осуществиться.