Урсула Цейч - Говорящий с ветром

— Какие они гадкие, зачем они хотели тебя прогнать, — возмутился Горен.

Дерата погладила его по плечу:

— Горен, идет война. До Лирайна она пока еще не добралась, потому что город стоит в стороне и не имеет большого стратегического значения. Но терять бдительность ни в коем случае нельзя, так что стражники просто выполняли свой долг.

— А что было дальше?

Хотя Горен давно выучил мамин рассказ наизусть, ему каждый раз было интересно. Никто из ребят не мог похвастать подобной историей, к тому же невыдуманной.

— Как ты понимаешь, опускать руки я не собиралась. И им было все труднее найти убедительные причины для отказа.

— Потому что ты здорово умеешь убеждать, — с пылом подхватил Горен. — И потому что хорошие воины нужны везде.

— Да, — согласилась Дерата. — Ты прав. В этот момент подошел Дарвин Среброволосый, его привлек наш громкий спор. Счастье, что он оказался поблизости. В результате мы договорились, что он предоставит мне кров, еду и защиту, пока не родишься ты. А потом я собиралась поступить к нему на службу, чтобы обучить и усилить местную гвардию.

Взволнованный Горен стиснул руки:

— Но ведь они над тобой смеялись, так?

— Сынок, я и сама над собой смеялась, когда первый раз после долгого перерыва посмотрела на себя в зеркало. Вид у меня был жалкий, как у последней нищенки, а живот раздуло так, как у тебя, когда ты съешь слишком много яблок. — Легкая улыбка пробежала по тонким чертам Дераты. — Я исхудала, кожа да кости, меня лихорадило, никто бы не поверил, что перед ним воительница. Никто, кроме Дарвина Среброволосого, который неслучайно управляет этим городом. У него верный глаз, Горен.

— Он всегда так ласков со мной, — пробормотал Горен.

Это было правдой: почти все жители Лирайна относились к ним с матерью недоверчиво и старались держаться от них подальше. Но наместник с самого начала был очень приветлив и смотрел на Горена как на собственного сына. Для одинокого ребенка это было огромным утешением.

— Я набралась сил, да и тебе захотелось выйти, наконец, в этот истерзанный войнами мир, ничто не могло тебя удержать, — продолжала Дерата. — Ты родился сильным малышом с громким голосом и постоянно требовал есть.

— Мне нужно было быстро расти.

— В такие времена это очень полезно, но мне бы хотелось для тебя иной доли.

Затуманенный взгляд Дераты устремился вдаль. В карих глазах появился так хорошо знакомый Горену грустный блеск. Когда мама думала, что за ней никто не наблюдает, она становилась очень грустной, погружалась в воспоминания, о которых никогда не рассказывала. Но, может быть, сегодня…

— К середине лета я окрепла и смогла поручить тебя няньке, потому что пришло время расплатиться с Дарвином Среброволосым. Так что я вызвала на бой лучших гвардейцев, и трое согласились. Как только я с ними разобралась…

— Ты их победила? Просто так? — Горен вздрогнул. Потому что кто-то фыркнул, и ему в щеку ткнулся лошадиный нос. Как будто конь пытался подтвердить слова Дераты, поскольку присутствовал при тех событиях.

Дерата ответила:

— Меня с раннего детства учили, чтобы я стала воительницей, сынок, а мужчины Лирайна были тщеславны и понадеялись на свои силы. Им со мной не тягаться.

Эта часть истории больше всего нравилась Горену, потому что позволяла ему гордиться матерью. Он не понимал, почему другие люди не восхищаются Дератой, ведь она настоящий герой!

— После весенней луны ты начнешь учиться, чтобы понять, в чем разница между обыкновенным хвастуном и настоящим воином.

Горен ерзал от нетерпения. И не сводил глаз с матери.

— После этого они, наконец, стали относиться ко мне с должным уважением, — продолжала она, — и согласились учиться у меня. Я стала капитаном гвардии, а Дарвин Среброволосый начал мне доверять. И ему ни разу не пришлось об этом пожалеть.

— Ты всегда честна и откровенна, мама.

— Так и должно быть, принц Любознайка. Иногда война подходит к самым стенам Лирайна, так как остатки разгромленных войск, мародерствуя, бродят по стране. Но пока мы от них успешно отбивались или уничтожали, и ни одна осада не затягивалась надолго. Знаешь, Горен, я очень серьезно отношусь к своим обязанностям. Долг и верность я превратила в свои главные заповеди; только так я могу сохранить честь.

Горен наморщил лоб. Следующий вопрос дался ему нелегко:

— Мама, а почему тогда они нас избегают?

— Потому что мы из далекой страны, люди там не такие, как здесь, — ответила Дерата. — У нас маленький, но гордый народ, Горен. Мы привыкли, что нас не любят. Нас это не волнует. Мы никогда не станем одними из них, даже если бы очень старались.

— Не понимаю.

— Ты еще слишком мал. Однажды ты меня поймешь.

Горен прикусил нижнюю губу. Ему очень хотелось спросить, почему же тогда мама не носит рубаху с гербом, если разница и так слишком бросается в глаза.

Однажды, играя, он случайно обнаружил ее в сундуке с одеждой, в самом низу, аккуратно сложенной. Рубаха из тонкого льна, такие надевают под доспехи. Голова золотого дракона на красном поле. В Лирайне Горен никогда не видел подобного знака, ведь всем известно, что драконы в Фиаре практически вымерли, оставшиеся живут очень далеко, в самых неприступных местах. Значит, этот герб подразумевает что-то особенное, у него наверняка интересная история…

Но если он спросит, мама очень рассердится; ей не нравится, когда Горен роется в вещах и задает вопросы о прошлом их народа. Но если она не хочет больше иметь с ними ничего общего, зачем тогда хранит эту рубаху?

Нет, об этом лучше не спрашивать, решил Горен, не сегодня. С его губ сорвался другой вопрос, который его очень волновал, потому что его дразнили Безотцовщиной:

— А что с моим отцом?

— Мы же договорились, что не будем его упоминать, — строго ответила Дерата.

— Знаю, — робко прошептал Горен, — но они все время надо мной смеются. Шушукаются и говорят всякие дурные вещи…

— Послушай, — Дерата схватила сына за узкие плечи и повернула его к себе, — никого не касается, что с твоим отцом. Его здесь нет, понимаешь? И он никогда не придет.

— Я ему не нужен? Похоже, что он не умер.

— Нет, ты ему не нужен, я тоже. Война для него важнее семьи, он хочет чести и славы, его дом — поле боя. Так что забудь про него, Горен!

Мальчик съежился. И робко спросил:

— Ты меня ненавидишь?

Дерата подскочила. На ее лице он увидел непонимание.

— С чего ты взял?

— Иногда ты смотришь на меня так зло… — прошептал он. — Я точно видел…

Секунду мать молчала. Казалось, слова мальчика поразили ее до глубины души. Потом она обняла сына.