Ричард Байерс - Нежить

— Потому что его гложет нетерпение, — произнесла Лаллара, — и он начал совершать ошибки. Этот ублюдок не столь непогрешим, как ты и прочие идиоты вроде тебя могут думать.

Не найдя поддержки, Аот кинул взгляд на Нимию Фокар в надежде, что его повелительница выскажется в его пользу. Она была умелым воином и могла увидеть смысл в его словах. Но, как он и ожидал, она слегка покачала головой, советуя ему прекратить. При этом движении серебряная серьга в её носу заблестела в свете огней, а кольца в ушах негромко звякнули.

Хотел бы он, чтобы Маларк тоже присутствовал на этом собрании. Дмитра зачастую прислушивалась к его мнению, но на этот раз она предпочла не брать его с собой. Возможно, он был занят каким–нибудь другим заданием.

Вероятно, Мислантос Дарамос тоже поддержал бы Аота. На его памяти бывший тарчион Тазалара был самым умным и отважным генералом в Тэе. Но, к сожалению, три года назад он умер от старости.

Так или иначе, их тут не было, и без их поддержки Аот замялся, оказавшись в одиночестве.

— Я понимаю, что лич может и ошибиться. Все могут. Но я все же беспокоюсь, что мы не способны охватить взглядом всю картину происходящего.

Самас хрюкнул. При этом он стал ещё больше похож на хряка, если такое вообще было возможно.

— Ты же понимаешь, капитан, что, если лич направится к Крепости Сожалений, то у нас не останется выбора, кроме как попытаться её защитить. Если ты только не советуешь нам просто распахнуть ворота и сдать её.

Аот постарался, чтобы на его лице и в голосе не отразилось охватившее его возмущение.

— Конечно же нет, повелитель. Но крепость способна выдержать довольно продолжительную осаду, и нам нет нужды спешить со сбором войск для её защиты. Нам не нужен Нимар. Мы способны действовать более осмотрительно.

— И в результате, вероятно, потерять замок, — резко произнесла Лаллара. — Возможно, даже упустить возможность победить в войне.

— А это, — произнесла Дмитра, — мы себе позволить не можем. Ты и сам об этом упоминал, капитан. Время на стороне Сзасса Тэма. Мы должны одолеть его, пока у нас ещё хватает на это сил.

Аот склонил голову.

— Да, Ваше Всемогущество. Я понимаю.

Таммит Ильтазиарра летела по ночному небу в облике стаи летучих мышей, а под ней внизу сияли огни Эскаланта. В море, словно в обсидиановом зеркале, отражалась полукруглая улыбка Селунэ и окутывавшая её дымка блестящих слез. Таммит своими нечеловеческими чувствами воспринимала море примерно таким же образом, как живой человек чувствует нависающую над ним стену или утес. Она не просто видела его, она ощущала, как оно давит на неё, ограничивает её свободу. Так происходило потому, что ни один вампир не мог пересечь открытую воду.

Некогда трансформация в стаю тварей с кожистыми крыльями существенно меняла её восприятие мира. Ту Таммит, которая была человеком — или почти человеком — снедали стыд и сожаление, а летучих мышей — нет. Но уже давно эти чувства перестали её беспокоить, в каком бы облике она ни была. Наверное, это значило, что сейчас она наконец умерла по–настоящему, и она была этому рада. Так существовать было проще.

Руководствуясь своими отражавшимися от стен и крыш пронзительными воплями, летучие мыши залетели в переулок, в последний раз убедились в отсутствии посторонних взглядов и закружились друг вокруг друга. За мгновение они, слившись воедино, превратились в невысокую темноволосую женщину, одетую в простой плащ и платье. При других обстоятельствах она прихватила бы с собой меч и кольчугу, но и без них она не чувствовала себя беззащитной. Самое её грозное оружие всегда оставалось при ней. Ксингакс, будь он проклят, позаботился об этом.

Она пошла вперед по улицам, на которых даже после наступления темноты было полно народу. До Эскаланта, процветающего портового города, ещё не успела докатиться война зулкиров, ведь он находился далеко от основной части страны. По правде говоря, довольные и сытые лица, на которых не был написан страх, доносившаяся из таверн музыка и почти полное отсутствие солдат на улицах напомнили ей о Безантуре — том, каким она его запомнила, когда ещё была жива. Что–то шевельнулось у неё внутри — легкая тень меланхолии или ностальгии.

Затем в её поле зрения возник храм Коссута, и она отбросила эти смутные чувства, чтобы сосредоточиться на текущем задании.

Как и все остальные строения, предназначенные для поклонения Огненному Лорду, этот храм представлял собой зиккурат, сложенный из вырезанных из застывшей лавы блоков. На вершине пирамиды, по обе стороны дверей и на ведущих вверх террасах пылало пламя.

Огонь был священным символом Коссута, и поэтому Таммит опять почувствовала давление. Здесь горело множество огней, и храм был пропитал священной силой, хотя сейчас она и не была направлена против неё.

Но все же зиккурат был общественным строением, и ей наверняка окажется под силу проникнуть внутрь. Просто для этого понадобится собрать всю свою решимость и силу воли.

Приблизившись, Таммит подавила желание сгорбиться, словно навстречу ей дул сильный ветер. Её кожа становилась все горячее и горячее.

Поднимаясь по ступенькам, она споткнулась. К счастью, двое монахов, стоявших на страже у входа, не обратили на это внимания. Возможно, они привыкли, что к их богу приходит много больных и хромых, чтобы помолиться об исцелении.

Морщась от усилий, Таммит заставила себя войти в цитадель, и тогда давление и жар спали. Везде, куда бы ни падал её взгляд, горели огни, на алтарях лежали груды пожертвований, а изображения Коссута сердито смотрели на неё, так что неприятные ощущения исчезли не до конца. Но, похоже, она смогла к ним привыкнуть, сумев зайти так далеко и доказав, что способна с ними справиться. Какое–то время дискомфорт не станет для неё проблемой.

Она пошарила сознанием по замку, но результаты оказались неутешительными. Священники и монахи, очевидно, приложили немало усилий, чтобы избавиться от крыс, или, возможно, грызуны попросту находили пирамиду с её каменными стенами и десятками открытых источников пламени неподходящим местом для жизни. Но в каждом большом здании обитало как минимум несколько подобных созданий, и, призвав их следовать за ней, она пошла дальше, изо всех сил пытаясь выглядеть как прихожанка, направляющаяся к своему любимому алтарю или молельне.

Когда Таммит добралась до ведущей наверх лестницы, смысл в маскировке отпал. На верхние этажи замка не было доступа никому, кроме священников и монахов. Прежде чем двинуться дальше, любой другой вампир мог бы обернуться летучей мышью или крысой, чтобы вызвать меньше подозрений. Но она могла превратиться только в стаю летучих мышей или целый шевелящийся ковер из крыс, а в таком виде, равно как и в обличье огромного волка или облака тумана, плывущего в неподвижном воздухе, она привлечет куда больше внимания, чем в человеческой форме. Значит, лучше продолжать путь на двух ногах.