Елена Черепанова - Земля падшего

— Почему? — опять спросила она.

Ник задумался, вроде девчонка ничего, ни нудная, не старая, не вредная, не уродливая. Стоит глупо так, глазами как теленок хлопает, жалобно. У них в последний раз парень от страха обмочился, а ее жалко. Решил успокоить.

— Пойми, что такое классификация. Это стендовое испытание в виртуальной реальности, тебя одевают в спецкостюм, который полностью передает тактильные ощущения, все причем, ты как бы в другой реальности. Комп тебе ее подбирает сам, — еще раз соврал Ник. — Ты видишь только ее, а мы цифры на экране дисплея — балы за твое поведение в этой реальности. Понимаешь, ты даже сама не сможешь оттуда выйти, для тебя это просто невозможно. У нас были инсульты, инфаркты, обмороки. Поэтому без медкомиссии к нам никого не пускают. Ну что, одевайся.

— Подождите, а для чего все это? — спросила Лика.

— Компьютер тестирует твое поведение в критической ситуации. Есть основные параметры, тесты, шкалы, все равно ты в них не разбираешься. А вот твои способности, особенно в области магии читаются легко.

— Дело ясное, что дело темное. — Тяжело вздохнула Мышка. Надо же, думала она, а я всегда от трудностей драпаю, как все нормальные герои, в обход, и по касательной, а здесь с кресла с липучками не удерешь. Ну, я вам еще покажу, мало не покажется. Когда меня зажимают в угол…

Промелькнули как в калейдоскопе кадры из ее жизни… Школа восьмой класс. Она тихушница, вся болезненная и зачитанная, мама в этой же школе работает, та еще жизнь. Не активистка и далеко не спортсменка. Одноклассники ее почти не замечали, да и бывала в школе редко. Ирка наоборот, едва тянулась от двойки к тройке, была шустрой, дерзкой и заносчивой, с ней никто не связывался, себя жалели. Из-за одной фразы они разодрались в кровь. Лика ни за что не хотела уступать, отделались общими повреждениями под лестницей. У Ирки вспухла щека, у нее самой три дня была перевязана шея. Подумала про себя, драться я очень люблю и не люблю одновременно.

— Я переоденусь?

— Пожалуйста, за ширму.

Лика переодевалась, закусив губу. Вот гадство, Не обмочись, не обмарайся, не стошни. Это всего лишь воображаемая реальность. Да я таких реальностей имела по десятку за ночь. Да ничего со мной не будет, фигу вам. Вышла. Парни помогли ей упаковаться в цельный прозрачный мешок.

— Если что, ори во все горло, — сказал брюнет, кричи, и мы тебя вытащим.

Лика представила картину. Прямо сейчас, — думала она, облезете как обезьяны и обратно обрастете неровно. Где только я не была: астрал, ментал, по каким преисподним и переходам пространства не лазила, в самых глубоких медитациях не теряла чувства реальности, а тут поганый компьютер и два симпатичных парнишки. Господи, а тошно как. Ну, нет, не выйдет, это вообще не реальность, это комп, а я могу все, а фантазия у меня суперреактивная, вы еще такого не видели, обломаетесь.

На глаза одели шлем, ничего не видно, ничего не чувствую… Ей тридцать и очень плохо, Сергей уехал в Питер, скучно и грустно. Накануне ей снилась охота. Она убивает медведя, всадив ему в голову прозрачный ледяной кинжал. Медведь огромный и очень агрессивный, а она маленькая, запрыгнула ему на холку и ударила мощно в голову со всей силы…

На следующий день на улице к ней прицепился высокий симпатичный мужик. Умный, в меру интеллигентный, без Сергея все было скучно, и она дала себя оболтать. Мужик пошел помогать ей, варить суп. Почистил морковь и картошку, а потом начал грязно приставать. Все вокруг заволокло черным, ее сознание взорвалось, она толкнула его руками, все его сто килограмм, так, что он отлетел метра на три. Себя не слышала, что говорила, не вспомнить. Только потом увидела его, когда он просил ботинки отдать, стоя босиком на лестничной площадке.

После этого случая, ноги тряслись, часа два… Гадство, ведь ничего не видно, темно, все вокруг мягкое, теплое, легкое. И как они эту штуку здесь установили, на какие средства, ведь не института же физкультуры. Наконец разозлилась окончательно, расслабилась, сориентировала тело в пространстве. Почувствовала датчики на всех главных энергетических центрах. Разозлилась еще больше, сволочи. В глаза брызнул свет, в лицо и уши ветер. Холодно. Она стоит на самом краю каменистого высокого обрыва. Ветер буквально сбивает с ног, глаза слезятся. А она в нижнем белье и трико.

Ник смотрел на экран дисплея: — Валер, — спросил он, — как ты думаешь, сколько обезьянка протянет в Пар-э-Море?

— Минут пять. — Перед Валером стояла архиважная задача. Доесть бетерброды до того времени, как придется отмывать от кабинета девчонкино дерьмо. Зачем только ее прислали. Поесть и то спокойно не дадут.

— Да, больше вряд ли, чужая. — Ник усмехнулся. Пар-э-Мор был пугалом для адептов, мир где маги сдавали экзамены на подтверждение своего статуса, странный и непредсказуемый, сказочно красивый и сказочно жестокий для слабого. Забавно будет посмотреть на ее сопли и все остальное. Интересно, местные женщины устроены так же как все остальные, или коня на скаку остановит… Может быть у русского поэта была причина написать эти строки?

Они оба боялись классификаций до колик. Маг должен доказать свою состоятельность побеседовав с хранителем этого мира, а они во время своих испытаний могли пока только пугаться и шарахаться. Из всех магов института беседы удостоились двое, декан и ректор. И то, скорее всего одного слова "вон". Валер отзвонился декану, отчитался о прибытии девчонки.

Григорий помолчал в трубку. Потом сказал неожиданно серьезно. — Мальчики, она странная, будьте внимательны, обезьянка способна показывать фокусы.

Ник перебил их разговор:- Надо же сердце и голова в норме, никакой паники. Господи, какая адаптация, в жизни ничего похожего не видел. Она что, погулять там решила. Цифры на первой шкале пришли в движение и падали как капли: три, четыре, пять, семь…,- это черт знает что!

— Сейчас приду, — бросил в трубку декан.

— Ого, мамочки, пресветлая мать Ти, у нее все показатели адаптации зашкалило, смотри. Валер. Тридцать единиц и еще, еще… еще!

На дисплее зажглась вторая шкала. Парни рванулись к экрану, чуть не стукнувшись лбами.

Лика осознала себя на краю обрыва. Вцепилась в камни, жутко холодно, глянула вниз — километр или два, вид внизу как из самолета. Ей стало плохо. Голова не просто кружилась, а раскалывалась, на несколько каруселей, вращающихся в разные стороны. Уступчик, на котором она стоит сантиметров сорок. Скорость ветра, сдувающего ее минимум тридцать- сорок, а то и шестьдесят километров в час. Это сколько в метрах в секунду?… Мама! Мамочка! — заорала Лика. Буквально втягиваясь в скальный массив.