Евгений Лукин - Тело, которому служишь

Еще меньше сумел он сказать об «Апокрифе Иоанна». Как выяснилось, официальное название штатного реестра давно стерлось из памяти старожила, хотя обязанности каждого чертика Одеор знал назубок.

— Уж чего-чего нам только по молодости лет в головешки не вбивали… — ворчал он. — А много из того пригодилось? Вот то-то и оно! Поработаешь с мое — тоже все лишнее позабудешь…

— А Арабей…

— Да мало ли что Арабей!.. — не дослушав, вспылил ветеран. — Я ж тебя предупреждал: слушать — слушай, а ушки с ним не развешивай… свернутся ушки… Он тебе от скуки что хочешь придумает!..

Выглянув на секунду из-под Мышки, Крима с содроганием оглядел призрачные твердыни Того Света — и невольно позавидовал духовной слепоте Одеора.

— М-морпион… — презрительно пробурлил тот. — Знаешь, как про него в народе говорят, про Арабея? Зараза, передаваемая половым путем…

— Почему половым?

— А каким еще?.. Ты думаешь, как он с Тела на Тело переходил? — Ветеран осекся, уличив себя, видать, в неправде, покряхтел. — Нет, ну первый-то раз, положим… — вынужден был исправиться он. — …первый раз его на Таньку Эйло с Сормой перепихнули…

— На Таньку?

— Тело так называется.

— Чужое?

— Понятно, что Чужое…

— Это на нем Маникюр?

— На Таньке-то? А как же!..

— А почему перепихнули?

— А!.. — Ветеран с отвращением махнул лапкой. — Тоже деятели! То друг дружку со света сжить готовы, а то вдруг скорешились, интригу затеяли… Ну достал их Арабей, ну… А головенка-то для чего дадена? Только чтобы рожки носить? Вот перепихнешь ты его на Чужое Тело, а дальше? Штатная-то единица никуда ведь не денется! Даже если этот не вернется — другого из чертоматки пришлют, точно такого же… Сколько я Арабеев перевидал — все лоботрясы. Вот скажи мне: на что они рассчитывали, Эйло с Сормой?

— Им что-нибудь за это было? — робко спросил Крима.

— Ничего не было, — отрезал ветеран. — А могло быть. Если бы Морпион на них рапорт подал…

— А он не подал?

— Нет. Понравилось, видать. Сам потом повадился на Чужие Тела перескакивать… во время стыковок…

После этих слов фигурка Арабея предстала перед Кримой в еще более таинственном и завораживающем свете.

К тому времени, как специалист по Ногтям вернулся на Левую Руку, катастрофа уже произошла. Мизинец, почти доведенный им до Идеала, тот самый Мизинец, над которым он корпел несколько дней подряд, был беспощадно обгрызен. Крима обезумел. Он метался по Ладони, он кричал, что дойдет до Этерафаопе Аброна, но правды добьется, он стукнул по рожкам Балбела и пригрозил надрать хвостик Белуаю.

Скандала не хотелось никому. Невменяемого новичка унимали всем миром от Плеча до Запястья. Пока это происходило, брошенная на произвол судьбы Левая Рука слепо рыскала из стороны в сторону. Знаете ли вы, что такое неуправляемая Рука? Не знаете — и ваше счастье! Просто каким-то чудом обошлось без жертв: ни один Сустав не был поврежден, ни один чертик не улетел в Бездну. А может, и улетел. Ну, в таком случае новость мимо не пройдет. Вызовут на Плешь — мало не покажется.

Наконец Криму удалось утихомирить. Но сколько это нервишек всем стоило! Умоляли, грозили, догоняли, дважды пытались обездвижить… Утихомирили.

А потом пришла пора укладывать Тело на профилактику.

Крима сидел на варварски обкушенном Ногте, подобрав под себя копытца, поджав хвостик и обхватив коленца обеими лапками. Над несчастной головенкой юного чертика мерцали, переливались в ночи призрачные громады Того Света.

— Ты тоже их видишь? — печально спросил Крима.

Арабей (он же Морпион, он же Зараза, Передаваемая Половым Путем) без особого интереса поднял мордочку к небесам, взглянул.

— Вижу, конечно… — сказал он со вздохом. — Кто хоть раз там побывал, прежним уже не станет…

— А тебя часто выбрасывало? Во Внетелесье…

— Часто… И выбрасывало, и выбрасывали…

— Просто так или за что-то?

— Всяко случалось. Два раза Врагом Тела объявить грозили…

— И что?

— Да ничего… обошлось…

Пусто и тихо было на Левой Руке. Белуая вызвали на Плешь, а Балбел со своим дружком и подручным Арбао, пользуясь отсутствием начальства, пошли навестить Уертона, временно отвечавшего за Левое Плечо. Таинственно мерцающая Вселенная тоже хранила молчание.

— Красиво, правда?.. — задумчиво молвил Арабей. — А ведь многие этого не видели и никогда не увидят… — Приостановился и продолжил с торжественной грустью: — Они старели, не имея досуга. Они умирали, не найдя истины…

— Что это? — насторожился Крима.

— «Апокриф Иоанна».

— У меня там такого нет!

— У меня тоже, — признался Арабей. — Это я на Виталике подхватил…

— На каком Виталике?

— Н-ну, понимаешь… сначала-то я на Таньку перебрался, а с нее уже на Виталика… На того, с кем в прошлый раз дрались…

— Как же ты обратно попал? — Крима уставился на Арабея с боязливым уважением.

— Ты не поверишь. Случайно… Я ведь тогда и возвращаться не хотел. Достали меня — ну и послал всех… куда подальше. Прыг-скок — с Тела на Тело… С Виталика — на Люську, а с Люськи перепрыгнул — гляжу: то ли плакать, то ли смеяться… Опять, короче, дома очутился. На родном своем Димочке.

Крима смотрел на отчаянного бродягу и недоверчиво качал рожками. Услышанное не укладывалось в головенке. Вселенная, как говорят, бесконечна. Следовательно, бесконечно и количество обитающих в ней Тел. Случайно вернуться в исходную точку с четвертого прыжка? Да это даже теоретически немыслимо! Остается предположить, что Тела движутся не хаотично, а подчиняясь каким-то неведомым законам взаимного притяжения, сталкиваясь, кружась, образуя плотные группы.

— И как там… на Чужих Телах?.. — с замиранием спросил Крима. Арабей откликнулся не сразу.

— Как тебе сказать… Сперва кажется, что все по-другому. А присмотришься — то же самое. Везде то же самое…

— А Ногти?

Бродяга-межтелесник поморщился.

— Да что Ногти? Не в Ногтях счастье, Маникюр…

Ну это кому как! Перед внутренним взором Кримы вновь возникло сияющее розоватое Совершенство. А Морпион продолжал:

— Это тебя еще недалеко выбросило. А вот выбросит подальше — сам увидишь. Красивое у нас Тело, Маникюр. Красивое и… маленькое. Да, представь себе! Есть во Вселенной места, откуда оно кажется маленьким… А Ногтей из такой дали и вовсе не видать…

Крима не слушал. Угрюмо глядел на изуродованный Мизинец.

— Значит, тоже думаешь, бесполезно? — с горечью спросил он.