Влад Вегашин - Черный меч

— Ну, как хочешь. А я поем, — улыбнулся Волчонок. Лучше бы он этого не делал!

Дело в том, что у маленького Сережи Листьева во втором классе была распространенная проблема с прикусом свежевыросших коренных зубов. Родители возили его в областной центр стоматологии, там мальчику поставили скобы, но он их очень быстро сломал. Отец, мастер на все руки, решил, что незачем снова отстегивать зубодерам немалую копеечку, и починил их сам. Только вот там, где брекеты должны были прижимать верхние «тройки», получился изгиб, в результате чего глазные зубы росли так, как придется. И весьма заметно выпирали на фоне остальных зубов, за что — и за злобный норов, конечно — Сережа и получил еще в детстве прозвище «Волчонок».

Проще говоря, невыправленные в детстве «тройки» создавали прекрасную иллюзию вампирьих клыков, особенно для того, кто и ожидал увидеть нечто подобное.

Отважная охотница из вольной Элаты завизжала так, что руки гитариста непроизвольно метнулись заткнуть уши, а сам он прищурился. Что и стало для него ошибкой.

Из положения лежа, со связанными руками, больной после удара об дерево головой и затекшей в неудобной позе шеей, девушка изогнулась, оттолкнулась от земли и выпущенной пружиной перелетев через костер, сомкнула ноги на шее Сергея.

— Дернешься — шею сломаю!

В ответ Волчонок лишь прохрипел что-то невнятное — коленка охотницы давила на кадык.

Слегка переместившись на шее «вампира», светлоглазая сунула связанные кисти ему под нос.

— Развяжи. И без глупостей! Шею сверну — два дня отлеживаться будешь. Если раньше на солнышке не сгоришь.

Медленно подняв руки к запястьям девушки, Сергей осторожно потянул за конец шнура. Почему-то он не сомневался — она легко исполнит свою угрозу и исчезнет отсюда еще до рассвета, так и не поняв, что жертвой ее круглых коленок стал не ненавистный кровосос, а вполне невинный человек.

Воображение гитариста уже нарисовало картину — светлоглазая, раскаявшись, горько плачет над его бездыханным телом, и дорожки слез на ее щеках медленно высыхают в лучах рассветного солнца. Вот только гибнуть столь глупым образом — да и вообще гибнуть — не входило в планы Волчонка на ближайшие полсотни лет.

Охотница, почувствовав себя хозяйкой положения, немного расслабилась. Что ее и подвело. Еще не закончив распутывать хитрые узлы на запястьях пленницы, Сергей вдруг резко дернул ее за руки и, вскочив, навалился на растянувшуюся на траве девушку.

— Дернешься — стукну. Больно, — честно предупредил он.

Проверять, насколько твердо «вампир» держит слово, светлоглазая не стала. И потому лишь глухо ругалась, пока гитарист привязывал ее к дереву.

— Есть точно не будешь?

Ответом ему был лишь полный презрения и ненависти взгляд светло-зеленых, почти прозрачных глаз. Сергей пожал плечами и принялся уплетать тушеные грибы с мясом. Было почти вкусно… вот только соли от пепла мало.

«Что ты думаешь по этому поводу?» — поинтересовался он у Меча, открывая пачку и с наслаждением затягиваясь. Рядом на траве лежали уже готовые бельты для арбалета.

«Еще не знаю. Судя по всему, вампиры здесь — весьма распространенное явление. Я не помню подобного места, но, как я и предупреждал, на Аенгросте многое изменилось за последние три тысячи лет».

«Ясно. Ладно, я ложусь спать. Если что — буди».

«Всенепременно. Я пока попытаюсь познакомиться поближе с этой охотницей».

«Удачи», — накрывшись безразмерной курткой, Волчонок уснул почти мгновенно.

Его разбудил пристальный, выжидающий взгляд все тех же прозрачно-зеленых глаз.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался гитарист, садясь на траве.

— Сейчас рассветет. Тебе удалось уцелеть в бою со мной, но светлое солнце уже через несколько минут обратит тебя в прах, мерзкая нежить! — с пафосом заявила охотница. Что самое удивительное, говорила она этот бред совершенно искренне.

— Киса, зачем такая высокопарность? — Сергей поморщился. — Кроме того, что ты называешь боем? Валяние по траве в обнимочку? Так это, если мне не изменяет память, во все времена именовали иначе! Хотя что-то от сражения в этом, конечно, присутствует…

Девушка вспыхнула, как маков цвет.

«Придержи коней, парень! — вклинился Извращающий Сущности. — Я просканировал ее память, с вампирами здесь действительно беда. Неудивительно, что она так на тебя набросилась».

«Ладно, рассказывай», — Волчонок присел рядом с костром и, слушая рассказ Меча, развел огонь, не обращая внимания на сдавленные ругательства пунцовой охотницы.

«Она, к сожалению, не знает, с чего все началось и как люди оказались в таком положении, но на данный момент картина следующая. Мы сейчас находимся на острове Некрополь, который полностью занят одноименным герцогством. Здесь — полная, абсолютная власть вампиров. Они живут в трех замках ближе к центру острова, практически неуязвимы — не считая солнечного света, который их убивает, и осины, которая их парализует. Больше девочка ничего про них не знает. Люди в герцогстве живут на положении рабов. Их используют в качестве бесплатной рабочей силы, для развлечений, в том числе и сексуального характера, как гладиаторов, и так далее. Кроме того, людей выращивают на специальных фермах — для еды. Только два города сохранили независимость от вампиров — Глерт и Элерта. Эти города более похожи на крепости, в них живут люди, отказавшиеся принимать господство вампиров, и сражающиеся с ними. Они называют себя „охотниками“. Все население как Элерты, так и Глерта посвятило свою жизнь войне с нежитью. Те, кто способен сражаться — сражаются. Те, кто покалечен, слаб, болен или стар — делают оружие. Дети помогают в то время, когда не заняты тренировками. Есть несколько магов, но так себе, слабеньких. В общем, дело — дрянь».

«Но почему эта киса кинулась на меня? Я так похож на вампира?»

«У тебя черные волосы. Такой густой, чистый оттенок присущ здесь только им. Кроме того, ни одному охотнику, если он хочет жить, не пришло бы в голову развести в открытую костер, да и вообще, позволить так близко к себе подойти».

«Ясно».

В этот момент что-то изменилось. Сперва Сергей не понял, что именно, лишь через несколько секунд он осознал, что стало тихо. Волчонок обернулся — и утонул в огромных, полных слез прозрачно-зеленых глазах.

— Ты… но… ведь солнце… почему… — она разревелась, глядя на первые лучи рассветного солнца, расцвечивающие бледное лицо гитариста.

— А ты надеялась, что я растворюсь в лучах рассвета, как ночной кошмар? — грубее, чем хотел, спросил он у девушки. — Размечталась, — отвернувшись к костру, Сергей поставил на угли кружку с вчерашней тушеночно-грибной похлебкой.