Юрий Пашковский - Проклятая кровь. Похищение

Почему он…

Библиотека находилась под землей, как и большинство строений клана Дайкар. Они до сих пор строили дома, как их предки, хоть Купол и ограждал от Воздействия. Только небольшая пристройка с выходом находилась снаружи. Кто-то называл это приверженностью традициям. Сива считали это глупостью. Живущие в Ночи должны эволюционировать. И когда-нибудь им не будет страшен Враг Ночи.

Понтей подошел к выходу и взялся за дверную ручку, мелко дрожавшую, словно за дверью были шутники-гремлины, решившие подергать ее.

Почему он не чувствует никаких пульсаций Силы Живущих в Ночи, не ощущает никаких проявлений Силы Крови, постоянное присутствие которой в Лангарэе всегда остро переживают маги-упыри?

Это… Это было невозможно. Было. Вот именно. Лучше, наверное, сказать, что это считалось невозможным.

Понтей повернул ручку и надавил на дверь, но она не открывалась, будто с другой стороны ее держали, но отнюдь не гремлины, а по меньшей мере огры. Упырь оскалил клыки, которые полезли из зубов помимо его воли, правая рука дернулась, увеличиваясь в размерах и покрываясь мелкой сеточкой тонких порезов. Понтей размахнулся и ударил.

В общем, наверное, перестарался…

Примерно так же, как хоббит, решивший поохотиться на ворон и прикупивший по этому случаю свиток Огненной Бездны у мага. И, в итоге, ни ворон, ни леса. Или, в случае с Понтеем, ни двери, ни куска стены, в которую дверь была встроена.

…Частичная трансформа. Сила Крови клана Сива. Сила Крови, которая позволяла не просто концентрировать все способности своего упыриного облика в отдельной части тела, но и давала возможность обращаться с тонкими потоками чар, которые были доступны бытию Живущих в Ночи…

В образовавшуюся дыру тут же влетел ветер, остервенело набросившийся на скрючившегося от боли Понтея — отдача от Силы Крови, чтоб ее! — и отправивший на штурм библиотеки свои фаланги. С трудом удержавшись на ногах — таков был напор ветра, — упырь, рукой прикрыв лицо от несущейся с ветром земли, шагнул наружу.

— Хозяин Нах-Хаш!

Два охранника — человек и упырь — бросились ему навстречу. Даже Живущий в Ночи двигался неуклюже, противостоя взбесившемуся аэру. Что уж говорить о человеке, который чуть не упал, но успел схватиться за фонарный столб, которые поставили для живых, видевших в ночи не так зорко, как не-живые. Впрочем, фонари уже не светили, тоже не устояв перед буйством Стихии.

— Хозяин, осторожнее!

Упырь показывал рукой на небо, при этом его лицо было перекошено так, что можно было подумать, что он, дитя Ночи, не-живой, силой превосходящий пятерых простых смертных, испугался. Не просто испугался. Готов был впасть в истерику, будто нашкодивший мальчишка, которого для разговора позвал отец, а отец — тот еще зверь.

Понтей посмотрел на небо. Нет, он не испугался. Он просто был ошеломлен.

Пурпурное небо сейчас была черно, как та Изначальная Тьма, которой поклоняются кочевники-орки. Будто Ночь лично решила сойти к своим детям и посмотреть, как у них дела, и по этому случаю поменяла свой звездный плащ на парадное черное платье. Но Сил Ночи не чувствовалось в этой скрывшей небо накидке. Проклятье! Понтей вообще не ощущал никакой магии в происходящем.

А затем его взгляд уперся в черные воронки, вертящиеся в небе. Сначала неторопливо, потом все ускоряясь и ускоряясь, эти провалы в черной бесконечности начинали втягиваться внутрь. Снова затряслась земля, и теперь даже Понтей упал, не удержавшись на ногах. Охранник-человек закричал, его вдруг окружил свистящий вихрь, потащивший в сторону поселения Дайкар, на краю которого стояла библиотека. Охранник-упырь успел схватить его за ногу, но внезапно из-под земли вырвался травяной стебель с ярко-красными цветками, прямо под ногой человека, и начисто разрезал ее. Так, что даже не брызнула кровь, а человек не успел закричать, только в ужасе уставился на обрубок конечности. А затем земля вздыбилась, словно огромный крот полез посмотреть, что это творится там, наверху, и охранник, который оказался прямо в центре вспучившейся земли, наконец заорал. Его крик перебивал хруст, идущий из-под земли, словно там кто-то грыз Кости Мира.

И наконец брызнула кровь.

А земляной хребет внезапно ударил в небо фонтаном песка, грязи и камней, точно в черную воронку, которая вертелась над ним вместе с прекратившим вопить человеком. Густое облако пыли было подхвачено сумасшедшим ветром, но не разнеслось во все стороны, а закружилось вокруг странной колонны, тянувшейся от земли до неба. Этот вихрь наоборот крутился, выворачивая фонарные столбы и деревья и вгрызаясь в остатки библиотечной постройки, что одиноко возвышались над нижними помещениями. За собой движущаяся колонна оставляла глубокую борозду, которая уходила вглубь подземных недр метров на десять, точно стремилась докопаться до хтонических богов, но бросила это дело на полпути.

И, насколько мог видеть Понтей, такие колонны одна за другой вырастали в поселении, круша все, что попадалось. Ему даже показалось, что он слышит крики… но, наверное, ему это показалось: поселение за километр от библиотеки, а усиление слуха не входило в Силу Крови Сива.

— Хозяин!

Оставшийся охранник трансформировался. Грудная клетка и таз расширились, покрывшись глубокими кровоточащими разрезами, руки удлинились до колен, лоб вытянулся вверх, заостряясь, челюсть выдвинулась вперед, ряд острых зубов достиг раздувшегося носа. Упырь схватил Понтея, прижал его к груди и побежал. Возросшая сила Живущего в Ночи позволяла выдерживать напоры ветра. Не-живой бежал в противоположную от разрушавших поселение Дайкар и библиотеку колонн, и Понтей вдруг понял, что единственная зона, которая не была затронута странным разрушительным явлением, — Храм Ночи.

А когда понял…

— Быстрее! — заорал он. — Быстрее к Храму, и молись всем Одиннадцати, чтобы мы успели!

— Это великолепно.

Сидя на земле и перебирая рукой траву, легко колышущуюся под ласками нежного ветерка, Тавил смотрел в небо. Черный небосвод, словно облепленный гигантским вороньем, восхищал Тавила своей простотой и в то же время невероятной мощью. Энтелехия Ахеса была великолепной. Если вспомнить, то из их четверки именно Ахес дольше всего продержался против Эваны тогда…

Хотя об Эване Тавил вспоминать не любил. И обо всем, что с ней связано.

— Твои Похороны грандиозны. — Тавил вырвал стебелек из окружения его собратьев и задумчиво разжевал его. — Поселение полностью разрушено, смертные уничтожены, а вот упыри еще сопротивляются. Впрочем, Дайкар ничего не могут противопоставить нашей силе.