Андрэ Нортон - Колдовской мир

Хильдер, лорд-протектор Горма, в бурю заблудился в болотах между Ализоном и равнинами Эсткарпа. Отбившись от свиты, он упал с испуганной лошади и сломал руку. Полуживой от боли и лихорадки, он забрел в землю торов, загадочной расы, жившей в болотах и не позволявшей никому проникать в свои земли.

До сих пор остается загадкой, почему Хильдера не убили или не прогнали от границ. Несколько месяцев спустя, излечившийся, он вернулся в Горм и привез с собой жену. Жители Горма, особенно женщины, возмущались этим браком, говоря, что он был навязан их повелителю взамен обещания сохранить жизнь. Его жена, с изуродованным телом, с необычным строем мышления, принадлежала к расе торов. В должный срок она родила Кориса и исчезла. Может, умерла, а может, вернулась в свое племя. Хильдер, вероятно, знал об этом, но никогда не говорил, и Горм был рад избавиться от своей леди, не задавая никаких вопросов.

Остался Корис с головой благородного повелителя Горма и телом жителя болот. И ему никогда не позволяли забывать об этом. Когда Хильдер женился вторично на Орне, дочери известного повелителя морей, из семьи моряков, Горм принял этот брак с радостью и надеждой. Второй сын Хильдера Урьян стал всеобщим любимцем, потому что в венах его стройного юного тела не было ни капли чужой крови.

Хильдер умер. Но умирал он долго, и у противников Кориса было время подготовиться. Те, кто собирался использовать Орну и Урьяна в своих целях, ошиблись. Леди Орна, умная и способная женщина, не хотела быть игрушкой в чужих руках. Урьян был еще ребенком, и она становилась регентшей. Не все с этим хотели смириться, но леди Орна продемонстрировала свою силу.

Орна натравливала одного лорда на другого, тем самым ослабляя их. Но она совершила непоправимую ошибку, когда обратилась за помощью к чужеземцам. Именно Орна обрекла Горм на гибель, когда тайно обратилась за помощью к колдерам.

Колдер находился за морем, но лишь один моряк из десяти тысяч мог приблизительно указать, где именно. Моряки старались держаться в стороне от его угрюмых гаваней. Было общеизвестно, что колдеры не похожи на других людей, что связь с ними приносит гибель.

За днем смерти Хильдера последовала ночь красного ужаса. Лишь только сверхчеловеческая сила Кориса помогла ему вырваться из ловушки. И осталась только смерть: когда пришел Колдер, Горм перестал существовать. Те, кто еще помнил жизнь при Хильдере, потеряли всякую надежду. Потому что Горм превратился в Колдер, и не только остров Горм. Меньше чем за год на побережье поднялись мощные башни и возник город, названный Айль. Ни один житель Эсткарпа не приходил в Айль добровольно.

Айль, как грязное пятно, лежал между Эсткарпом и его единственным сильным союзником на западе — морскими бродягами из Салкаркипа. Эти торговцы-воины, знавшие самые отдаленные и дикие местности, построили свою крепость с разрешения Эсткарпа на конце полуострова, глубоко вдавшегося в море — дорогу этих моряков в самые дальние края. Жители Салкаркипа были опытными торговцами, но и не менее опытными солдатами и безбоязненно посещали тысячи портов. Ни один воин Ализона или щитоносец Карстена не смел говорить с салкарами вызывающим тоном. Гвардейцы Эсткарпа считали салкаров своими братьями по оружию.

— Магнис Осберик не из тех, кто легко обращается с просьбой о помощи, — заметил Танстон, один из старейших офицеров Эсткарпа. — Нужно проверить снаряжение. Когда Салкаркип просит о помощи, мы обнажаем мечи.

Корис лишь кивнул в ответ. Обмочив палец в вине, он проводил линии на столе, в то же время жуя с отсутствующим видом кусок хлеба. Саймон, заглянув через широкое плечо, уловил смысл в обоих линиях: они повторяли карту, которую ему пришлось видеть в зале крепости.

Полуостров, на конце которого находился Салкаркип, образовывал одну из дуг, окружавших обширный морской залив. На противоположной дуге располагался Ализ — главный порт Ализона. Впрочем, эти города разделяло много миль. В глубине залива лежал остров Горм. На нем Корис поставил точку. Она означала Сиппар, главный город Горма.

Айль был расположен не на внутренней стороне полуострова, а на самом материке, на южном берегу, и смотрел прямо в открытое море. Дальше берег представлял собой крутую стену, где не мог пристать ни один корабль. Тут находилось герцогство Карстен. Залив непосредственно рядом с Гормом издавна служил выходом Эсткарпа в западный океан.

Капитан гвардии несколько мгновений изучал свою работу, затем с нетерпеливым восклицанием стер рукой линии.

— В Салкаркип ведет только одна дорога? — спросил Саймон. С Айлем на юге и Гормом на севере отряды Колдера без особых затруднений могли перерезать дорогу, ведущую на полуостров.

Корис рассмеялся.

— Дорога лишь одна, древняя, как вечность. Наши предки не предвидели появления колдеров в Горме, да и кто в здравом уме мог это предвидеть? Чтобы обезопасить дорогу, — он положил палец на точку, обозначавшую Сиппар, и нажал, как будто раздавил насекомое, — мы должны быть здесь. Чтобы избавиться от болезни, нужно лечить ее источник, а не лихорадку. Лихорадка — это только признак болезни тела. Но у нас нет сведений, которые помогли бы справиться с ней. — Он мрачно взглянул на Трегарта.

— Шпион… — начал тот.

Офицер гвардии снова рассмеялся.

— Двадцать человек ушли из Эсткарпа в Горм. Эти люди изменяли свою внешность, не зная, сумеют ли когда-нибудь взглянуть на свое лицо в зеркало. Но они с радостью шли на это. Они были вооружены всеми известными здесь заклинаниями. И ни один не вернулся из Сиппара! Колдеры не похожи на других людей, и мы ничего не знаем об их средствах обнаружения. Знаем лишь, что эти средства непогрешимы. Наконец Властительницы запретили такие попытки, потому что затрачивается слишком большая сила, а результата никакого. Я сам пытался уйти туда, но они наложили на границу заклятье, которое я не могу преодолеть. Появление в Горме означает для меня смерть, а я могу лучше послужить Эсткарпу живым. Нет, лучше не трогать эту рану.

— Но если Салкаркип под угрозой?

Корис потянулся за своим шлемом.

— Тогда, друг Саймон, мы выступаем. Ибо в этом главная загадка Колдера — когда он сражается на своей земле и на своих кораблях, победа всегда за ним. Но когда колдеры появляются на территории, куда еще не падала их тень, тогда есть шанс скрестить с ними мечи.

— Я отправляюсь с вами. — Это было утверждение, а не вопрос. Саймон готов был ждать и учиться. Он относился к учению с терпением, выработанным за последние семь лет, зная, что пока не овладеет местным военным искусством, означавшим жизнь или смерть, не обретет независимости. Раз или два во время ночей своего дежурства он спрашивал себя, уж не применили ли к нему хваленую Силу Эсткарпа, чтобы он смирился со status quo, не задавая вопросов и не возмущаясь. Если так, то действие чар кончилось. Он решительно настроился увидеть в этом мире больше, чем один-единственный город, и знал, то если не поедет с гвардией, то отправится один.