Гарри Тертлдав - Владыка Севера

— Что-то вроде военной галеры, — сказал Джерин, и Райвин кивнул. Джерин продолжил: — Ты сказал, она видела его сквозь папоротник? Твоей Грэйн повезло, что гребцы ее не заметили. Иначе они наверняка бы схватили ее и всласть позабавились, прежде чем перерезать ей горло. Насколько мне известно, еще никто не ходил по Ниффет на военных галерах. Как думаешь, может, это империя Элабон решила, в конце концов, таким образом вернуть себе северные края?

— При вялом правлении его величества Хилдора Третьего? — Подвижные черты Райвина выразили сомнение. — Это маловероятно, милорд. — Но затем его лицо приняло задумчивое выражение. — Но, если взглянуть в другом плане, до нас не доходило никаких слухов с той стороны Керс со времен ночи оборотней, после которой уже подросло целое новое поколение. Кто может сказать с уверенностью, жив ли сейчас Хилдор Третий? И если нет, то унаследовал ли его лень сменивший его на троне?

— Точно подмечено, — сказал Джерин. — Если это имперские войска…

Райвин поднял вверх указательный палец.

— Уже не в первый раз на протяжении этой беседы ты, лорд принц, влезаешь в мой стройный рассказ, не давая мне возможности сообщить очень важную информацию. Есть два существенных наблюдения, которые мешают мне согласиться с тем, что корабль и люди, которых видела Грэйн, принадлежат Элабону. Во-первых, несмотря на то, что она бегло говорит по-элабонски, практически как Фанд, включая грубую и пикантную лексику, она не смогла понять ни слова в разговорах команды. Следует, правда, признать, что корабль был далеко, на реке, поэтому этот довод не веский. Но приходилось ли тебе когда-либо слышать об элабонском корабле, где щиты гребцов и воинов были бы установлены между рядами скамей вертикально?

Джерин вспомнил те дни, что провел в городе Элабон, и те галеры, что он видел в море, а также на приколе у пирса. И помотал головой.

— Нет. Элабонцы всегда кладут их под ноги и плашмя. Значит, это…

Они с Райвином переглянулись и хором сказали:

— Гради.

— Плохо дело, — сказал Джерин. Он снова поддел носком башмака комок грязи и принялся ходить взад-вперед. — Даже очень плохо. Когда они совершают набеги на побережье, это одно. Но если они начнут подниматься на судах по Ниффет… Отец Даяус, их флотилия может пристать к берегу прямо здесь, всего в нескольких сотнях шагов от Лисьей крепости, и высадить столько воинов, что мы не сможем держать оборону. Кроме того, нас даже некому предупредить об их приближении. Нужно немедленно послать гонцов, чтобы те расставили по реке караульных.

— Это случится не завтра, лорд принц, — успокоил его Райвин. — Грэйн видела, как странное судно развернулось и двинулось обратно на запад. Гради о Лисьей крепости еще не знают.

— Пока, — отозвался Джерин.

Притягивать к себе неприятности было для него так же естественно, как дышать. Благодаря своему богатому жизненному опыту он знал, что они все равно настигнут его и что лучше сразу пытаться предупреждать их, когда это возможно. Однако гради являлись отнюдь не единственной из осаждавших его угрожающих перспектив, существовал и ряд более неотложных вопросов. Он спросил Райвина:

— Навещая своих возлюбленных, тебе, часом, не довелось проезжать через владения Адиатануса?

— Лорд принц, я пытался, — ответил Райвин, — но когда я подъехал к границе земель, которыми этот твой вассал управляет, его стражники отказались меня пропустить, обозвав вонючим южным шпионом.

— Свою вассальную дань за этот год он тоже еще не заплатил. — Темные брови Джерина насупились, словно грозовые тучи. — Сдается мне, он и не собирается ее платить. Последние десять лет этот вождь только и делает, что сетует на тот день, когда решил присягнуть мне на верность. Он непременно при первой возможности попытается освободиться от клятвы.

— Я бы позволил себе восхититься твоей проницательностью, если бы то, что ты предрекаешь, не было столь очевидно, — ответил Райвин.

— Это уж точно, — сказал Джерин. — В прошлый раз заставить его покориться мне помогло волшебство.

Суть сказанного заключалась в том, что через пять лет после ночи оборотней Адиатанус вступил в союз с чудовищами, выбравшимися из-под развалин храма в Айкосе. Когда же по настоятельной просьбе Джерина боги Маврикс и Байтон изгнали их из северных земель, гордый предводитель трокмуа был настолько ошеломлен и напуган, что признал Лиса своим господином. Джерин вздохнул.

— Чтобы сохранить его преданность, мне придется опять изобразить нечто этакое.

— И снова ты совершенно точно обрисовал ситуацию, — согласился Райвин. — При условии, что ты собираешься ввести его в рамки мирным путем. Однако всегда есть вариант усмирить его силой.

— Если предположить, что мы выиграем, то да. — Джерин помрачнел еще больше. — Но прежде чем напасть на него, нам нужно будет собрать немалое войско. Адиатанус всегда был и теперь остается самым могущественным трокмэ из всех, пересекших Ниффет в ночь четырех полнолуний. За него пойдет сражаться куча народу.

— Боюсь, ты опять прав, — сказал Райвин. — Даже будучи твоим вассалом, он сумел сохранить высокое положение, тем самым выказав незаурядное умение вести политическую игру. Так что и впрямь, чтобы наверняка подавить его, тебе придется призвать на помощь всех остальных своих вассалов.

— Что вполне может послужить резоном для великого князя Араджиса атаковать мои южные территории, — сказал Джерин. — Лучник сразу почувствует, где у меня слабина. Единственная причина, по которой мы с ним не воюем, заключается в том, что я ни разу не дал ему повода усомниться в моей обороноспособности… до нынешнего момента.

— Значит, ты позволишь Адиатанусу и дальше наглеть? — спросил Райвин. — На тебя это не похоже.

— Верно, не похоже, — согласился Джерин. — Если я сегодня не проучу его, завтра он сам нападет на меня. Так есть ли у меня выбор, приятель Лис? Не укрепляя власть, возможно ли ее сохранить?

— Ненадолго, — ответил Райвин.

— Ты абсолютно прав. — Джерин снова поддел ногой землю. — Я всегда хотел быть ученым, а не бароном, не говоря уже о каких-то там принцах. — В обществе давних друзей Джерин всегда с иронией отзывался о своем титуле. — Временами мне кажется, что я предпочел бы стать хозяином гостиницы, как Тургис, сын Турпина, там, в городе Элабон. Или заниматься какой-нибудь честной торговлей. Ну и нечестной, разумеется, тоже.

— А может, тебе и вправду сбежать и открыть гостиницу, а? — Райвин ткнул кончиком языка в щеку изнутри, показывая, что шутит. Руками он проворно изобразил в воздухе очертания большого квадратного здания. — Клянусь богами, я прямо вижу ее! «Гостиница Джерина Лиса. Все жалобы с радостью игнорируются!» Как же, как же, и суровые элабонцы, и погрязшие в своей дикости трокмуа тут же ринутся в нее, словно в рай, чтобы отдохнуть от скитаний по северным землям в попытках отделать друг друга!