Филипп Этанс - Врата Балдура

«Тем не менее, ты прибыл сюда, чтобы встретится со мной», – сказал эмниец. «Я – Кхалид».

Это было оно. Кхалид – последнее слово, которое произнес его отец, пока его жизнь вместе с кровью утекала через пробитый глаз.

«Джах», – Произнёс Абдель, – «я должен был встретиться с Кхалидом и Джах».

«Джахейра, да», – сказал Халид, улыбаясь от уха до уха, – «она – моя жена. Она здесь».

Эмниец повернулся к столу, находившемуся на другой стороне зала, но он был загорожен толпой.

«Пойдем», – сказал он, – «посиди с нами и расскажи, что произошло с твоим отцом. Он был великим человеком, в какой-то степени героем, нам будет не хватать его».

«Что ты знаешь обо всем этом?» – спросил Абдель так, как будто желчь внезапно заполнила его целиком. Его голос был полон угрозы. «Кем он был для тебя?»

Кхалид уставился на Абделя, как будто наемник внезапно превратился в кобру. Он был немного напуган и сумел скрыть это.

«Он был моим другом», – ответил Кхалид, – «это все. Я не хотел оскорбить тебя».

Абдель захотел сказать эмнийцу что-нибудь грубое, но не смог. Вместо этого он стал вылавливать в кармане деньги на шестую пинту пива. Улов составил только три медные монетки.

«Баал! «– громко выругался он, встал и бросил монеты в толпу.

Один из завсегдатаев пробормотал какие-то извинения, будучи подбитым одной из брошенных медных монет. Абдель привлек к себе много внимания и гораздо больше чем один человек, понеслось искать себе угол потемнее. На верхней губе Кхалида явственно выступил пот.

«Боги», – прошептал эмниец, – «что он сказал тебе?»

Абдель посмотрел на него сверху вниз, но ничего не сказал.

«Я буду рад угостить тебя пивом», – произнес тихо Кхалид, – «пойдем со мной. Мы ведь не хотим лишнего внимания, так?»

Абдель фыркнул и позволил провести себя сквозь толпу. Он заметил Монтарона, но только на мгновенье. Халфлинг держал в руках шелковый кошелек и Абдель был уверен, что он подмигнул ему.

Абдель несколько раз глубоко вдохнул, чтобы пробовать успокоиться, но когда Кхалид сказал, – «Вот она», – и Абдель поднял глаза, его дыхание внезапно сделалось прерывистым.

Джахейра была красива. Полуэльф, как и Кхалид, она, должно быть, также имела человеческого родителя из Эмна. Эти двое выглядели странно похожими, но представителям и эльфийской и человеческой сторон Джахейра показалась бы более красивой. Ее лицо было широким и темным, губы полными и яркими, умные глаза были такими же голубыми как у Кхалида. Ее лицо было обрамлено густыми волосами, которые были бы черными, если она была полностью человеком, но ее эльфийская кровь придала им цвет меди. Даже, несмотря на то, что она сидела, Абдель мог наверняка сказать, что она была очень сильной. Джахейра носила корсаж из твердой кожи, которая была сильно поцарапана, наверняка ударами лезвий.

Когда их глаза встретились, он увидел, что она онемела от изумления. Абдель сел, не посмотрев, куда садится. Он не мог оторвать от нее глаз и она не отворачивалась от него. Её полные губы кривились так же как у мужа. Она тоже нервничала и хотя Абдель никогда не вставал между мужем и женой, но не мог не надеяться, что она была возбуждена по совсем другим причинам, чем Кхалид.

«Зачем меня послали сюда?» – спросил их обоих Абдель, продолжая смотреть на Джахейру. «Мой отец умер раньше, чем успел рассказать мне».

«Как умер Горион?» – спросила Джахейра.

«Наемники», – ответил Абдель, – «вроде меня. Нас заманили в засаду на Дороге Льва. Я убил тех, кто напал на нас, но не достаточно быстро».

«Похоже кое-кто не хотел, чтобы мы повстречались», – сказал Кхалид, – «Горион знал это. Поэтому… (эмниец заколебался и Абдель подумал, что он мог лгать) поэтому Горион хотел, чтобы ты пришел с ним на встречу с нами».

«Мой отец был монахом», – сказал Абдель, – «священником, человеком книг и всего такого прочего. Узнал ли он, что еще за силы выступили против него? О чем вообще вы говорите?»

Абдель снова начал сердится. Он не мог обвинить наемников в смерти Гориона. Те люди просто делали то, что он сам делал с тех пор как стал взрослым. Кто – то заплатил им, а на то, чтобы нанять пятерых опытных убийц для засады в глухой местности, требуется очень много денег.

«Есть… силы», – начала Джахейра и ее голос музыкой прозвучал в переполненной комнате, – «которые хотят войны».

Миловидная девочка – прислуга поставила перед ними две пинты пива. Абдель любовался Джахейрой в промежутках между глотками.

«И что тут нового?» – саркастически спросил он, – «Я зарабатывал на жизнь в войнах одних сил с другими. Люди только этим и занимаются».

Джахейра была искренне смущена его последним утверждением, но когда она перевела пристальный вопросительный взгляд на мужа, Абдель понял, что она подразумевала кое-что еще, более важное и более пугающее. Кхалид кивнул и Джахейра снова взглянула на Абделя.

«Это совсем другое», – сказала она, ее голос прозвучал очень тихо и Абделю пришлось поднапрячься, чтобы расслышать ее, – «Это твой бра…»

Стеклянная бутылка разлетелась на куски об стену около затылка Абделя и Джахейре пришлось уворачиваться от многочисленных осколков. Абдель не потрудился вытереть брызги вина с головы или вытряхнуть осколки стекла из волос. Он встал и развернулся – толпа в тот же миг раздвинулась, как будто состояла из марионеток, прикрепленных к его рукам. В дверях стоял тот самый любитель метать стулья, которого уволокли три гнома-стражника.

Большой, воняющий мужчина был настолько пьян, что едва мог держаться на ногах. Абдель с яростью посмотрел на него и мир вокруг, казалось, начал расплываться.

Абдель услышал только пьяницу, который тупо спросил, – «Что?».

Кинжал наемника сверкнул как молния, пролетая через комнату и нашел пристанище в груди пьяницы. Сила удара была такова, что сбила мужчину с ног. Он успел только дернуться пару раз и умер прежде, чем его голова ударилась о пол.

Абдель улыбнулся и позволил экстазу, возникшему после убийства, смыть гнев. Когда он вышел из этого подобия транса, то видел, что в таверне началось столпотворение.

Кхалид подтолкнул его сзади и прошептал что-то вроде, – «Что ты натворил?»

Гостиничная прислуга разбежалась, официантки побросали подносы, брызги пива и вина полетели во все стороны, в основном на ошеломленных гуляк. Странно, некоторые девушки из числа прислуги стали приближаться к Абделю и на секунду он подумал – а вдруг городские сплетни – правда и эти девушки действительно замаскированные големы. Абдель улыбнулся еще шире. Сейчас это его не волновало.

«Подождите!» – раздался знакомый голос.

Женщина – гном, стоящая за стойкой бара, пронзительно свистнула и девушки остановились. Даже Абдель замер на мгновенье, хотя уже протянул руку за спину за мечом. Голос принадлежал Монтарону.