Денис Юрин - Герканский кабан

– С какого это такого перепугу?! – мастерски выказал удивление Штелер. – Я шкурами не торгую, да и в обход властей дел не веду…

– А как ты, позволь узнать, в город попасть собрался? – привел весомый аргумент шевариец. – Раз тя обобрали, знамо, и бумаг с собой нет. В гильдии столичной не состоишь, да и знакомцев у тя во всей округе, поди, кот наплакал. По нонешним временам за ворота пройти ох как непросто, паче голытьбе вроде тя. Нет, конечно, рано иль поздно стража разберется и тя пропустит, но о бадье с теплой водичкой на сегодня забудь. В лучшом случае ты в нее деньков через пять окунесся, а то и долее под воротами милостыню клянчить придется.

– А чо энто ты товар свой так торопишься с рук сбыть? Он, случамо, того… не краденый? – Играть, так играть. Вжившись в шкуру купца, Штелер решил поторговаться. – Мне неприятности ни к чему… Лучше уж возле ворот обожду да объедки пособираю, чем в тюрьму ни за что попасть.

– Во, дурья башка! Говорят же те, он из Марсолы, – перешел на вкрадчивый шепот купец. – Чо не знамо те, чо меж Герканией и Филанией в последний месяц творится? Если я на рынок с филанийскими шкурками заявлюсь, а выделку каждый дурак узнает, меня ж такой пошлиной огорошат, что не токмо в убыток сыграю, без штанов останусь… К тому ж я – шевариец, а знамо, допросами всякими умучат. Вы ж, герканцы, как рассуждаете: «Каждый шевариец мерзавец, прощелыга, а в военное время паскудный шпион!» Нет, мне путь на рынок закрыт, как, впрочем, и тебе дорога в город. Иль мы поможем друг другу, иль оба на бобах…

Штелер принялся тереть пятерней лоб и издавать урчащие, гортанные звуки, что должно было означать раздумье.

– Давай, решайся! – продолжал уговаривать купец. – Мой обоз возле самых ворот стоит, так что утром в первую очередь и въедем. Проездные бумаги в порядке, на козла тя посажу, скажу, што возница. Стража каждого не проверяет, ее лишь мы, купцы, интересуем, наемники наши да товар, а до возниц им и дела нет. Возница так, не человек, а придаток к телеге да лошади…

– По рукам! – наконец-то позволил себя уговорить Штелер и крепко пожал протянутую ему пятерню.

Конечно, у него не было ни денег, ни прекрасного особняка с красной крышей, но то была проблема завтрашнего дня. Главное для него попасть за ворота, а там… там можно будет «случайно» затеряться в толпе или использовать одну из уловок, которые Штелер узнал, будучи комендантом.

После решения главного вопроса разговор пошел о мелочах, то есть о скучавших без клиентов «шалуньях». В этом вопросе шеварийский купец продемонстрировал завидную осведомленность. О «наездницах» он ведал гораздо больше, чем бывший полковник о лошадях, и охотно делился богатым жизненным опытом. Первые четверть часа он со знаньем дела рассуждал, какие бывают «наездницы» и какие превратности жизни заставляют молоденьких и не очень девиц «запрыгивать в седло». Затем бывалый торговец плавно перешел к классификации «пород скакунов» и, как заправский коневод, довольно подробно осветил резвость и норов каждой «породы». После получасового монолога, бывшего всего лишь прелюдией самой беседы, знаток перешел к основному вопросу: как правильно выбрать «наездницу», чтобы совершить увлекательную прогулку, а не изматывающую скачку и чтобы после нее чувствовать себя молодым, полным сил жеребцом, а не отъездившим свой век мерином.

Штелер и не подозревал, что выбор компаньонки для веселого вечерка – целая наука и что совершенства в этом вопросе можно достичь, лишь учтя и правильно распределив по значимости шесть важных показателей: возраст, внешность, темперамент, честность «наездницы», ее навыки «езды» и стремление к их приобретению. К удивлению полковника, лишь в далекой юности пользовавшегося услугами подобного рода, в этом деле крылось много подводных камней. Ни одна ночная скачка не доставит настоящего удовольствия, если под утро из-под изголовья кровати пропадет туго набитый кошель или если не в меру разгорячившийся «всадник» женского полу так рьяно будет прыгать в седле, что порвет всю упряжь, начиная с уздечки…

После общих вводных слов и абстрактных рассуждений разговорившийся шевариец стал делиться собственным опытом. Наверное, Штелер почерпнул бы из его откровений много полезной и забавной информации, но захмелевшему купцу бесцеремонно помешали рассказать истории из его бурлящей и бьющей ключом личной жизни.

Сначала со двора донеслись конское ржание и цокот копыт, затем послышались громкие голоса и звонкий женский смех. Приезжих было довольно много, и все они, как ни странно, пребывали в весьма приподнятом расположении духа. Старенькая дверь корчмы распахнулась от сильного удара ноги, и внутрь заведения шумно завалилась веселая компания разгоряченных скачкой и вином молодых людей.

Их было пятеро: трое юношей лет двадцати – двадцати пяти и две дамы примерно того же возраста. О благородном происхождении молодых гуляк свидетельствовали не только ухоженный вид и дорогие одежды, но и брезгливость опухших физиономий, с надменностью взиравших на присутствующих в корчме как на обнаглевших тараканов, не расползшихся при их сиятельном появлении по темным углам.

Штелер сразу почувствовал приближение беды, и не только потому, что перебравший дворянский молодняк не может обойтись без издевательств над простолюдинами и без зверских побоев. Что-то в этой компании было не так, и вдруг обострившийся ум новообращенного моррона, мгновенно приметив все до единой странности, просчитал, что именно стоит за этим эфемерным «что-то».

Несмотря на неспокойные времена, юные вельможи выехали за городскую стену ночью, да еще без доспехов, пистолетов и лишь при тонюсеньких, парадных мечах. Присутствие в обществе молодых повес не гулящих, а благородных девиц, мягко говоря, не сочеталось с нормами приличий и строгостями этикета. На буйную голову каждого из участников ночного веселья пришлась уже не одна бутылка вина, а щеки гуляк даже не раскраснелись, оставались бледными… мертвецки бледными. К тому же юноши, не обращая внимания на стоявших позади них дам, радостно заулыбались при виде группки оживившихся за столом «наездниц».

«Вампиры, черт подери! Это вампиры!» – ужаснулся Штелер, быстро прокручивая в голове возможные варианты предстоящего боя.

Хотя, по словам оставшихся в Марсоле собратьев по клану, кровь моррона была для мерзких кровососов самым страшным ядом, путник чувствовал, что столкновение неизбежно. Судя по наглому поведению «детей ночи» и по тому, что они вышли на охоту группкой, а не в одиночку, это был неопытный молодняк, который не мог… просто был не в состоянии признать в нем моррона.